— Должно быть, вам очень нравится ваша жизнь здесь, — заметила она.
Леди Сабрина лишь молча пожала плечами.
Объехав дом, кучер направил карету по посыпанной гравием дорожке, которая, обогнув сад, убегала вперед еще на полмили. Владения Эшуортов были большими и впечатляющими. Уиллоу, видимо, была того же мнения, потому что она то и дело вертела головой, глядя на те интересные места, на которые указывала леди Сабрина.
— А это наши конюшни, — сказала леди Сабрина, указывая на постройки справа от них. — За ними есть каретный сарай. Первые постройки — это непосредственно конюшни. Наши личные лошади живут с правой стороны, а скаковые — с левой. Слева расположен и ветеринарный флигель.
Карета остановилась, и Сабрина спрыгнула на землю, не дожидаясь чьей-то помощи.
— Надеюсь, вы не против того, чтобы прогуляться? Скаковой круг находится позади закрытых загонов, это совсем недалеко.
Главные конюшни образовывали два крыла, соединенные широкой аркой. Повсюду пахло сеном и лошадьми. Женщины прошли под аркой. Двустворчатые двери с обеих сторон были распахнуты, и они увидели длинные широкие проходы между денниками, которые уходили вдаль и терялись в тени. Холли заметила конюхов, которые сновали взад-вперед с разнообразной лошадиной упряжью в руках. Ей ужасно хотелось прогуляться по одному из проходов, чтобы полюбоваться на лошадей Эшуортов, представлявших собой настоящее сокровище. Это желание было рождено ее собственным любопытством и чувством долга перед Викторией.
На солнечный свет они вышли посреди множества разнообразных загонов, окруженных аккуратно покрашенными заборами, где конюхи выгуливали около дюжины скакунов. Вдалеке, на пастбище, окружавшем Мастерфилд-Парк, паслись и играли на утреннем солнышке кобылы с жеребятами. Ближе к ним, около зданий, прогуливалось около сотни людей — настоящая живая мозаика из цилиндров, солнечных зонтиков и ярких шляпок с лентами. Некоторые сидели на стульях, выставленных вдоль ограждения, другие бродили по траве или пили прохладительные напитки в тени большого вяза.
— Господи, какое зрелище, просто дух захватывает! — воскликнула Айви.
— Боже правый, такое впечатление, будто все светские любители скачек собрались здесь! — восхищенно произнесла Уиллоу.
Леди Сабрина посмотрела на нее с некоторым удивлением.
— А чего же вы ожидали? — спросила она.
Холли с сестрами переглянулись.
— Лорд и леди Уилтшир, позвольте мне представить вам сестер Сазерленд: леди Харроу, мисс Холли Сазерленд и мисс Уиллоу Сазерленд. О, лорд Бичем, это…
Леди Сабрина представляла сестер собравшимся, когда они шли через толпу.
Повсюду их встречали с показной вежливостью, но Холли чувствовала, что на нее с сестрами поглядывают со скрытым любопытством. «Кто такие эти незнакомки, явившиеся на скачки?» — так можно было истолковать вопросительные взгляды гостей. Знают ли эти зеленые девицы, что к чему? Смогут ли их мужчины подобающим образом повлиять на них? Вдруг они бросят вызов сложившимся устоям, и это нарушит размеренную светскую жизнь?
— Они смотрят на нас, как на потенциальную угрозу их кошелькам, — тихо проговорила Холли после того, как леди Сабрина, извинившись, скрылась в толпе.
Айви со щелчком открыла свой солнечный зонтик.
— На этих аренах делаются и теряются целые состояния, и мы привносим свою долю в эту суматоху.
— Будьте предельно внимательны ко всем, с кем будете разговаривать, и при первой же возможности подробно все описывайте, — напомнила сестрам Холли. — Надеюсь, вы не забыли прихватить с собой записные книжки и карандаши?
Сестры кивнули, а Уиллоу похлопала по своему ридикюлю.
— Шпионаж все-таки очень возбуждает, не так ли? — усмехнулась она.
Айви приложила палец к губам, призывая сестру помалкивать. И выразительно взглянула на Холли. Та резко повернулась. Прямо у нее за спиной стоял Колин Эшуорт, на лице которого было вопросительное и удивленное выражение одновременно. Как давно он тут появился? Много ли слышал? Холли принялась лихорадочно припоминать, о чем они с сестрами говорили минуту назад.
