Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Макаров. Да-а, опять мы отстали от Штатов… Ну, ничего. Догоним. Не впервой!

Занавес

Действие второе

Поиски в потемках

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Освещена левая половина сцены. Кабинет Шардецкого в КБ-12. Широкое окно. За ним обычный для исследовательских организаций пейзаж: ящики с нераспечатанным оборудованием, баллоны с сжатыми газами, мачты и трансформаторы высоковольтной подстанции. Далее — снежное поле и на горизонте темная бахрома подмосковного леса. На стене кабинета — небольшая коричневая доска, таблицы радиоактивных семейств и портрет И.В.Курчатова. Па столе микрофон селектора.

В кабинете: Шардецкий, Штерн, Саминский, Сердюк, Валернер, Якубович и Самойлов. Идет оперативка.

Шардецкий. Начнем по порядку. Первый экспериментальный. Прошу, Исаак Абрамович. Чего достигли за последний месяц?

Штерн. Исследовали нейтрино-мезонные взаимодействия на средних энергиях. Ничего нового, Иван Иванович. Думаем сдвинуться к большим энергиям.

Шардецкий. Сколько опытов провели?

Штерн. Более двух тысяч. По пять опытов в каждом поддиапазоне. Просмотрели девяносто пять тысяч “трековых” снимков.

Шардецкий. Солидно. Что ж, переходите к большим… Второй экспериментальный отдел — прошу, Игорь Алексеевич.

Саминский. Нам было задано отработать методику генерации нейтрино на встречных пучках заряженных частиц в ускорителе. По данной теме были проведены все запланированные эксперименты, восемь семинаров. Подготовлены для публикации в закрытых сборниках пятнадцать статей…

Шардецкий. Ну, а генерация нейтрино?

Саминский. Не получается, Иван Иванович… Мы следуем в точности вашей теории, но…

Шардецкий. Игорь Алексеевич, ваша задача: добиться генерации, а не следовать моим теориям. Не выходит но моей, примените голдвиновскую, боровскую, выдумайте свою. Важно — достичь!

Саминский. Понимаю, Иван Иванович. Будем пробовать.

Шардецкий. Давайте… Третий экспериментальный, прошу.

Сердюк. Изучали воздействие нейтрино и антинейтрино от уранового реактора на гамма-радиоактивный кобальт и альфа-радиоактивный уран-235. Результат отрицательный.

Шардецкий. Сколько облучений выполнили?

Сердюк. Более трех тысяч.

Шардецкий. Тоже солидно. Значит, и эта возможность отсекается. Пробуйте теперь облучать ядра нейтрино малых энергий, Евгений Сергеевич.

Сердюк (морщится). Их очень трудно обнаруживать, Иван Иванович, мало сечение захвата.

Шардецкий. Так не заниматься этим, что ли? Искать там, где светло? Усовершенствуйте способы отсчета нейтрино… Дальше. Лаборатория плазмы, прошу.

Якубович. Генерация нейтрино в высокотемпературной плазме идет, но очень неустойчиво. Опыты требуют более точной теории устойчивости плазмы, коей, к сожалению, нет.

Шардецкий. А почему нет? Теоретический отдел!

Валернер (нервно). Теоретический отдел, теоретический отдел, чуть что, сразу теоретический отдел! Теория строится на основе опытных данных, Иван Иванович. Точная теория — на основе достаточных опытных данных. Через две точки можно, как известно, провести множество окружностей — определенную же окружность можно построить лишь по трем точкам! Пока что плазменники дали нам, образно говоря, лишь две опытные точки. Этого, увы, недостаточно!

Якубович. Так вы ж меня извините, Шарль Борисович, по трем точкам я и без вас окружность построю.

Валернер. Так и вы меня извините, дражайший Илья Васильевич! Не об окружности речь!

Шардецкий. Все ясно. Иван кивает на Петра…

Валернер. А Петр на Ивана, вот именно! И примирить эти две, возможности, Иван Иванович, нет никакой возможности.

Шардецкий. Тоже верно… Ну, а чем порадует нас группа “Эврика”?

Самойлов (рассеянно). Мы что? Мы ничего. Работаем. Обнаружили еще полдесятка “комариных эффектиков”… да что толку? Ни за какой не ухватишься. Все их можно объяснить. Нам такие не надо.

Шардецкий. Ясно… (Раздраженно.) Почему вы опять небритый, Петр Иванович? Сколько раз я вас просил хотя бы на совещания являться без этой щетины на щеках!

Самойлов (трогает щеку). Думаете — поможет?

