Единственная попытка Марины сводить Верку к визажисту закончилась полным провалом. Соседка беспрестанно давала советы специалисту и в конечном итоге, посмотрев на себя в зеркало после упорного труда девушки, достала из сумочки любимый черный карандаш и намалевала любимые черные стрелки.

— Все ж счастливая ты, Маринка! — снова протянула соседка, завистливо осматривая наряд Марины.

— Спасибо, Вера, за добрые слова. Меня такси ждет, — постаралась избавиться от соседки Марина.

— Да, я понимаю. Приятного отдыха, —

льстиво пожелала та, про себя подумав: «Чтоб тебя осьминог какой за ляжку укусил! Слишком уж ты шикуешь! Слишком…»

Мысленно благодаря соседку за то, что помешала ей вернуться, Марина вызвала лифт и уверенно вошла в узкое пространство, с которого начиналась новая, пока еще неизвестная жизнь.

— На вокзал? — поинтересовался водитель такси, укладывая чемоданы и объемную сумку в багажник.

— Нет, на улицу Строителей.

Всю дорогу она молчала, хотя общительный таксист так и норовил завести разговор. Наверное, весь день за баранкой ему было скучно, и он хотел размять хотя бы язык. Но в данном случае все попытки водителя начать новую тему разбивались о немую стену. Марина просто игнорировала его. Ей не хотелось обсуждать погоду, политические вопросы, мизерные зарплаты в стране и так далее. Она понимала, что, как только перестанет до боли кусать губы, тут же расплачется прямо перед незнакомым таксистом. Уход от Сергея ей давался так тяжело, что с каждым километром ее все больше и больше тянуло вернуться назад. И если она это сделает, то муж даже ничего не заметит и не узнает. Может быть… если соседка не растреплется. Но Марина зажала себе рот рукой, чтобы не попросить таксиста повернуть назад.

Съемная квартира была не очень большой (с хоромами, в которых жила Марина, не сравнить), но чистой и с хорошей мебелью. Конечно, далеко от центра, где жили они с Сергеем, но зато шансов случайно столкнуться с мужем практически никаких, да и жилье здесь подешевле, а взять из дома большую сумму Марина не захотела. Зачем? Она и так три года только и делала, что пользовалась деньгами Сергея. Теперь она постарается начать все сначала. Вычеркнуть из памяти три года. Она вернется к тому, с чего начинала. А начинала Марина с поиска работы и маленькой комнатки у бабушки-пенсионерки. Потом была еще одна съемная квартира, где никто не заставлял Марину есть каши и супы, выслушивать длинные жалобы о маленькой пенсии и возвращаться не позже десяти, потому что потом приходилось снова выслушивать наставления о том, что приличные девушки в такое время спят, а не шляются где попало. Потом успех на работе, где ее ценили как специалиста, а потом Сергей… Да что же она снова о нем! Марина даже топнула ногой по мягкому ковру. В конце концов ну не сошелся ж на нем клином белый свет.

Она стала раскладывать вещи. Потом вышла на улицу, чтобы поискать продуктовый магазин и купить какой-то еды и кофе: первые дни работы не надо будет забивать себе голову проблемой хлеба насущного.

Как мало, оказывается, ей нужно. Ну прямо как Дюймовочке, ползернышка в день. Марина купила банку кофе, сахар, полбатона, небольшой кусок сыра, немного колбасы. Все, теперь можно жить дальше. Она давно не совершала подобные покупки. Обычно поход в магазин за продуктами она совершала раз в неделю. Корзину забивала до краев, бросая туда все, что хотелось (но не обязательно потом съедалось). Марине просто нравилось покупать вот так, не задумываясь о цене, об итоговой сумме в конце длинного-предлинного чека, выбиваемого на кассе супермаркета. Наверное, так она компенсировала постоянную экономию в студенческие годы и на начальном этапе работы. Тогда Марине приходилось отказывать себе практически во всем, чтобы купить хороший деловой костюм и кожаные туфли. Она принципиально не хотела просить помощи у родителей. Даже наоборот, приезжая в гости, старалась оставить несколько сотенных купюр, чтобы убедить родителей, что ни в чем не нуждается и способна сама себя обеспечить. Чего ей это стоило, сегодня даже вспоминать не хотелось. Кефир, булочка да чай — весь рацион на день.

