Ответить Мэтт не успел: у столика появился официант, принял заказ и ретировался. Разговор зашел в тупик. Мэтт бросил цепкий взгляд на руку Доун — от ожогов не осталось и следа, — затем снова принялся изучать дворик.

— Значит, делиться информацией мы не хотим и сегодня. — Доун постаралась сесть так, чтобы взгляд детектива задерживался на ней, а не на окружающих — и прежде всего на Брейзи. Лониган то и дело поглядывал на бар, и Доун нервничала.

Уловка сработала. Глаза Мэтта приросли к ней и потемнели от волнения. Наконец-то. Чувствовать себя желанной было приятно. Доун едва успела начать ругать себя за это, как он заговорил:

— Послушай, Доун. Я бы с радостью рассказал тебе все, что знаю. Но ты никогда не узнаешь имя моего клиента. Так что не трать время зря.

Стараясь не показать своего разочарования, она подняла руку и неторопливо заправила за ухо выбившуюся прядку. Он проследил взглядом за ее жестом и заерзал на стуле. Ему явно было не по себе и не терпелось вернуться к цели их встречи.

Доун вдруг с удивлением подумала, что, возможно, он просто смущается. Или же он просто настолько повернут на работе, что и думать забыл о невинных развлечениях вроде того, к которому она открыто его приглашает?

Черт, она понятия не имела, как вести себя с подобными типами.

В эту минуту в кафе вошел Кико в темных очках и направился прямо к ней. Господи, она же просила его оставить идиотские стекла в машине.

— О, привет, — воскликнула она, изображая удивление.

— Салют, Доун, забыл вот тебе отдать… — Кико вручил ей кредитку, кивнул Мэтту. — Деньги на обед.

«Вошел в роль, — подумала Доун. — Теперь он в своей стихии».

— Приглашаю я, — заявил Мэтт.

Кико непринужденно протянул ему руку, и Доун затаила дыхание в ожидании результатов телепатической проверки. Ясновидец с безмятежным лицом повернулся к Доун.

— Подожду тебя в офисе. Сама знаешь, вечная бумажная волокита и все такое.

— Не хочешь к нам присоединиться? — спросил Мэтт.

— Нет мира нечестивым. — Кико помахал рукой и ушел, сыграв свою эпизодическую роль.

Доун сидела как на иголках — не терпелось узнать, что именно телепат прочел в мыслях детектива.

— Это мой коллега.

В наушнике раздался шепот Кико:

— Дело в шляпе. Все его мысли — о тебе, но держи ухо востро — мало ли что.

Она откинулась на спинку стула. На душе стало чуть легче.

— Знаешь, мне бы очень помогло, — продолжал Мэтт как ни в чем не бывало, словно Кико и не появлялся, — если ты рассказала бы мне о Фрэнке и о вашей семье. Могли у него быть какие-то мотивы, чтобы исчезнуть?

— То есть сбежать?

— Ну да.

Бедный Мэтт. Он был так далек от истины, что Доун стало его жалко. Естественно, она и мысли не допускала о том, что Фрэнк перепугался и сделал ноги, когда понял, что расследовать дело об исчезновении Робби — не то же самое, что махать кулаками в барах.

Доун решила, что можно и помочь коллеге — совсем чуть-чуть — и поделилась с Мэттом парой подробностей из личной жизни Фрэнка Мэдисона, которых не найдешь в газетах. Она рассказала ему о скоропалительной свадьбе родителей, об их удивительной любви, возникшей вслед за неожиданной беременностью Эвы, о горе Фрэнка после смерти жены, о том, как он растил дочь… О матери Доун решила не рассказывать — Мэтт наверняка вдоль и поперек изучил жизнь кинозвезды, о которой писали все газеты.

Стоило Доун упомянуть имя матери, на лице детектива появилось мечтательное выражение — точь-в-точь как у Кико, когда они разговаривали в машине в первый вечер их знакомства. От ревности застучало в висках, в рту появился горький привкус, с которым не мог справиться даже супердорогой чай.

Доун наклонилась еще ближе, стараясь переключить внимание детектива на себя. Получилось — Мэтт посмотрел ей в глаза и улыбнулся. Тело Доун завибрировало, упрашивая хозяйку утолить его голод.

«Потом, — уговаривала она себя. — Потом».

