Странно, но в этот раз Хагги встал на сторону Джилла:

– Он прав. Думаю, никому не захочется оказаться ночью в этом лесу. Никто не знает, кого мы можем там встретить.

Андерсон с любопытством взглянул на Хагги.

– Вы вроде бы говорили, что бывали здесь раньше, – сказал он. – Мне кажется, вы знаете, кто прячется там в лесу.

– Нет, – ответил он, скривившись. – Я не знаю. И не хочу знать. Достаточно послушать, как они ползают и убивают друг друга в темноте…

Джилл проснулся и понял: что-то не так. Одновременно, как это ни парадоксально, он знал, что все происходит совершенно правильно. Или, по меньшей мере, у него было такое ощущение.

Он чувствовал, что все в порядке! А может, все дело в том, что впервые за пять долгих лет у него не было судорог. Он проснулся не от боли. Его легкие не обжигал огонь, и у него не возникло ощущения, что все кости переломаны так, словно он попал под асфальтовый каток. Конечно, он чувствовал себя бродягой, но не бездомным псом. Это казалось фантастикой, но он и в самом деле чувствовал себя прилично. Есть такое понятие – «хорошее самочувствие», определяющее состояние, которое он почти забыл, потому что давно уже не чувствовал себя хорошо. Но Джилл был уверен, что вот сейчас у него «хорошее самочувствие».

Он пытался как можно полнее воспринять это новое ощущение, проанализировать его. Однако знал, что разбудило его что-то совсем другое. Так что же?

Место, которое они выбрали для лагеря, не было настоящей пещерой, скорее это была небольшая выемка с каменным козырьком. В этом месте массивная скала откололась и рухнула вниз, оставив огромную пустоту. Сейчас на песчаном полу «пещеры» догорали красные угли костра. У Клайборна оказалась с собой записная книжка, и теперь он сушил ее над огнем. Андерсона можно было определить по огоньку сигареты. Хвала Богу за этот огонек!

Рядом с Джиллом храпел Тарнболл. Так что же заставило экстрасенса проснуться? Джилл услышал, как застонал агент… а может, это был совсем другой звук? Какое-то движение? Что же он почувствовал?

Джилл попытался отбросить удивление по поводу собственного самочувствия. Он отложил в сторону пальто и сел. Потянувшись, прикоснулся ко лбу Тарнболла. Холодный, сухой лоб. Лихорадка отступила. Джилл осторожно встал. Он до сих пор не чувствовал ни лихорадки, ни боли. Его легкие совершенно спокойно впитывали холодный ночной воздух. Экстрасенс огляделся. Объемный Андерсон свернулся клубочком возле затухающего костра. Клайборн лежал на спине неподалеку. Его огромные руки согнулись так, что казалось, он видел какой-то сон… Хагги… Где же Хагги?

Неприятный рыжий коротышка ушел спать на противоположную сторону костра. Теперь от него остался лишь след на том месте, где он лежал, вжавшись в песок. Баннермен раньше тоже спал по ту сторону костра, а теперь его нигде не было видно. Что, черт побери, происходит? Может, уже наступило утро?

Джилл откатился в сторону от костра и посмотрел в гущу теней, туда, где, завернувшись в парку, спала Анжела. Парка была на месте… А Анжелы не было. Может быть, Баннермена и Хагги разбудил Варре, а также девушку, и отправился с ними подышать чистым воздухом. Может, их мучила бессонница. Зов природы?

Варре – понятно. Француз решил нести вахту… снаружи пещеры, конечно. Он объявил, что все равно не сможет уснуть. В любом случае не вместе с остальными. Он вызвался нести вахту, а потом любой другой, кто захочет, мог сменить его. Если же выйдет так, что ему придется будить их на заре, тогда он поспит, пока остальные станут строить планы и готовиться к новому дню.

Прежде всего Джилл решил поговорить с ним. Ведь француз наверняка знал, куда делись остальные. Особенно экстрасенса волновала Анжела. Даже временное исчезновение заставляло сердце Джилла биться быстрее. Он не знал, каковы их шансы выпутаться, но раз уж он наплел девушку, то не потеряет ее ни при каких условиях. В этом-то Джилл был уверен.

В первую очередь он подвинул в огонь несколько сухих веток. Потом быстро и безмолвно скользнул в тень между двумя огромными камнями. Его омыл звездный свет – в небе, настолько ему было видно, не светилось никакой луны. На мгновение он замер под звездным небом. Он никогда не видел, чтобы в небе горело столько ярких, разноцветных звезд. Словно драгоценные камни пылали они в вышине, делая ночь живой, дышащей. Небо было великолепно! В вышине сверкало множество созвездий, но ни одного знакомого. Это удивило Джилла, но не слишком.

