Наконец Джилл и его спутники оказались на вершине отрога и начали спускаться в низину, посреди которой возвышался кристалл. Тарнболл заметил их, но в обманчивом лунном свете не был уверен, они ли это, поэтому окликнул:

– Джилл, Анжела? Это вы? – Его грубоватый голос только подстегнул беглецов.

– Мы, – прохрипел Джилл, а потом на едином дыхании выпалил: – Джек, порви на куски рубашку Андерсона. Сделай веревку.

– Что? – удивился Тарнболл. – Веревку? Джилл практически нес Анжелу остаток пути.

Барни танцевал вокруг. Они встретили Тарнболла возле кристалла, и когда подошли, агент накинул на плечи девушки свой пиджак. Она приняла одежду с благодарностью, но сказала агенту:

– По-моему, это становится традицией.

– Точно, – угрюмо согласился Джилл. – До сих пор мы – пешки в чьей-то игре.

– Я уже приготовил его рубашку, – встрял Тарнболл. – Я связал нашего министра по рукам и ногам. Он до сих пор не пришел в себя, поэтому у меня было время сделать работу на совесть. Вот все, что осталось. – Он протянул Джиллу связку тряпья.

– Разорви, – Джилл протянул тряпки назад. – А потом свяжи вместе. – Он говорил на выдохе, все еще не восстановив дыхание. – Потом привяжи один конец к молотку на двери шесть-шесть-шесть. Но, ради Бога, действуй осторожно! Молоток не должен стукнуть о дверь! – А потом Джилл повернулся к Барни. – Хороший пес… Последи за этими тварями, Барни!

Пес, принюхиваясь, отошел к хитросплетениям теней, чтобы вовремя предупредить людей о приближении волков.

– Ты думаешь, эта дворняга выстоит против стаи? – поинтересовался Тарнболл, скручивая веревку.

– Нет, – ответил Джилл. – Но, по меньшей мере, он предупредит нас об их появлении. Теперь послушай, оба послушайте: знаю, это прозвучит безумно, но я общался с кристаллом. Не спрашивайте меня ни о чем, слепо верьте. Я могу делать это. Не беспокойте меня. Дайте мне довести работу до конца, ладно? – он сел, облокотясь спиной о валун, и замер, обхватив голову руками. Через некоторое время его дыхание стало спокойным.

Анжела подошла к Тарнболлу. Агент тем временем закончил связывать веревку. Она получилась футов восемь длиной.

– Ненадежная, – заметил агент. – Ткань у рубашки была тонковата. Ты не могла бы помочь скрутить ее… Надеюсь, Джилл знает, что делает. – Агент нервничал, и голос его звучал чуть приглушенно. – Ни черта не понимаю. Для чего все это?

– Высоковато, – только и сказала девушка, взяв у Тарнболла моток самодельной веревки. – Если ты подсадишь меня, я сделаю то, о чем просил Джилл. Возможно, у меня это получится аккуратней, чем у тебя.

Агент посадил девушку себе на плечи и встал перед дверью под номером 666. Анжела осторожно затянула узел вокруг кольца молотка, по форме напоминавшего горгулью.

– Вот так, – объявила она, когда агент опустил ее на землю. – А теперь мы можем встать сбоку от двери и постучать. Мы окажемся в стороне от втягивающего потока.

Только теперь Тарнболл понял замысел Джилла.

– Потока пламени? А что, если за дверью окажется открытый космос – пустота, в которую провалился Клайборн?

– Может быть, Спенсер как раз этим и занимается, – ответила девушка.

И тут вернулся Барни. Он двигался, прижимаясь к земле, выглядел испуганно: уши прижаты, обрубок хвоста дрожал.

– Ого-го! – пробормотал Тарнболл. Сверкая желтыми треугольными глазами, в долину спускались волки, образовавшие широкий круг. Они были повсюду, даже с обратной стороны кристалла.

Анжела взяла Тарнболла за руку.

– Они могут в любой момент броситься на нас, – задохнулась она. – Спенсер со своим странным оружием не сможет ничего сделать. Чего они ждут, Джек?

– Ты бы лучше не спрашивала, – простонал он и показал в пустыню, где уже зародилось сверхъестественное свечение. Сияние поползло вверх по склону. Это была аура вроде той, что они видели, оказавшись в этом мире в первый раз, но теперь она немного отличалась от прежней. Свет пришел с гор – покрывало холодного, сверхъестественного пламени. Мягкие тени сливались и разлеплялись, танцуя, словно живые существа, которые поднимались с земли, чтобы встретиться в небе. В плывущих мерцающих кольцах занавеси постепенно формировались огромные лица, но не рогатые дьяволы Клайборна. Они не были ни злыми духами, ни демонами. Или, по крайней мере, прообразы этих лиц не были демонами при жизни.

