Задира и драчун родился в 1899 году.

Шестнадцати лет поступил в Морской кадетский корпус.

Девятого марта 1918 года досрочно выпущен в связи с закрытием корпуса, назначен на линкор «Петропавловск» — Балтика. Осенью 1918 года в должности артиллериста на эскадренном миноносце «Москвитянин» перешел с Балтики на Каспий, принимал участие во взятии Энзели. (Сей секунд — на ловца и зверь бежит — прочитал в газете: «Сдав улов кильки, сейнер „Поднятая целина“ бросил якорь в мелководном заливе Каспийского моря. Когда снимались, чтоб следовать к новому месту улова, якорь-цепь выбиралась с трудом. На якоре оказалась старая, обросшая илом торпеда. Самым малым ходом сейнер последовал к песчаной косе у рыбачьего поселка Баутино. Прибывшие минеры разоружили торпеду. Она оказалась с миноносца „Москвитянин“, который затонул в мае 1919 года во время боя с английской эскадрой». Вот как все в жизни пересекается-то!)

С октября 1918 года по май 1919 года Колбасьев служил в должности помощника командира и старшего помощника на эскадренном миноносце «Прыткий» в составе Волго-Каспийской флотилии. В сентябре 1919 года на уже родном линкоре «Петропавловск» участвует в обороне Петрограда. Июль 1920 года — переводится на Азовскую военную флотилию командиром второго дивизиона канонерских лодок, одновременно командуя канлодкой «Знамя социализма». 24 октября 1920 года назначается старшим флагманским секретарем начальника базы в Таганроге. С 1 февраля 1921 года — начальник оперативного отдела штаба действующей эскадры Черного моря с одновременным исполнением обязанностей командира дивизии минных истребителей и сторожевых катеров. 15 февраля 1922 года по ходатайству наркома просвещения А. В. Луначарского об откомандировании с флота для работы в издательстве «Всемирная литература» приказом наркома по морским силам увольняется в запас…

Не ручаюсь за точность дат — в разных архивных документах они разные. Но и то подумайте: время-то какое было не бумажное! И еще подумайте: уже в 1922 году правительство переводит боевого командира с флота в литературу — приказом переводит!

Флотский послужной список Колбасьева здесь мне больше всего нужен для музыки (ударение обязательно на «ы»!) названий, дат, должностей, имен легендарных ныне уже кораблей…

Из газеты «Правда» за 1922 год: «На 8 февраля в Московском отделе труда зарегистрированы 17 871 чел. безработных, из которых 6798 мужчин, 7664 женщины и 3409 подростков». «В Херсоне голод косит не менее 40–50 жертв ежедневно. В уезде картина еще более потрясающая. На улицах валяются голодные, оборванные люди, взывающие к помощи. Кражи, налеты, грабежи достигли невероятных размеров. В 20 волостях голодают свыше 100 тысяч человек. Положение катастрофическое». «Старый, седой Волхов!.. На его волнах сейчас копошатся свыше 5000 рабочих…Одна деревушка помешала строительству электростанции — ее разом снесли с места, построив для крестьян в стороне новенькие домики». «Устроенный Домом печати в воскресенье 19-го февраля, во время спектакля, аукцион книг и автографов с участием Владимира Маяковского прошел весьма успешно. Выручено в общей сложности около 40 000 000 рублей. Книга Маяковского „Все, сочиненное Владимиром Маяковским“ прошла за 18 900 000 руб., автограф присутствующего в зале Литвинова — за 5 250 000 руб., за выступление с чтением стихов С. Есенина было собрано 5 100 000 руб. Все деньги переданы в губернскую комиссию помощи голодающим при Главполитпросвете».

Одновременно профессор физики, сынок нашего великого Тимирязева, выступая в «Правде», обвиняет Эйнштейна в идеализме, а теорию относительности — в том, что она способна была зародиться лишь в недрах обреченного буржуазного класса и ничего общего не имеет с наукой. Одновременно в США готовится «Обезьяний процесс», на котором будут судить Дарвина…

Во времечко-то, а?!