Потом жить стало легче — зарплата увеличивалась, а запросы она старалась все так же по привычке ограничивать…

Кто знает, может, и сейчас ей придется вернуться к давно забытому образу жизни… Да, возможно, но отметить начало новой жизни необходимо! Она остановилась у винно-водочного отдела, раздумывая, чем бы «залить» истерзанную душу. Впрочем, «залить»-то можно было чем угодно, да вот спиртное она действительно не очень любила, поэтому хотелось взять что-то легкое, то, что даст эффект легкого опьянения и на вкус не будет горчить и жечь, как водка или коньяк.

— Не можете определиться с выбором? — услышала голос за спиной.

Реагировать на вопрос она не стала, так как кроме нее здесь еще были покупатели — и вопрос адресован не ей. Но снова услышала тот же голос:

— Может быть, вам помочь выбрать вино или другой напиток? Я в этом разбираюсь…

Марина невольно оглянулась. У нее за спиной стоял щупловатый паренек лет двадцати — двадцати двух. Потертые джинсы, темная футболка в обтяжку, на ногах шлепанцы. Ничего особенного и привлекательного, да еще и в спиртном он, оказывается, разбирается. Марина невольно улыбнулась, сопоставив увиденное и услышанное.

— Напрасно улыбаетесь, — ничуть не обидевшись, сказал паренек. — Я барменом работаю, вот и приходится по роду деятельности знать, что с чем можно смешивать, что к чему подавать и как пить… Могу целую лекцию прочитать. Кстати, специально за границу ездил в свое время, на стажировку.

Марине даже стало неловко от собственных угаданных мыслей, и она поспешила еще раз улыбнуться, правда, улыбка была немного натянутой, но это не столь важно, и приняла помощь молодого человека. Зачем же разочаровывать паренька?

В конечном итоге она, выслушав дельные советы, узнала много интересного о спиртном и… остановилась на банальной бутылке шампанского. Ведь в первую очередь новая жизнь — это торжество, и нужно начинать именно с шипящего напитка, выскакивающей пробки, бьющей в потолок, пенной, переливающейся через край кисловато-сладковатой жидкости, от которой быстро туманится в голове, и так же быстро этот туман рассеивается. Пожалуй, шампанское действительно праздничный напиток, как нельзя кстати подходивший к этому вечеру. К нему настойчивый молодой человек предложил купить несколько лимонов и посоветовал попробовать шампанское со свежим лимонным соком. Он уверял, что от этого напиток приобретет особую пикантность. Чтобы не расстраивать советчика, добрая Марина взяла и лимоны, хотя с детства терпеть не могла их вкуса.

«Потом выброшу, — решила она. — Мне все равно, а ему приятно. Вон как он обрадовался, плечики расправил, грудь колесом. Ах, мальчик, мальчик, думаешь, что тетенька буквально растаяла от твоих советов? И сейчас будет звать тебя в гости и — изнасилует прямо в прихожей? А ведь надеешься… думаешь, что так и будет. Наверное, частенько цепляешься к одиноким женщинам, а они и не прочь… для развлечения… Но со мной-то этот номер не пройдет. Сейчас я тебя пошлю подальше, правда, сделаю это вежливо».

Тонких намеков на то, что общение ограничится всего лишь советом в выборе спиртного и устной благодарностью, молодой человек не понял. Он увязался за Мариной, предложив проводить ее до дома.

«Удивительно! Неужели он на самом деле предпочитает женщин в возрасте? — думала Марина, слушая его молчание, потом мысленно усмехнулась: — А не слишком ли рано записала себя в старухи? Ой, я назвала себя женщиной в возрасте. И это в двадцать семь лет! Впрочем, это с какой колокольни судить. Наверняка девочка-акселератка лет шестнадцати таковой меня и посчитает. Но я-то ведь неплохо выгляжу? Вон сравнить с Верой, которая постоянно ходит дома в бигудях. Хотя с кудряшками ей еще хуже, чем с пластмассой на голове. Она старше меня на два года, а на вид ей не меньше тридцати пяти. Мне же дают от силы двадцать пять. Рано, рано… Хотя… Дожила, уже знакомлюсь в гастрономах. Скоро от одиночества и чувства ненужности начну принимать знаки внимания прямо на улице», — размышляла она.