— А этот урод пидарасил кого-нибудь в роте? — спросил я Сапога.

— Вроде нет, но я по крайней мере, такого не слышал. Но приставал он к чижам постоянно.

— Ну ты даешь, Сапог, я даже представить себе такого не мог. А ну, Сапог, пошли в БТР запрыгнем.

Я запрыгнул в люк, и уселся на командирское сидение, Сапог залез за мной и пробрался в отсек, Туркмен с Уралом уже проснулись, и сидели болтали о чем-то.

— Пацаны, знаете, что я вам сейчас расскажу, а?

— Ну и что ты нам расскажешь, Юрец? — спросил Хасан.

— Я вам сейчас про Носорога, царствие ему подземельное, такую х…ню расскажу, не поверите.

И я поведал пацанам о том, что мне рассказал Сапог. Все слушали с недоумением, никто про Носорога такое не слышал, также как и я.

— Не пи…ди, — удивленно произнес Хасан, выслушав меня.

— Вот свидетель перед вами, Сапог, не верите мне, спросите его.

Хасан посмотрел на Сапога, тот закивал головой. Потом все принялись обсуждать услышанное. Всех перебил Хасан.

— Машина комбата свернула в кишлак! — крикнул он.

Мы все вылезли на броню, Хасан отдал руль Туркмену, и тоже вылез с нами. За БТРом комбата в кишлак съехала машина ротного. Из кишлака повыскакивали бачата и побежали в сторону колонны, размахивая открытками, монтановскими сумками и всякой дребеденью, на которую можно обменять у нас еду или что-либо из одежды, у некоторых из них в руках были лепешки чарса, за ними потянулись и остальные обитатели этого небольшого кишлачка, они тащили канистры и ведра для солярки или бензина.

На окраине кишлака находились насколько бедных дуканчиков, в них торговали изюмом, сушеными дынями, гранатами (плод такой), лепешками и виноградом. Колонна остановилась, к машинам сразу же стали подбегать бачата и жители кишлака, началась торговля. Офицеры пытались отогнать бачат от машин, но те, как назойливые мухи, облепляли одну машину за другой. К нам подбежали пара бачат и стали предлагать чарс и всякие побрякушки.

— Шурави, сумка бери, короший сумка. Мала деньга беру, — баченок показывал мне три пальца, мол, триста афганей.

— Да не надо мне твою сумку, пошел вон отсюда! — крикнул я ему.

Урал подозвал этого баченка и стал предлагать ему сменять шапку на сумку. Хасан менял у другого бачи чарс на кашу из сухпая. Пока эти двое бачат парили нам мозги, третий с другой стороны пытался отвязать ящик с гранатами, которые были привязаны с боку БТРа. Я увидел это и закричал:

— А ну, быстро пошел вон от сюда, сученок.

Баченок отбежал на несколько метров, потом остановился и стал смотреть на меня. Я навел на него автомат и передернул затвор.

— Вали отсюда я тебе сказал, не врубаешься что ли.

Баченок скривил мне гримасу и побежал к следующему БТРу. Сапог сидел на башне и наблюдал за происходящим. Я крикнул ему:

— Сапог, смотри за этими чертятами, а то они весь БТР по гайкам растащат.

К нам подошел старик с канистрой.

— Масла, масла, — говорил он и показывал на канистру.

Я поманил его пальцем, он быстро подошел ко мне и стал протягивать канистру.

— Да убери ты эту канистру, пистолетные патроны есть, цинк. Понимаешь. Пуф-пуф. Понимаешь? Маленький такой, — я показывал пальцами размер патрончика.

— Масла, Шурави, — тыкал он мне канистру.

— Вот баран, да нахер мне твоя канистра. Хасан! Переведи этому придурку.

— Че ты хотел? — спросил Хасан, подойдя к нам.

— Патроны ему хочу сбагрить, скажи ты ему там по-своему.

Хасан перебросился с этим аксакалом несколькими фразами, тот закивал. Хасан показал ему два пальца, старик ему один.

— Он берет один цинк, — сказал Хасан.

— За сколько?

— За пятнадцать. Говорит, что два бы взял с удовольствием, но денег на два нету.

— Так пусть предложит кому-нибудь из своих. Хотя, слушай, поехали подъедем к кишлаку, заодно в дукане возьмем лепешек и винограду.

Хасан вытащил цинк с патронами и показал старику, чтоб подошел с другой стороны. Тот обошел БТР, отдал деньги и забрал цинк с патронами; замотав его в мешковину, он поспешно направился в кишлак.

