– Наверное, никак – сказал он

– Но мы должны…

– Ты кто? – спросил в упор Грачев

– Я генерал-полковник…

Советский генерал досадливо поморщился

– Да я не про это. Ты паникер или бандитский пособник?

– Что, простите, рафик?

– А вот что!

И генерал Павел Сергеевич Грачев, командующий сто третьей дивизии ВДВ от души хрястнул афганца кулаком в лицо.

С самого начала афганского противостояния массированное применение авиации в нем почти не предполагалось, только разве что вертолетов и устаревших самолетов типа Миг-21 и Су-7[78]. Какое то время этого и впрямь было достаточно, и можно было прочитать в боевых донесениях, как операция по зачистке какого-то кишлака координируется с зависшего над кишлаком вертолета Ми-8. К концу восемьдесят седьмого – этого представить было уже невозможно.

Основную боевую работу к концу войны на себя взяли Ми-24., истребители – бомбардировщики Миг-27 и Грачи, без счета проклятые моджахедами самолеты Су-25, почти не сбиваемые огнем самого распространенного средства ПВО у душманов – пулемета ДШК. Однако – мощности боеприпасов откровенно не хватало – самым «ходовым калибром» для бомбардировщиков была ФАБ-250, далее шла ФАБ-500. Эти бомбы собирали по всему Советскому союзу и бывало так, что привозили бомбы конца сороковых годов выпуска, а то и времен войны. У них были не две дежки, за которые он подвешивались, а три и лишнюю авиационные техники приноровились спиливать, а то и сшибали кувалдой. Вот так и воевали[79].

Тем не менее – нельзя говорить, что разные варианты при вводе войск в Афганистан не прорабатывались – прорабатывались и еще как! В 1979 году началось обратное переоборудование старых мясищевских М50 1096 и 1230 ТБАП из топливозаправщиков в обычные бомбардировщики, только без возможности несения ядерного оружия. Зато каждый такой самолет, переоборудованный под фронтовой бомбардировщик мог нести пятьдесят две ФАБ – 250 или 28 ФАБ 500, в несколько раз больше, чем обычный фронтовой истребитель – бомбардировщик. Готовились приграничные аэродромы – на аэродром Ханабад перебросили полк Ту16 из Орши, а на Семипалатинск – прилетели самолеты из Прилук. Тем не менее – в первые год войны дальнюю авиацию в Афганистане почти не использовали, за исключением одной операции, где требовалось нанести удар по лазуритовым копям в Джарме, которые принадлежали Ахмад Шаху Масуду и на доходы от которых он содержал армию.

Активное использование дальней авиации в Афганистане началось с восемьдесят четвертого года, с одной из Пандшерских операций, и с тех пор уже не прекращалось. С тех же времен началось использование боеприпасов особой мощности – ФАБ 1500, ФАБ – 3000 и даже ФАБ-9000, огромной девятитонной бомбы. Ничего кроме проблем при загрузке – под ФАБ-9000 пришлось делать специальную перегрузочную платформу, а чтобы подвесить бомбу к самолету требовалось участие нескольких десятков человек, всех, кто был в это время на аэродроме – это не принесло. Так, для ФАБ-9000 ради4ус летального поражения взрывной волной составлял всего пятьдесят семь метров – это для огромной то бомбы, весом девять тонн. Те же девять тонн боевой нагрузки, сброшенные в виде серии бомб ФАБ-250 той же массы со штурмовиков – давали несравнимо больший эффект. Тем не менее – за применение «слонов» люди получали ордена Красной звезды, внеочередные звания. Пехота насчет всего этого высказывалась определенно – авиаторы даром свой шоколад едят.

