— Ты знаешь, я как-то сказала, что странно, но отец освободил нас своей смертью.
— Что ж, теперь я вдвойне свободен, — засмеялся Питер горьким смехом.
— Могу я на тебя рассчитывать?
— В чем?
— Я действительно рассчитываю на тебя и Мэри в том, чтобы нам утвердиться на Тайване и в провинции Фуцзянь. Мы должны снова наладить связи с Китаем. С тобой все в порядке или тебе нужно немного отдохнуть? Честно говоря, ты нужен мне сейчас.
Питер сделал глубокий выдох и повернул лицо к окну. Он посмотрел на многолюдную улицу. Когда он ответил, Викки обнаружила, что у Питера в голове больше тревог, чем только ужасное завещание отца.
— Ты рассчитываешь на Мэри?
— На тебя и на нее вместе. Вы фактически партнеры в офисе.
— Как я могу это сделать?
— Попробуй.
— Ну-у… Понимаешь, Мэри — типичная китаянка. Она склонна к преувеличениям. И часто берет на себя то, что не может выполнить.
— Например? — спросила Викки, а когда Питер все еще колебался, поняла, что он борется с собой, чтобы поднять тему, но не знает, нужно ли ее поднимать. — Ну, начни, как можешь, — подбодрила она его.
— Ну хорошо… Ты знаешь, в Гонконге много Ли и еще больше — в Наньяне.
Викки кивнула. Юго-Восточная Азия была наводнена людьми с фамилией Ли, одной из самых распространенных в Южном Китае, особенно с учетом разнообразия ее написания.
Они не все очень могущественны. Как не всякий ветеран гоминьдана[38] обязательно генерал.
— Ты хочешь сказать, что семья Мэри может быть не настолько влиятельной и могущественной, как подумали Макфаркары?
— Может быть. Ты не поверишь, но иногда она живет в каком-то странном фантастическом мире.
— Но она одна из тех женщин, которые могут дать отпор Вивиан Ло.
— Она — деловая женщина.
— Конечно.
— И очень амбициозна.
— Да.
— Конечно, когда мы окажемся на Тайване и в провинции Фуцзянь, мы можем обнаружить там немножко меньше благоприятной почвы, чем ожидали найти.
— Ничего, мы ее сами создадим. Ведь у нее там нет врагов?
— О, конечно, нет. Они не знают ее в качестве «старого друга».
— Послушай, я рада, что ты сказал мне все это. Но не думаю, что тебе нужно беспокоиться. Особенно если посмотришь на это объективно. Итак, она помолвлена с сыном английского тайпана. Но это не означает, что она хочет рыть землю ногтями. Я видела ее справки — очень толковые и короткие, ясные телефонные звонки.
— Вы думаете иметь детей, если ты женишься?
— Она говорит, что не может.
— Когда ты узнал?
— Давно.
— Ох, Питер, извини.
— Понимаешь, дело в том, что… Просто я нашел противозачаточный резиновый колпачок.
— Ох…
— Правильно. Ох.
Викки обняла его. Он дрожал опять.
— Ох, бедняжка. Насколько глубоко Мэри погружена в свой фантастический мир?
— Я не знаю. Я действительно не знаю.
Викки колебалась. Был еще один вопрос. Ей была ненавистна сама мысль, чтобы расстроить Питера, но она чувствовала, что должна продолжить разговор. В конце концов, Мэри занимает место около Питера — очень близко к высшим эшелонам власти, к сердцевине Макфаркаров. Были и другие секреты — не только те, что хранились в сердце Викки.
— Где ты нашел колпачок?
Он слабо улыбнулся и покачал головой:
— В ее сумочке.
— О, Питер. Мне так жаль…
— Я так люблю ее. Но боюсь, что не выдержу этого.
— Ты уже спрашивал у нее?
— Нет еще.
— Могу я дать тебе совет как сестра?
— Конечно.
— Не делай этого, пока не будешь готов встретиться с ее ответом.
«Орлиное гнездо» было роскошным рестораном на верхнем этаже принадлежавшего американцам отеля «Хилтон». Дядюшка Нг ждал ее за столиком у окна, поглядывая на тысячи кораблей в гавани, когда приехала Викки. От яркого света она щурилась и села к окну. Он встал с улыбкой, явно получая удовольствие от роли режиссера драмы, которую написал ее отец.