Варре сидел, завернувшись в пальто и упираясь спиной в скалу. Джилл подошел к нему и обнаружил, что француз дремлет. «Ничего себе, часовой!»

– Спенсер! – голос Анжелы донесся из темноты, откуда-то из-за края скалы. Джилл задержал дыхание, почувствовав, что его сердце бьется, словно молот. Второй раз она позвала его настойчивее. – Спенсер! – А потом: – Уберите… ваши грязные руки… от меня.

А потом послышался другой голос – Хагги, низкий, полный угрозы и предостережения:

– Послушай-ка, куколка, мы ведь не станем этого делать. Ни ты, ни я, ни твой проклятый Спенсер. Никто. Так что давай-ка по-хорошему, пока мы тут не замерзли.

Джилл рванул в сторону, откуда доносились голоса, не задумываясь, сломает он себе шею или нет. Единственное, чего он хотел, так это сломать шею Хагги. Потом он увидел их силуэты на фоне неба. Хагги схватил девушку сзади, одной рукой он зажал ее рот, а другой пытался сорвать блузку. Анжела вырывалась.

А потом Джилл увидел, как что-то еще приближается к ним, вынырнув из-за края утеса. Что-то черное, сверкающее и ужасное.

– Анжела! – закричал Джилл, увидев тварь, которая карабкалась по откосу. Она была столь ужасной, что экстрасенс с большим трудом сумел преодолеть оцепенение. – Ради Бога, посмотрите, что у вас за спиной!

Девушка уже увидела чудовище, точно так же и Хагги.

Из горла рыжего коротышки вырвался краткий, надрывный нечленораздельный крик, который разнесся в ночи, эхом отразившись от утесов. Анжела выскочила из его объятий и метнулась в сторону, не соображая, куда она бежит, лишь бы оказаться подальше от этого сверкающего, словно выкованного из жести чудовища, которое наконец взгромоздилось на скальную полку. А Джилл так и замер с отвисшей челюстью, не в силах отвести взгляд от твари, залитой лунным светом.

Это был… краб с вытянутым телом, ставший на дыбы скорпион или мантра – кошмар, материализовавшийся в конкретную форму и выросший до чудовищных размеров. Девять футов длиной, четыре шириной, глаза на ниточках, невероятных размеров когти, антенны, жало выгибалось у него над спиной, и воображение с легкостью могло дорисовать другие отвратительные детали. У твари были синий блестящий панцирь, белые, как слоновая кость, мандибулы, похожие на перья, сверкающие усики. Так или иначе, но Джилл сразу понял, что это та самая тварь, которая преследовала Хагги.

Пока экстрасенс, находясь в ступоре, взирал на странное существо, тварь повернулась и уставилась на него. Ее усики и антенны потянулись в направлении Джилла, и, казалось, взгляд фасетчатых сверкающих глаз сфокусировался на нем. Но только на секунду. Потом тварь, отвергнув его как потенциальную жертву, повернулась, словно живой танк, вокруг оси и поспешила за Хагги и Анжелой. Кроме того, Джилл решил, что тварь не очень-то интересуется Анжелой. Не девушка была целью твари, однако, она оказалась на пути.

– Анжела! – завопил Джилл, и голос его прозвучал хрипло, поскольку он очень боялся за девушку. – Возвращайся. Отойди подальше от Хагги. Этой твари ты не нужна. Она пришла за рыжим ублюдком.

Если Анжела и услышала его, то не поняла, но, скорее всего, она ничего не услышала. Девушка запаниковала, вначале из-за Хагги, а потом из-за этой твари. Вместе с рыжим негодяем она побежала в сторону впадины. Теперь голос Джилла утонул в грохоте водопада. Мысленно проклиная себя, Джилл побежал следом.

Обернувшись, он увидел, что Варре наконец проснулся. Андерсон и Клайборн, словно два привидения, выскочили из «пещеры». Клайборн держал над головой горящий сук, который выхватил из огня. А Баннермена нигде не было видно. Однако сейчас у Джилла не осталось времени, чтобы заботиться о Баннермене или о ком-то еще. Его мысли, а может статься, и его сердце, были переполнены мыслями об Анжеле. Охваченной страхом Анжеле.