Начиная со второй половины кампании активные действия частей специального назначения Советской армии вынудили душманов полностью изменить логистическую схему обеспечения своей деятельности: караваны с оружием и припасами теперь были не сквозными, а шли от одного укрепленного района до другого, дробясь и разгружаясь по необходимости. Укрепленные районы размещали в труднодоступной местности, там где невозможно применение бронетанковых и затруднено – применение мотострелковых частей и авиации. Теперь от укрепленных районов, от их функционирования зависел ход боевых действий целых провинций и фронтов. Обычно, укрепленный или базовый район строился на базе уже существующей пещеры или сети пещер, которые дополнительно укрепляли, оборудовали подходы для караванов из ослов или мулов, и выставляли сильную цепь передовых постов наблюдения и огневых точек.

В таких условиях – наиболее эффективным средством уничтожения таких вот горных комплексов становилась именно авиация. Но не фронтовая. Фронтовая авиация по условиям применения – высокогорье, разреженный воздух – могла доставить к цели лишь одну – две бомбы – пятисотки, а зенитное противодействие делало сброс бомбового груза очень неточным. Укрытия в базовых районах были прикрыты многометровой толщей скальной породы, часто еще и укреплены бетоном, удар бомбы пятисотки моджахедов мог лишь разозлить.

В таких условиях снова стало эффективным применение дальней авиации и бомб крупных калибров. Было освоено бомбометание по склонам – удар бомбы крупного калибра, трехтысячной, или даже девятитысячной, вызывал растрескивание скального грунта, завалы и обвалы в пещерах, обвалы в ущельях, сели и оползни. Не раз и не два бандиты оказывались просто замурованными в своих каменных норах. Тогда же советские авиаторы впервые подошли к применению того, что по классификации НАТО называется MOP, massive ordnance penetrator. Их советский аналог, пусть пока и несовершенный, назывался ФАБ1500-2600 ТС. Эта бомба несмотря на цифру 1500 в индексе весом была две целых шесть десятых тонны, и отличалась литой головкой толщиной десять сантиметров, которая позволяла сброшенной бомбе при взрыве уходить вглубь скалы. В этой бомбе было 469 килограммов нетипичного для советских бомб взрывчатого вещества ТГАС-5, тротил-гесогена, который был в полтора раза моще обычного тротила, и все это взрывалось не на поверхности, а в толщине скальной породы, нарушая ее структуру. К сожалению, уже были сняты с вооружение противокорабельные бронебойные монстры БРАБ 1000 и БРАБ 2000, которые могли бы пригодиться.

Двадцать восьмого октября восемьдесят седьмого года на замену старым ТУ-16, скорее даже не на замену, а в дополнение на аэродром Мары-2 перелетели две группы по восемь машин Ту-22М3 сто восемьдесят пятого гвардейского тяжелобомбардировочного полка из Прилук. Новые машины имели новейший навигационный комплекс НК-45, прицельно-навигационную аппаратуру, дававшую точный выход на цели и бомбометание (в отличие от старых радиоприцелов Ту-16, вообще не работавших в горах), качественное оборудование связи. Бомбовый отсек нового самолета не давал возможности применять боеприпасы тяжелее трех тонн – но зато ТУ-22М3 давал возможность применять ракеты и управляемые бомбы. Надо сказать, что пока ни о каком высокоточном бомбометании речи не шло – самолеты прилетели на обеспечение вывода ОКСВ и занимались в основном тем, что бомбили местность к северу и западу от Кабула. Оттуда шли обстрелы города неуправляемыми ракетами.

В Мары-2 же полк, верней не полк, а небольшая его часть отметили Новый год – тортом из сгущенки и печенья, водкой и местным самогоном – шампанского не нашлось.

Одиннадцатого января нового восемьдесят восьмого года полк подняли по боевой тревоге. Срочно требовалось принять и разгрузить несколько самолетов Ил-76 вроде как с боезапасом, получить боевые задания, провести предполетную проверку техники – в общем все как перед большим вылетом. Штурманская группа возглавляемая главным штурманом полка подполковником Засадько, уединившись, начали прокладывать маршруты подхода к цели и возврата на базу. Илы с боеприпасами пришли раньше, чем их ждал и – и всех свободных и несвободных людей на базе кинули на разгрузку, тем более что погрузочной техники как всегда не хватало.