— Я бы лучше не вел этот разговор в клубах, если вы не возражаете…
— Сомневаюсь, что они могут забаллотировать вас в ваши годы, дядюшка… Какой дьявол вселился в моего отца?
— Будете что-нибудь пить?
— «Пеллегрино».
— И зеленый чай, — сказал он официанту.
— Что с ним произошло? — спросила Викки опять.
— Извините меня. Подождите немного, пока я закажу закуски.
Наконец он повернулся к Викки:
— Какую часть завещания вы имеете в виду?
— Черт побери, вы сами хорошо знаете какую. Конечно, если только вы не согласны сказать перед судом, что завещание моего отца содержит описку.
— Сожалею, но это не так.
— Дети?
— Дети.
Сердце Викки забилось сильнее.
Где-то в Гонконге был отпрыск от первого романа отца. Романа, с которым он покончил, чтобы быть с матерью и Хьюго; решений, которое привело к ее собственному рождению — как «ремонтное» дело, которое потерпело крах. Кто-то, кого она знает? Или незнакомец? Незаконнорожденный, с которым его завещание вынуждает ее делить хан Макфаркаров. Им мог быть любой. Это мог быть некто, с кем она ходила вместе в школу. Или совершенно незнакомый человек.
— Кто это? Мы знаем его?
— Она еще не родилась.
— Что-о? Вивиан беременна?
— Беременна, — улыбнулся дядюшка Нг. — Четыре месяца. Маленький бастард может родиться как раз в день переворота.
— Ох, проклятье!.. Подождите. Откуда мы знаем, что это она?
— Амниография.
Викки обмякла на стуле. Элегантный ресторан поплыл у нее перед глазами.
— Тесты подтвердили, что ребенок его? — спросила она со слабой надеждой.
Джордж Нг терпимо улыбнулся:
— Конечно, его.
Викки фыркнула и сделала большой глоток газированной воды.
Нг сказал:
— У меня еще меньше причин любить ее, чем у вас, моя дорогая, но она — старомодная девушка. Нет ни грамма надежды что это — не его.
— А вы уверены насчет тестов?
— Положительные. Мы, конечно, можем потребовать еще, но это будет неизящный путь возобновления ваших отношений.
— Наших отношений? — как эхо, повторила Викки. Она до сих пор не могла прийти в себя. — Она собирается потребовать стать моим партнером, верно? Так называемым опекуном ребенка моего отца?
— Регентом, пока ваша сестра не достигнет совершеннолетия.
— Моя сестра. О господи, конечно.
— Регентом вашей сестры. Вивиан будет матерью и официальным регентом вашей сводной сестры и сотайпаном Макинтошей-Фаркаров. Благодаря вашему отцу, вы будете довольно тесной семьей — хотите вы этого или нет.
— Регентом? Мне придется иметь с ней дело двадцать один год?! Почему он это сделал?
Джордж пожал плечами:
— Могу только догадываться. Наверное, он заботился о Вивиан и чувствовал ответственность за ребенка.
— Но он не должен был отдавать им чертову половину хана. Извините за мой язык, дядюшка, но я очень расстроена.
— Вы помните слова вашей матери: «ваш отец не делает ничего, что не было бы бизнесом».
— Пока он не начал свихиваться.
— Он никогда не был спятившим. Он влюбился, но не свихнулся.
— Да вы только посмотрите, что он сделал со мной этим завещанием!
— Хотите вы этого или нет, Виктория, но это — деловое решение.
— Верно. Он не доверил управлять ханом Макфаркаров одной. Он заставляет меня взять себе паршивого китайского партнера.
Улыбка Джорджа Нг застыла — натянутая и тяжеловесная. Он засмеялся, чтобы скрыть свой гнев. Потом он начал читать ей лекцию — вежливо:
— Вот уже сто пятьдесят лет у вас есть китайские компрадоры. Мы не так уж плохо сработались вместе, не правда ли?
— Извините меня, дядюшка. Я не имела в виду то, что прозвучало.
— Нет, имели. Вы этого не понимаете, но имели в виду именно то, что прозвучало… Ничего, все в порядке. Вы — не плохой человек, Виктория. Вы немножко молоды и немножко импульсивны… Вы знаете, по иронии судьбы, именно ваш отец один из всех понял, что настало время перемен, если Макфаркары хотят выжить в нашей… — он остановился, ища правильное слово, и нашел его с кривой улыбкой, — в нашем новом окружении.