Пьетро слушал эту обличительную речь метавшегося из стороны в сторону Шарля де Брогли.
– Мой выбор – между д'Эгийоном, которому я обязан роспуском Тайной службы и Бастилией, и кланом Шуазеля, который охотно отправит меня в самое пекло! Д'Эгийон все сделал, чтобы меня скомпрометировать… К тому же я желал бы знать, какую роль в этом сыграли вы!
Брогли недоверчиво указал на Пьетро пальцем.
– Я никогда не сообщал герцогу что бы то ни было о деятельности Тайной службы, и вы это хорошо знаете, – спокойно произнес Пьетро. – Я был верен вам и его величеству. Вы не забыли, что за услуги я оказал вам в ситуации, которая, напомню, была весьма щекотливой. Я выполнял как официальные, так и тайные обязанности с одинаковым усердием. И наконец, не судите преждевременно о решении короля относительно того, вернутся ли к работе те или другие. Возможно, ничего не выйдет ни у сторонников д'Эгийона, ни Шуазеля. Но обратимся к агентам…
– Что сообщил вам герцог во время вашей встречи?
– Он поручил мне еще одно дело. Особую миссию. И заявил, что готов сотрудничать с нами в процессе ее исполнения, если возникнет необходимость! Как бы ни сложилось, мы не можем сидеть сложа руки. Что-то замышляется. Что вам известно о Баснописце?
– Сообщите мне, что именно известно д'Эгийону… и я вам расскажу.
– До него дошли слухи о серии убийств, и он беспокоится. Беккарио по кличке Барон был убит в Со, когда он ужинал в таверне. Фанфрелюш, Бубновый Король – в Треве. Мадам Буареми по прозвищу Змея – после романтического свидания в Эпине. Манергю по кличке Метеор – в Лондоне. Что же происходит?
– Все это, увы, именно так, Виравольта. Дело приняло такой оборот, что, как мне кажется, может загнать д'Эгийона в тупик.
– Он также весьма обеспокоен и боится, как бы опасность не оказалась более серьезной, чем нам представляется. Король скончался, Людовик Шестнадцатый совсем не разбирается в делах, а мы оказались в уязвимом положении. Герцог подозревает как происки иностранных врагов, так и подрывную деятельность внутри самой Тайной службы. Вот почему ему нужны и вы, и я. Шарль, как Баснописцу стало известно о нас? Существует ли список наших имен? Или была перехвачена какая-нибудь зашифрованная депеша, здесь или где-нибудь в ином месте? В Лондоне или в Вене?
Шарль нахмурился.
– Ну, в этом отношении мы с вами тоже оказываемся под подозрением, Виравольта.
– И представьте себе, этот факт не ускользнул от внимания герцога. Поэтому он надеется, что мы истолкуем его жест как знак доверия, хотя, признаюсь, при других обстоятельствах нам следовало бы относиться к этому с некоторым опасением.
– Тайная служба существует двадцать восемь лет, Виравольта. Возможно, кто-то из нас терпеливо собирал информацию, чтобы воспользоваться ею в подходящий момент. Внутри нашей сети агенты изолированы друг от друга, но никакие перегородки не устоят перед прозорливостью и упорством, нам это известно лучше, чем кому бы то ни было. Вы лично знаете многих из моих агентов.
– Вот именно… а другие? Д'Огни, Верженн, д'Эон, Бретей? Они предупреждены? Стоит ли их предупредить? Владеют ли они информацией?
Шарль посмотрел Виравольте прямо в глаза.
– Я тоже веду расследование, можете не сомневаться.
– Мы знаем, что троим служащим парфюмерного магазина Фаржона, придворного поставщика, стало известно, кто такой Баснописец и к чему он стремится. Хотя все они были убиты, в этом есть завязка, начало пути. Батист Ланскене…
– Да, один из мелких осведомителей, я знаю…
– Очевидно, он узнал правду. Как и Розетта, а также так называемый Жаба. Духи, с помощью которых был убит Батист, включали странные ингредиенты. А эти басни, сопровождающие каждое убийство…
Говоря это, Пьетро показал ему листок, на который он переписал указанные басни.
Брогли взял листок, поднял бровь и резким жестом вернул его Пьетро.
– И всем нам достались роли зверей.
– Десять басен, не считая тех, которые уже были использованы для других. Десять последних, специально отобранных, чтобы привлечь мое внимание, прощальный букет, скорее всего. Из них остается семь.
