Колину пришло в голову, что он уже не впервые ловит мисс Сазерленд на том, что она что-то ищет в усадьбе, если это, конечно, именно она, а не кто-то из гостей, забредший в коридор перед ним. Каждый тихий шажок звучал для лорда Дрейтона как призыв к битве — заманчивой, но все же ставящей его в тупик.

Колин пошел следом за ней, но тут какой-то звук — другие, тяжелые шаги — заставил его застыть на месте. Граф стал напряженно вслушиваться, потому что звучавшие где-то впереди шаги заглушали даже шорох тафты и шелка.

Кто-то остановил ее бегство. Впрочем, возможно, это вовсе не было бегством. Возможно, она бежала не от Колина, а, напротив, торопилась к кому-то. К кому-то…

Внутри у Колина все похолодело — это был тот самый убийственный холод, который заставляет мужчин хватать противника за горло и сжимать его, сжимать… Развернувшись, Колин счел за благо уйти тем же путем, каким пришел сюда, — по библиотеке, террасе…

«Кто же это? — с горечью спрашивал он себя. — Бентли?»

От отвращения его затошнило. Колин оставил того в бальном зале, но это же не означает, что этот несносный тип не мог прийти к назначенному месту по дому. За много лет Бентли очень много раз гостил у Эшуортов и не хуже Колина знал расположение коридоров и комнат в особняке. Да, вероятно, это Бентли. Кто же еще?

Черт возьми! Черт возьми!

Холли поспешно завернула за угол, моля Бога о том, чтобы найти главный коридор и вернуться в восточное крыло, прежде чем лорд Дрейтон — или кто-то другой — обнаружит ее. Ее остановил звук шагов, зазвучавший в темноте. Но только она остановилась, тот человек тоже замер на месте, отчего ее сердце было готово вырваться из груди.

Конечно, она могла отворить любую закрытую дверь в коридоре. Впереди был другой поворот. Позади коридор оставался пустым. Откуда раздавался шум? Холли никого не видела, не чувствовала никакого движения. Но тут шум шагов раздался снова, и при каждом шаге под тяжестью этого человека поскрипывали половицы.

Сердце забилось где-то в горле Холли, она нажала на ближайшую к ней ручку двери, но прежде чем она успела проскользнуть в комнату, чья-то рука сзади обхватила ее за талию.

Из ее горла рвался крик. Кто-то грубо развернул ее, и ее грудь и живот уперлись в чью-то крупную фигуру. Чьи-то руки крепко обхватили ее, отрезая путь к бегству. Чье-то незнакомое лицо, полускрытое тенью, зависло над ней.

— Лорд Дрейтон, прошу вас, пожалуйста… Я… я могу объяснить…

Едва слышный шепот прошелестел у самой ее щеки:

— Нет, я не лорд Дрейтон, моя дорогая.

Оказавшись в треугольнике света, льющегося из бального зала, Колин остановился. Черт и еще раз черт! Он не может сделать это — не может вернуться в зал, к леди Пенелопе, и танцевать с ней вальс, как будто ничего не произошло.

Граф повернул назад, чувствуя себя ребенком, который бегает и бегает по кругу. Она не скажет ему «спасибо» за то, что он помешает им. И конечно же, будет оскорблена его вмешательством. Но он не должен забывать о том, что пообещал Айви заботиться о безопасности ее сестры, а потому он должен проверить, не оказалась ли Холли в ситуации, к которой она совершенно не готова.

Почувствовав себя обязанным убедиться в том, что в данный момент ни Стюарт Бентли, ни кто-либо другой не зажимает Холли у стены, шаря руками у нее под юбками, Колин побежал.

Не лорд Дрейтон? При мысли об этом у Холли от ужаса перехватило дыхание. Она принялась отталкивать и царапать крепко державшие ее руки, чтобы освободиться.

— Немедленно отпустите меня!

— Нет, моя дорогая.

Холли ощутила кислый запах вина. Лицо наклонилось ниже к ней, и она попыталась разглядеть его, но в полумраке смогла понять лишь то, что этот человек старше графа, у него крупные черты лица, а седеющие волосы он отбрасывает назад с высокого лба. Он похож… На любого гостя, пришедшего на бал. Может, он видел, как она в одиночестве сбежала из бального зала, и решил, что она оказалась в тиши этой части дома в поисках любовного приключения? Может, он считает ее борьбу частью игры, вызовом?