— Мы с сестрами разговаривали об общих… вещах… о скачках, — нашлась она, надеясь, что бешеное биение сердца не вызовет прилива крови к щекам.
Не помогло даже то, что на нем был бархатный костюм для верховой езды насыщенного коричневого цвета, отчего его волосы стали казаться золотистыми, а голубые глаза потемнели до кобальтового оттенка, и то, что эти глаза замерцали, когда он наградил ее обезоруживающей улыбкой.
— Неужели? — спросил Колин.
— Разумеется. Мы приехали сюда, чтобы узнать как можно больше.
Что-то в ее широко распахнутых глазах вызвало у Колина подозрение, что он вмешался в разговор, не предназначенный для чужих ушей. Пока ее сестры улыбались ему, Холли Сазерленд, моргая, смотрела на него, явно пытаясь взять себя в руки и приготовиться…
К чему? Если только он не ошибается, вчера на дорожке она с ним флиртовала с помощью этих своих густых ресниц и одной ямочки на правой щеке с таким же успехом, с каким разбойник пользуется на большой дороге своим мушкетоном. С той лишь разницей, что вместо ценностей она намеревалась украсть его сердце.
Тут вперед выступила Айви, волосы которой были чуть темнее, и схватила его за запястья. Пользуясь привилегией, данной ей положением жены лучшего друга, Айви расцеловала Колина в обе щеки, а затем отступила назад, не выпуская его рук.
— Колин, ах ты негодяй! Прекрати дразнить мою сестру!
Взяв руку Айви, граф поднес ее к губам.
— Почему же ты не написала, что вы с сестрами приедете в Аскот? — полюбопытствовал он. — Ты же понимаешь, что в ответ я бы тут же пригласил всех вас остановиться в нашем поместье!
— О, мы вовсе не хотели причинять вам неудобство и… — Айви неожиданно замолчала и прикусила верхнюю губу. — К тому же наше решение приехать в Аскот было неожиданным. До этого я неважно себя чувствовала и…
— Надеюсь, сейчас тебе лучше? — Колин наклонился ближе к ней. — Саймон уже рассказал мне хорошую новость. Ты просто чудесно выглядишь, вся светишься.
— Ох, уж этот мой муженек! — Айви радостно заулыбалась, когда разговор зашел о ее муже. — Даже не верится, что человек, в свое время сохранявший так много тайн, теперь не в состоянии удержать единственной.
— Это не касается такой радости, как ваш секрет, — улыбнулся Колин. — Но ты не бойся. Он взял с меня клятву молчать, пока это возможно.
С этими словами Колин повернулся к Уиллоу, молча стоявшей рядом с Холли, и взял ее за руку.
— Надеюсь, вы тоже благоденствуете, мисс Уиллоу, — сказал он. — Вы до сих пор увлекаетесь живописью и пишете акварелью?
— Да, но не так часто, как раньше.
— Что ж, это хорошо, в таком случае я буду надеяться, что вы больше не попросите меня позировать вам. Боюсь, я был самым капризным вашим натурщиком. Мой портрет просто не мог получиться хорошим.
— Напротив, — возразила Уиллоу, — мне кажется, что ваш портрет стал одним из лучших.
Колин прижал руку к сердцу, показывая всем видом, что благодарен, хотя и не верит ее словам, и они рассмеялись.
Почему ему так легко с ней? Как и ее старшая сестра, она тоже не замужем, но он может держать ее теплую маленькую ручку в своей руке и испытывать к ней всего лишь братское чувство.
Впрочем, ответ на этот вопрос был Колину известен: у него нет ни малейшего желания быть братом Холли Сазерленд.
Айви подошла сзади к Уиллоу и дотронулась до ее плеча.
— А это не Фенхерсты ли у столика с напитками? Пойдем, надо с ними поздороваться.
Они отошли прочь, и Колин спросил себя, было ли это игрой его воображения, или Айви нарочно увела младшую сестру, чтобы они остались с Холли наедине. Он заметил, что Холли смотрит на него с задумчивым выражением на лице, словно не может принять какого-то важного решения. А потом с опозданием всего на долю секунды Холли опустила ресницы и отвела глаза в сторону.
— Сабрина сказала мне, что сегодня будут скачки, — с преувеличенным энтузиазмом промолвила она, устремляя глаза на скаковой круг, где конюхи суетились вокруг ждущих забега лошадей.