– И он их выбрал лично для вас. Почему?
– Потому что я убил… его вдохновителя, первого Баснописца, по всей видимости. Аббата Жака де Марсия.
– Но кем же он ему приходился? Старшим братом. Отцом?
– Аббат?… В конце концов, это возможно. Послушайте, мы должны найти в архивах Тайной службы все, что нам удалось собрать о первом Баснописце. Может быть, расследование было проведено слишком поспешно. Покопайтесь в старых делах, вновь откройте дело Сен-Медара. Что касается духов, то это совсем непонятно. Что он ищет, в конце концов? Я только что допрашивал некоего нормандца, королевского садовника, и…
Вдруг Виравольта замолк.
Лилия, асфодель, белладонна, аронник, болотный ирис базилик.
Роза и лилия. Противостояние двух держав. Двух коронованных особ. Асфодель – цветок мертвых героев. Белладонна – яд, посвященный Парке, перерезающей нить судьбы. Аронник – западня. Болотный ирис – для великого шабаша Баснописца. Все это присыпано базиликом – ненавистью.
«Ищи смерти аромат».
– Все ясно. В этом и заключается послание, – произнес Пьетро.
– Прошу прощения? – переспросил граф.
– Кто-то… – начал Пьетро. – Кто-то затаил злобу на короля и королеву. И не только… Но и на всю монархию.
Он замер, убежденный в правильности своего открытия.
– Просто-напросто кто-то хочет уничтожить сам режим. Враг может быть как внутренним, так и внешним. Война двух держав…
Он поднял взор на Шарля.
– Лилия и роза. Франция и… Англия.
– Англия? – удивился Шарль. – Боже мой, как это пришло вам в голову?
– Интуиция, – сказал Пьетро. – Разузнайте со своей стороны. В этом нет ничего невозможного. Баснописец – сумасшедший, нет сомнений, что цель у него личная – месть! Но, может быть, он не одинок. А вдруг он содействует… более обширному заговору? И его используют в политических целях? Возможно, и судьба первого Баснописца была именно такой…
После минутной растерянности Шарль погрузился в раздумья. Глядя на его озабоченное лицо, Виравольта угадал напряженную работу мысли; угадал, как он пытается сложить в стройную картину все то множество сведений, центром, сердцевиной и вместилищем которых он был.
– Вот как мы поступим, Виравольта. Что касается меня, первое, что нам следует определить, – получим мы поддержку короля или нет. Тайную службу надо спасти! Я только что направил письмо его величеству. Нет, я в нем отнюдь не распространяюсь об оказанных за двадцать восемь лет услугах, хотя и мог бы, черт побери! – Он снова разозлился и занервничал. – Я напоминаю ему, что эта миссия была мне поручена королем, его дедом – и на это я хочу обратить особое внимание, несмотря на мою скромность! Смотрите, Виравольта, как честен я был. Я сам предложил проинформировать Шуазеля, а затем и д'Эгийона о существовании Черного кабинета. Это он отказался! Он сам! Король! А!
– Мне об этом хорошо известно.
– Д'Эгийон и Дюбарри преследовали меня. Это правда! Потом Бастилия и моя ссылка. Но его величество только и думал, как бы меня оградить… Я продолжал пользоваться его доверием, а сейчас я в западне! Он хотел, чтобы Тайная служба продолжала функционировать, Виравольта. Все это крайне затруднительно, так как обо всем этом мне нужно доложить новому королю. Рапорты от агентов, находящихся за границей, будут приходить в Версаль. Он ничего в них не поймет! Так что я жду его распоряжений, без которых я даже не знаю, продолжаем ли мы существовать. Какой ошибкой было бы не воспользоваться в данный момент нашими услугами!
– Безусловно, – согласился Пьетро.
– Нам нужно действовать. А для этого мне требуется больше, чем интуиция. Мне нужны доказательства! Послушайте. Я говорил с Сартином и созвал на завтра небольшое собрание с двумя или тремя вашими… собратьями. Все они, впрочем, в тот или иной момент выполняли задания в Лондоне. Возможно, у них будет ценная информация. Они в курсе пpоиcxoдящeгo, но никогда раньше не встречались. Пока мы ждем решения короля, мы должны помогать друг другу. Я назначил им встречу в этом парижском кафе… «Прокоп». Вы должны его знать.