— Туркмен! Поехали подъедем к дуканам.

БТР наш тронулся, и мы направились в сторону дуканов. Хасан показал пальцем в сторону кишлака. Там между дувалами стояли две БМПшки.

— Смотрите, вон разведка стоит.

— Ну, ни фига себе, они уже там, ну разведчики, шустрые ребята, — удивился я.

— Сейчас подъедем и узнаем, чего они там торчат, — промолвил Урал.

— А ну, покажь сумарь, — я взял из рук Урала сумку, которую он выменял у бачи.

— За шапку выкрутил, да?

— Пришлось еще ремень отдать в придачу.

— Ниче, нормально, на дембель покатит, — я протянул Уралу сумку.

Мы подъехали к дуканам и стали разглядывать их содержимое. Туркмен спрыгнул с БТРа и, подойдя к дуканщику, стал с ним о чем-то болтать, пробуя при этом виноград.

— Хасан, а давай заберем все, что захотим, а если этот душара будет пи…деть, по башке автоматом долбанем, и все, че зря деньги тратить, — предложил я.

— Ага, конечно, это уже наша сторона Герата, тут советники где-то недалеко. Сейчас пожалуются царандойцам или ХАДовцам, те особняк подключат, потом разъе-ывайся с ними.

— Да пошли они нахер эти царандойцы, как воевать, так их нету. К тому же это не наша сторона, здесь пограничная зона.

— Да какая разница, чья сторона. Скажут, что мародерством занимаемся и все такое.

— Ну, иди возьми пожрать в дукане, а то Туркмен стоит болтает бестолку и виноград жрет.

— Пошли вместе.

Мы спрыгнули с брони и подошли к Туркмену с дуканщиком. Потом Хасан пошел к другому дукану, расположенному недалеко от этого.

— Ну че Туркмен торгуешься? — спросил я.

— Да нет, просто болтаем. Зачем торговаться, я и так нахаляву фрукты хаваю.

Я тоже оторвал от кисти несколько виноградинок и стал кидать их в рот по одной. К нашему БТРу снова подбежали двое бачат и стали крутиться, предлагая что-то Уралу с Сапогом. Я хотел крикнуть им, чтоб смотрели за этими гавриками, но Сапог и так бдительно наблюдал за бачатами. Дуканщик неплохо знал русский, и я его спросил:

— Патроны возьмешь?

— Какой патрон? — спросил он.

— Пистолет — Макаров.

— Скока?

— Цинк.

— Давай неси, беру.

— Пятнадцать, — предложил я.

— Давай, даю пятнадцать.

— А двадцать?

— Нет, двадцать не даю, цена пятнадцать, больше не даю.

К нам подошел Хасан, в руках у него было несколько лепешек и гора винограда. Туркмен тоже купил пару лепешек, винограда и несколько гранат, и мы направились к БТРу.

— Тот дуканщик берет патроны, — обратился ко мне Хасан.

— Этот тоже берет.

— Я с тем уже договорился за пятнадцать.

— Я с этим тоже, да к тому же сюда ближе нести.

Я обернулся, дуканщик шел следом за нами. Потом я увидел, как другой дуканщик тоже бежит к нашему БТРу. После оба дуканщика стали спорить между собой, размахивая руками.

— Хасан, чего они орут? — спросил я.

— Спорят, кто патроны возьмет.

— Кто больше заплатит, тот и возьмет, че тут думать.

— Ага, хрен они больше заплатят, будут целый день спорить, а больше пятнадцати ни один не даст.

— Ну и пошли они тогда нахер, не ждать же, пока они наорутся.

Мы залезли на броню, Хасан достал цинк с патронами, и что-то крикнул им, оба дуканщика сразу заткнулись и уставились на Хасана.

— Чего ты им такого сказал? — спросил я Хасана.

— Предложил, как ты советовал, кто больше даст, того и цинк, и они заткнулись сразу.

Потом Хасан показал пальцем на дуканщика, с которым договаривался я и, говоря ему что-то по-таджикски, указал на меня, после чего протянул ему патроны, тот подошел ко мне и протянул деньги, я взял их и положил в карман. После афганцев деньги можно не пересчитывать, они обычно не надувают, это наши вечно «кидают» духов на каждом шагу. То солидол им спихнут вместо масла, в канистру натолкают солидола, а сверху нальют немного масла, то вместо тушенки пропихнут хрень какую-нибудь в банке. Поэтому духи нам не очень то доверяют, прежде чем дать деньги они говорят: «Шурави, давай контрол», мол, давай проверим.