В январе 1923 года Колбасьев назначается переводчиком в советское посольство в Кабул.

Н. Тихонов писал Л. Лунцу в октябре 1923 года: «Сергей Колбасьев делал прогулку по Афганистану. Растолстел, как кабульский боров, — поздоровел — привез 1001 историю, афганские подтяжки, брюки, анекдоты… Жди от него письма. Сергей настроен очень хорошо. На его месте любой из нас написал бы целую книгу о бое баранов, о бое соловьев, о беге слонов, об эмире-шофере, об этой афганской сутолоке, а я боюсь, что он не захочет писать».

Тихонов боялся правильно. Сердце Сергея Адамовича было отдано морской тематике. И никакой книги на афганском материале Колбасьев не написал. Остался один маленький, на двенадцать страниц, рассказ-фацеция, шуточный, но немного драматический.

Как только герой получает приказ отправиться в Афганистан, так сразу ему начинает мерещиться английский шпион. Весь путь до Кабула герой обливается холодным потом от ужаса — английский разведчик преследует его неотступно. Под финал выясняется, что этот английский разведчик — наш мирный торговый представитель, приехавший в Афганистан продавать чайники.

Осенью 1923 года Колбасьев назначается в Хельсинки на работу в нашем торговом представительстве, где пробыл до мая 1928 года. От финского периода его жизни остался тоже один рассказик — «Ветчина с горошком».

Рассказчик попадает в автомобильную аварию и в бессознательном состоянии умудряется угодить прямо в эпицентр диверсантов-беляков, которые готовят взрыв мостов в Петрограде. Рассказчик выдает себя за шведского художника, ибо отлично владеет шведским языком. Ему удается распознать готовящуюся диверсию: консервные банки «Ветчина с горошком» имеют начинку из взрывчатки; они взрываются, если в банку попадает воздух. Герой подменяет банки-мины на обыкновенную ветчину. Мосты остаются целыми. Рассказ шпионско-приключенческий, но автор отлично знает и взрывное дело, и конспиративное дело, ну и, конечно, языки от фарси до шведского. Полиглотом Колбасьев был с детства. Тихонов объясняет это тем, что матушка его происходила с острова Мальта — перекрестка морских путей.

Думаю, для человека, связавшего судьбу с флотом, тем более военно-морским, чрезвычайно важно было не поддаваться тем расплывчато гуманным составляющим, которые закладывались в нем петербургско-петроградско-ленинградскими гуманитарными бабушками.

И начиная с тридцать первого года военмор Колбасьев проходит стажировку на эсминцах КБФ каждую навигацию и переаттестовывается на флангманского связиста дивизиона эскадренных миноносцев — стал видным спецом по конструированию и эксплуатации средств радиосвязи.

Я пишу на бланке не для того, чтобы похвастаться. А для того, чтобы Вы знали, что мне многое легче сделать, чем Вам. Поэтому если что нужно — пишите.

И. С. Исаков — А. И. Маринеско

24 декабря 1966 г.

Спасибо за книгу.

Еще не имел возможности заглянуть.

С юмором — неблагополучно.

Задерживают, так как мокрому маршалу не пристало писать «легкомысленные» фацеции.

(Пришлось, на полном серьезе, — дать портрет необычайного кока — в № 11 «Нового мира»; да и тут оскандалился (не кок, а «Н. м.»!) и выйдет в начале будущего года.)

Сергея знал.

Согласен.

С генералом береговой службы — дела иметь не хочу.

Возможно, напишу прямо Бакееву (один раз № прошел).

С Новым годом!

Ваш Исаков

Адмирал флота — высшее военно-морское звание. За всю историю России его носили к тому моменту, кажется, всего три человека. И вот я — старший лейтенант запаса ВМС — обратился к адмиралу флота, Герою Советского Союза, лауреату Государственной премии в области науки, кавалеру шести орденов Ленина и двух орденов Ушакова I степени и пр. и пр. с письмом, в котором просил его ходатайствовать перед правительством о присвоении имени Сергея Колбасьева какому-нибудь судну. Ответ пришел уже через две недели.