– Лицо Варре! – воскликнул Тарнболл, широко раскрыв рот. – Боже… Вы только посмотрите!

Но Анжела не нуждалась в пояснении. Она, не отрывая взгляда, уставилась на огромные лица, появившиеся на мерцающих, качающихся занавесях трупно-огненного цвета. Лик Жана-Пьера – без сомнения. Но у него были уши, как у волка. Его глаза сверхъестественно сверкали. А его зубы, когда он улыбался, напоминали кинжалы из кости. Однако Варре был не один. Его сопровождал Алек Хагги: он облизывался. Глазки на пухлом, раздувшемся лице смотрели с вожделением. Так же как у Рода Денхольма, его лицо превратилось в рычащую маску ненависти.

– Род. – Анжела не могла больше вынести этого. Она упала на колени. – Великий Боже! – зарыдала она.

– И Клайборн, – проворчал Тарнболл. – Дерьмо, весь этот кошмар! – Лицо Клайборна блестело голой костью, покрытой изморозью, но он смотрел на людей с вожделением и смеялся, как и остальные. К тому же все лица в небе, без исключения, являли собой маски исключительного безумия.

Тарнболл помог Анжела подняться, крепко обнял ее не только для того, чтобы самому почувствовать себя лучше, но и чтобы вселить уверенность в девушку. Она была всего лишь человеком. Поэтому спрятала лицо на груди агента, чтобы не видеть надвигающихся ужасов. Она вся напряглась, готовая сжаться в крошечный комочек.

– Дверь… любая дверь… лучше, чем это. Волки бежали вприпрыжку. Их было пять или шесть – все красавцы, звери как на подбор. Они направились прямо к Тарнболлу и девушке. Агент прижал Анжелу к камню рядом с дверью 666. И когда волки зарычали и пригнулись, чтобы атаковать, Тарнболл потянул за веревку, привязанную к ручке, и постучал.

Дверь открылась, выплюнув столб пламени, сгусток белого и желтого огня! Волки, оказавшиеся на пути огня, вспыхнули, словно спички, и запеклись на месте, те же, кто находился чуть поодаль, превратившись в живые огненные факелы, побежали во все стороны. В следующий миг дверь с шумом захлопнулась. Но то же пламя из ада спалило веревку Тарнболла. Теперь у него не осталось никакого оружия.

– Спенсер! – отчаянно закричал агент. – Ради Бога, Спенсер!

Но Джилл не отозвался.

Снова волки стали собираться. Однако огромные лица стали таять, превращаться в занавеси сверхъестественного света. Зарождался новый ужас. Без предупреждения открылась дверь 222 и извергла из своих недр что-то невероятное. Пульсирующая плоть, сломанные кости, остатки чего-то перемолотого. Все это выползло под сверхъестественный лунный свет, извиваясь в адской жизни!

Вот обломки костей стали соединяться, словно какая-то неприятная головоломка. Плоть начала обтягивать их красноватым мясом, которое само по себе обрастало шкурой. Человек закричал в ужасной агонии и змеей начал извиваться, поднимая пыль и разбрасывая камни. В следующий миг он замер, поднял голову и огляделся, наконец встал на ноги и, немного покачиваясь, замер. Это был Жан-Пьер Варре. Обнаженный, и у него не было правой руки ниже локтя.

– Варре? – недоверчиво произнес Тарнболл. Но француз только улыбнулся и отступил, присоединившись к волкам, которые уже собирались в круг, словно пушистые бесстрашные зрители. И когда он опустился на четвереньки, встав рядом с хищниками, его форма стала меняться. Скоро его уже было не отличить от других волков.

Анжела вырвалась из рук Тарнболла и побежала к Джиллу, но агент успел остановить ее.

– Нет, – объявил он. – Если Джилл делает что-то, то пусть доделает до конца. Он ответит, только когда я позову его. Давай дадим ему последний шанс. Не тревожь его сейчас.

Пока он говорил, дверь 666 скользнула в сторону. Теперь за ней был не огонь, а открытое космическое пространство. Что-то выскользнуло из поблескивающей звездами тьмы и повалилось на землю недалеко от входа. Это оказалась почерневшая фигура – замороженная плоть с разорванными сосудами. Постепенно она стала размораживаться. И Анжела, и Тарнболл отлично знали, кто это.