Ей вспомнились слова Голоса о том, что она — мастер держать окружающих на расстоянии. А вдруг привычка закрывать глаза на все неприятное на самом деле проявление шестого чувства? В том смысле, что…

Тут мысли Доун спутались под напором чужой воли.

«Вон!» — мысленно приказала она и представила волну.

Кико просиял и показал большой палец.

— Отличная реакция.

— Мы что, весь день на это угробим? — спросила она. — Так я до вечера и буду уворачиваться от твоих телепатических бомб?

— Вообще-то я собирался засадить тебя за теорию. Во-первых, тебе нужно почитать книгу «Вампиры: погребение и смерть», плюс кое-что из написанного Монтегью Саммерсом. Был такой спец по вампирам.

— А если посмотреть «Баффи — истребительницу вампиров»?

Кико задумался.

— Знаешь, это может оказаться на удивление полезным занятием. Но лучше как-нибудь потом. А еще неплохо бы тебе просмотреть бумаги Фрэнка — счета там всякие, документы. Вдруг обнаружишь какие-нибудь закономерности в его тратах. Может, что-нибудь покажется странным.

— То есть относительно странным?

Кико собрался было о чем-то спросить, но потом передумал.

— Что? — спросила она.

— Да вот… про твои отношения с Фрэнком… Если вы не ладили, то с какой стати ты так ради него стараешься? То есть, он, конечно, твой отец и все такое, но на твоем месте многие предоставили бы поиски нам и не стали бы самостоятельно разбираться во всей этой темной истории. Между прочим, истории опасной.

Доун вдруг вспомнилось, с какой гордостью смотрел на нее Фрэнк, когда она показала ему синяки, заработанные на первых в ее жизни съемках. А еще — тот случай в «Кошачьей лапе», когда она нечаянно подслушала, как он хвастается ее успехами перед дружками.

Слова застряли в горле, как осколки стекла. Доун не хотелось признаваться в том, что в глубине души она всегда думала: когда-нибудь они с отцом помирятся. И ведь сколько раз у нее был шанс все исправить, пока она еще жила в Лос-Анджелесе. Его дом был всего в нескольких километрах от ее работы, от ее любимых баров… А теперь она даже не знает, где его искать, и в каком-то кармическом смысле заслужила вчерашнюю взбучку.

Кико смотрел на нее с сочувствием.

— Иногда нужно, чтобы что-то стряслось. Только тогда понимаешь, что к чему.

Доун кивнула и притворилась, что увлечена разглядыванием крестика.

Кико вышел в прихожую, принес пару книг о вампирах, сунул их в руки Доун, протопал обратно к дивану и включил телевизор. Безликое бормотание на какое-то время заполнило пустоту в душе.

Доун топталась на месте, не зная, чем заняться. Валяться перед телевизором среди бела дня было не в ее характере. Она привыкла к ежедневным тренировкам, и перспектива сидеть без дела, когда за окном светит солнце, не внушала ей особого энтузиазма. Тем более сейчас, когда на нее свалилось столько забот.

Она снова глянула на часы. Четверть четвертого.

— Кико?

Он перестал щелкать пультом, остановившись на сериале, который наверняка скоро завоюет всю планету — «Копы».

— Угу?

— Где мы находимся? — спросила она.

Кико засмеялся.

— В благословенном раю дешевых квартир. На Фрэнклин-авеню, недалеко от Голливудских холмов.

Отлично. Доун знала тут одно местечко: недалеко и как раз то, что нужно.

Она подошла поближе и встала над телепатом.

— Эй! — Доун легонько пнула Кико в ногу. — Ты согласен с тем, что физические упражнения полезны для здоровья?

— Конечно. Но мне сейчас не до этого. Иди почитай.

Она снова подтолкнула его ногой.

— Я тут подумала: а не сходить ли нам в фехтовальную студию? Потренируемся, а заодно и поспрашиваем насчет работы на дневное время. Не буду же я работать у вас вечно. Пора и о будущем подумать. Может, заведем пару полезных знакомств…

— Знакомств? — Кико выпрямился.

Ага, рыбка увидела наживку.

Теперь оставалось только вытянуть леску, чем Доун и занялась.

— По-моему, нам ничто не мешает заглянуть в студию. Полагается же нам хотя бы часок свободного времени?