Шардецкий. Поможет не поможет — извольте придерживаться хорошего тона. (Помолчав, ко всем.) Что ж, товарищи, продолжаем искать. Пусть вас не огорчает, что весь этот год мы получали одни отрицательные результаты. И отрицательное знание — знание. Знание того, что по этому пути идти нельзя, надо выбирать иные. Чем больше мы отсечем неудачных вариантов, тем ближе будет удачный. Есть в природе процесс стабилизации ядер, не может его не быть… Все.

Командиры расходятся. У стола остается Саминский.

Саминский. Иван Иванович, я хотел бы обсудить с вами тему диссертации. И просить вас быть ее руководителем.

Шардецкий. Какую же вы выбрали тему?

Саминский. “Некоторые аспекты методики генерации нейтрино на встречных пучках в синхротроне”.

Шардецкий. Помилуйте, Игорь Алексеевич, но ведь генерации вы еще не добились!

Саминский. Для написания диссертации это не имеет решающего значения, Иван Иванович. От соискателя требуется доказать свои возможности в научных изысканиях…

Шардецкий. Так вы же сначала докажите эти свои возможности работой. От чужой теории боитесь отклониться! Самому думать надо. Как угодно, но я категорически против такой диссертации.

Саминский (встает). В таком случае… мне ничего не остается, как… словом: вот! (Кладет на стол заявление).

Шардецкий. Что ж… удерживать не в моих правилах. (Подписывает заявление). У вас все?

Саминский (берет заявление; теперь он неподчиненный и может резать правду-матку). Нет, не все! Насчет этого вашего утешения, Иван Иванович, что и отрицательный результат — результат… так знайте: таким способом хорошо ловить льва в пустыне! Вот так-с! Да-с!

Шардецкий. Тоже верно… Не забудьте хлопнуть дверью.

Саминский уходит, хлопая дверью. Шардецкий, сгорбившись, сидит за столом. Входит Макаров — он в модном зимнем пальто, в пыжиковой шапке, с портфелем.

Макаров. Добрый день, Иван Иванович! (Раздевается, вешает пальто на стойку.) Вот решил вас навестить, поглядеть, как дела, не нужно ли чего.

Шардецкий. Здравствуйте, Олег Викторович. С приездом. (Трет правую сторону головы, морщится.)

Макаров (садится у стола). Вы нездоровы, Иван Иванович?

Шардецкий. Э, пустяки, не обращайте внимания. Просто я теперь точно знаю, какая часть моего мозга ведает научными делами. Вот эта (показывает) — от виска до затылка… Плохи дела, Олег Викторович. Год прошел, как сон пустой. В пересчете на коллектив — четыре тысячи лет… Вот сейчас уволился один начальник отдела. Пустой человек, посредственный исследователь, а неприятно. От меня никто никогда не уходил, разве что сам прогонял… (Встает, прихрамывая, шагает по кабинету.) Мне уже неловко перед сотрудниками. Год назад я перед ними заливался на семинарах: что-де при нынешнем уровне экспериментальной техники, при наших знаниях, при нашем оснащении весь пятидесятилетний путь от открытия Беккереля до термоядерной реакции можно пройти за несколько месяцев. И это действительно так: можно… если иметь соответствующее открытие. А его нет.

Макаров. В чем же суть ваших затруднений? Я, конечно, отстал, но вы, пожалуйста, объясните, чтобы я отчитался в Москве.

Шардецкий. Объяснить можно… объяснить все можно. А вот сделать… Словом, так. (Подходит к доске, рисует мелом круг, в нем — малые кружки.) Вот атомное ядро, система из десятков частиц — нуклонов. Когда-то, миллиарды лет назад, во вселенной конденсировались облака ионизированного водорода… уплотнялись, загорались звездами. Потам часть звезд взрывалась. Так получились тяжелые атомные ядра. Сначала в них был избыток энергии — ну, еще бы: взрыв звезды не шутка. Излучением частиц и электромагнитных квантов ядра отдали избыток энергии в среду, успокоились. Не все, впрочем, некоторые, естественно радиоактивные, до сих пор успокаиваются. По сути, естественная радиоактивность — это отголосок тех давних взрывов звезд, в которых сотворились вещества… И вот над каким вопросом мы сейчас бьемся: взаимодействуют ли ядра с окружающей средой непрерывно или только в актах распада, который может произойти раз в миллиард лет? Может, и вовсе не произойти. Почему действительно ядра так долго “остывают”? Стаканы с чаем остывают все одинаково, а не так, чтобы один вчера, второй через тысячу лет, третий никогда… Это, если хотите, вопрос философский: или ядро — идеальная система, созданная навеки неким божеством, или оно связано с окружающей материей и непрерывно, как и все прочее, обменивается с ней энергией? Если идеальная — значит, все в воле господа, физикам здесь делать нечего. Захочет больше — ядро распадется, будет цепная реакция, взрыв, атомная война, что хотите. Не захочет — ничего не будет…

39
{"b":"164941","o":1}