Ее рассказ уже подходил к концу, когда принесли заказанную еду. Мэтт молчал, глядя на бар, где сидела Брейзи. Доун так и не поняла, вычислил он ее коллегу или нет, но на всякий случай решила ее предупредить.

— Хочешь заказать что-нибудь в баре? Ты все время на него смотришь.

— Нет. Я просто задумался о твоей истории. — Он повернулся лицом к Доун, даже не взглянув через дворик.

Слава богу.

— Ну что, появились у тебя какие-нибудь новые соображения по делу Фрэнка?

— Да вот, подумалось — а вдруг… — Мэтт задумчиво потыкал вилкой бифштекс.

— А вдруг что?

Он взял нож и отрезал кусочек мяса.

— А вдруг горе в конце концов доконало твоего отца? Тебе не показалось, что Фрэнка что-то мучило перед тем, как он исчез? — Лониган бросил на нее смущенный взгляд.

У Доун засосало под ложечкой. Предположение Мэтта просто не укладывалось в голове.

— То есть ты спрашиваешь, не совершил ли он самоубийство?

Мэтт кивнул. Казалось, он жалел о том, что поднял эту тему.

Растерявшись от его искренности, Доун сказала то, что думает.

— Нет, он не мог покончить с собой. Его дела шли в гору. — Она подумала о том, как отец был счастлив с Брейзи. По крайней мере хотелось этому верить. И к тому же… — Он устроился на хорошую работу. Зарабатывал приличные деньги.

Мэтт положил вилку и пристально посмотрел ей в глаза.

— Хорошая работа, говоришь? Насколько мне известно, он сотрудничал с агентством «Лимпет и партнеры».

От взгляда детектива сердце Доун забилось быстрее. Что-то они далековато ушли от цели сегодняшнего вечера — выяснить личность его клиента. Слишком далеко.

Доун притворилась, что полностью поглощена своим салатом.

— Да, сотрудничал.

— А теперь с ними работаешь ты.

— Консультантом. Участвую в расследовании исчезновения Фрэнка.

— Но не в других расследованиях?

Ей показалось, что Лониган намекает на дело Робби Пеннибейкера. Неужели детективу известно, чем занимался Фрэнк перед исчезновением?

— Я работаю с ними из-за отца. И это все. — Доун сунула в рот пару листиков салата. С набитым ртом не очень-то поговоришь.

Мэтт сложил руки на груди и прищурился. И куда только девалось его смущение? Того и гляди набросится. Несмотря на сумбур в голове — а может быть, именно из-за него, — стоило ей представить себя жертвой, настигнутой Мэттом, и ее тело мгновенно напряглось, кровь побежала быстрее.

— Странное дело, — задумчиво протянул Мэтт. — Мистера Лимпета никто и в глаза не видел.

Уж кому как не ей об этом знать.

— Он не любит публичности.

— А ты с ним встречалась?

В ухе раздался голос Кико:

— Смени тему.

Доун уж и сама сообразила.

— Между прочим, можешь позвонить ему сам: поболтаете о том, о сем, обсудите последние достижения вашей сыщицкой науки и тому подобное. — Во время инструктажа Голос упомянул, что уже разговаривал с Лониганом, но надо же как-то потянуть резину.

— Пустая болтовня меня не интересует.

Мэтт по-прежнему не спускал с нее глаз. По привычке, не думая, Доун собрала мысленную энергию в волну…

«Убирайся!»

Лониган удивленно приподнял брови, как будто спрашивал себя, отчего лицо собеседницы вдруг так странно скукожилось.

«Молодец, — подумала она. — Стреляешь по воробьям из пушки. Неужели страх впустить кого-либо в свою жизнь превращается в фобию?»

Доун опустила глаза и уставилась на стол. Да, она действительно трясется за свою свободу. Но это не значит, что ей не хочется впустить Мэтта — только в другом, физическом смысле. Причем неясно даже, отчего ее так к нему влечет. И если уж быть честной с собой до конца, тут нечто большее, чем обычное желание.

Может быть, все дело в спортивном азарте? Мэтт Лониган никак не давался ей в руки!

Кожей чувствуя пристальный взгляд детектива, Доун снова занялась салатом в надежде, что Мэтт поймет намек и больше не будет расспрашивать о Лимпете.

— Я уже разговаривал с ним по телефону, — прервал Лониган затянувшуюся паузу. — Беседа получилась очень цивильной и абсолютно неинформативной.