Он склонился еще ниже к ее лицу. Неужели он хочет поцеловать ее? Холли почувствовала отвращение. Просунув руки между ним и собой, она попыталась оттолкнуть его. Его руки безжалостно держали ее, а его тонкие губы приоткрылись, и он обжег ее кожу горячим смешком.

— Меня не интересует, чего вы хотите! — выкрикнула Холли. — Я требую, чтобы вы немедленно отпустили меня!

В ответ он рассмеялся еще громче.

— Сэр, вы выпили лишнего! — Она что было сил пыталась оттолкнуть его от себя. — Наутро вы пожалеете о том, что делали.

Ей подумалось, что если этот человек отказывается вести себя, как джентльмен, ей пора прекратить вести себя, как леди. Холли подняла ногу и…

Ее колено попало прямо в промежность незнакомца. Он вскрикнул, его хватка на миг ослабла, и между ними образовалось небольшое пространство. Когда он согнулся от боли, Холли, воспользовавшись этим, принялась молотить его кулаками по шее и по чему-то мягкому — может, она наконец-то попала ему в щеку? Взвыв, незнакомец отступил назад, а Холли бросилась бежать, даже не представляя, куда приведет ее коридор. Она надеялась лишь на то, что окажется в библиотеке, откуда сможет выскочить на террасу и спокойно дойти до бального зала.

— Мисс Сазерленд, это вы?

Холли натолкнулась на чью-то фигуру — такую же крупную, как у незнакомца, но знакомую, безопасную. Чьи-то руки обхватили ее, обняли.

— Лорд Дрейтон? Господи, пусть на этот раз это будете вы!

Бравада, которая помогла ей вырваться из опасных объятий похотливого незнакомца, вмиг куда-то исчезла. В ее горле закипели рыдания. Она зарылась лицом в плечо лорда Дрейтона.

— Что такое? Что случилось? — Он засыпал ее резкими вопросами, требующими ответа, но это отвлекало Холли от охватившего ее страха. — И что вы имели в виду, сказав: «На этот раз»?

Она прижалась щекой к его груди.

— Тут был мужчина… Сначала я решила, что это вы идете за мной, но… — Холли подняла голову и увидела четкую линию его подбородка, его челюсти, каменный контур его щеки. — Это были не вы…

— Я действительно пошел следом за вами, мисс Сазерленд, но, услышав звук ваших шагов в коридоре, я решил…

Колин замолчал. Его ладонь легла ей на затылок, его пальцы ласково поглаживали ее волосы. Дверь в библиотеку позади них была открыта. Лорд Дрейтон крепко держал Холли, его губы касались ее уха, когда он стал говорить ей какие-то ласковые, утешающие слова. Она постепенно успокаивалась, наслаждаясь его мужской силой, чувствуя себя в безопасности рядом с ним.

— Это я во всем виновата, — прошептала Холли. — Наверное, он увидел, как я вышла из бального зала, и отправился следом за мной. Наверное, он решил, что я ищу…

Колин взял ее лицо в ладони и запрокинул его настолько, чтобы увидеть ее глаза. Когда он заговорил, его голос был таким же стальным, как клинок кинжала:

— Что он сделал?

— Он…

Теперь, когда ей больше ничего не угрожало, недавнее происшествие виделось ей каким-то… непонятным. И конечно же, грязным. Казалось, незнакомец материализовался из ниоткуда, из самой тени.

Чувствуя, что ее охватывает стыд, Холли опустила голову. Ясно, что молодым леди не следует бродить в одиночестве по темным коридорам. Она судорожно вздохнула, силясь хоть немного унять волнение.

— Он схватил меня и отказался отпустить, — наконец выговорила она.

Руки графа все крепче сжимали ее лицо, пока Холли не почувствовала, что его ладони покрыты мозолями, появившимися в результате долгих лет тренировок и практики верховой езды, когда ему часами приходилось держать в руках уздечку.

— Он воспользовался вашей слабостью? — Холли не ответила, и граф заговорил громче, полным ярости голосом: — Он… что-то сделал вам, причинил вам вред?

— Да нет, вреда он мне не причинил, — сказала Холли. — По сути, это я могла ранить его. Я ударила его и пнула изо всех сил. А потом убежала.