— А как же книжки?

Доун изобразила скаутский салют.

— Обещаю: как только вернемся, сразу засяду за зубрежку.

— Даже не знаю…

— Да ладно тебе! Мы с тобой все утро трудились, как пчелки. И согласись, в ментальных блоках я превзошла саму себя. Пора устроить перерыв.

Кико вздохнул, но Доун знала, что рыбка попалась.

— А почему фехтование? — спросил он с деланным равнодушием.

— В прошлом году я участвовала в паре эпизодов «Испанских клинков».

Сериал сняли с эфира, но Доун все равно продолжала ходить в студию. Отчасти потому что лишние навыки в резюме никогда не помешают. И потом, фехтование — отличная тренировка для мышц. Но сегодня лучше не слишком усердствовать — так, вспомнить основные движения, а заодно спросить у Дипака, не намечаются ли какие-нибудь съемки, где требуются каскадеры ее профиля.

«В этом городе нужно держать нос по ветру, — подумала она. — Иначе останешься с носом».

— Вообще-то у меня все болит, — заявил Кико в последней, отчаянной попытке отвертеться.

— Какая жалость. Потому что мой тренер, Дипак, всегда в курсе того, кто что снимает, и кому требуются какие актеры. — Довольная собой, Доун развернулась и сделала вид, что уходит. — Если тебя интересуют сплетни такого рода.

Кико волшебным образом исцелился. Потрогав плечо, он сказал:

— Ты права. Лишние навыки не помешают. А сама-то ты в форме?

Вот и замечательно.

— Кико, ты прям мальчик-одуванчик какой-то. Я не пропустила тренировку даже в тот день, когда на съемках «Колесницы смерти» на меня уронили книжный шкаф.

— Да?

— Ага. От хорошей разминки я откажусь, только если у меня отвалится нога.

Такого мужское тщеславие вынести уже не могло. Кико принял вызов, натянул новенькие, с иголочки, кроссовки и спортивные штаны, в глубоких карманах которых скрылись небольшое распятие и телефон.

Оружие Кико спрятал в сумку, как и Доун: разрешения у нее еще не было, поэтому выставлять револьвер напоказ было бы по меньшей мере неразумно.

Покончив со сборами, они вышли из дома Кико, от которого веяло уютом семидесятых, и направились на Гоуэр-стрит.

Стоило им перешагнуть порог студии, как в нос ударил резкий запах застарелого пота. У Доун защемило сердце. Все вокруг было до боли знакомым — стертые доски пола, непрерывное шарканье ног, звон металла о металл. Ловко орудуя клинками, по залу скользили белые фигуры в масках.

Заметив, что Кико не торопится расставаться со своими любимыми очками, Доун скомандовала:

— Снимай шторы.

— Не хочу.

— Послушай. Джек Николсон может позволить себе разгуливать в темных очках где угодно. Но ты-то не Джек Николсон, а Кико Дэниэлс, начинающий актер, и выглядит это не круто, а просто-напросто жалко. Все решат, что ты косишь под знаменитость. Нормальные люди в помещении темные очки снимают — считай, что это новая мода. — Она умоляюще сложила руки. — Ну пожалуйста!

— Нет.

К счастью, появился Дипак — высокий, худощавый мужчина родом из Калькутты. Доун он встретил с такой радостью, будто она приходилась ему любимой племянницей, с которой он не виделся много лет. Когда с объятиями и расспросами было покончено, он повернулся к Кико, прошелся по его фигуре оценивающим взглядом и сказал:

— Ну что ж, подберем что-нибудь из детского снаряжения.

Доун поспешила сгладить неловкость и, не успел ее коллега и рта раскрыть, добавила как можно небрежнее:

— Здесь можно взять напрокат все необходимое. Пойдем, займемся экипировкой.

И она тут же потащила Кико за собой, на ходу махнув рукой Дипаку. Тренер надел маску и направился к двум рапиристам, на которых были жилеты, подключенные к электрофиксатору. Когда удар фехтовальщика попадал в зону поражения противника, в аппарате раздавался сигнал.

— Всегда хотел быть пиратом, — заявил Кико по пути в раздевалку. В его голосе не было и тени обиды, и Доун облегченно вздохнула. Кико Счастливый. Вот и славно.