— Я отдала ее Вивиан Ло в машине, а она отдала Тану, пока я ехала сюда с Уолли и его миленькой женой.

— Нет! — выпалил Уолли Херст.

— Лин-Лин! — рявкнул Ту Вэй Вонг.

Хватаясь, как безумная, за сумку Викки, Лин-Лин ответила молниеносной фразой на кантонском.

— Нет, — опять повторил Уолли. — Она ничего не отдавала…

Внезапно он замолчал.

— Что случилось, китайский компрадор?

— Господи, она дала Вивиан свой кулон!

— Золотой дракон с нефритовым глазом, — сказала Викки. — Только один глаз больше не из нефрита.

Ту Вэй Вонг побелел:

— Ты врешь!

— Слово чести англичанки, я не лгу. В этом очень просто убедиться. Нужно только узнать, где теперь Тан.

Ту Вэй Вонг схватил телефон, быстро поговорил, швырнул трубку и стал ждать, глядя зловещим взглядом на Лин-Лин и Уолли Херста. Телефоны начали звонить. Он брал одну за другой трубки, слушал, ронял слово-два и брякал их назад. После двадцати минут загадочных переговоров кости его скул отпечатались белыми пятнами на его коже. Его взгляд уперся в Уолли Херста.

— Тана поселили в отеле «Пенинсула». Он окружен Королевской полицией Гонконга и офицерами службы безопасности КНР, преданными ему. Он постоянно на связи с Пекином по телефону, телеграфу и факсу. Сегодня вечером ожидается назначение на пост в партии.

— Какое назначение?

— Премьер Чен устраняется немедленно по состоянию здоровья. В следующем году он выйдет в отставку. Политбюро «Комитета пяти» убедило его, что китайский народ не примет меньшего.

— Но как он мог сдаться так легко?

Голос Ту Вэя стал сварливым.

— Легко? Может, ему не улыбается появиться на экранах телевизоров на скамье подсудимых в наручниках или провести остаток дней за решеткой.

— Но его друзья… сторонники — сеть, которую он так долго плел?

— Он оказался в изоляции. Те из его «старых друзей», у кого на пятках крылья, заводят себе новых друзей. Члены «клуба» перекрашивают себя. Власть — иллюзия, мистер Херст. Нечто, что американцам предстоит понять.

— А как насчет Тана?

— Конечно, он будет премьером.

— А что с Гонконгом?

— Назначение ожидается.

— И каково оно будет?

Ту Вэй открыл свой стол и вытащил грубо сработанный нож с рукояткой из ротанга. Викки показалось, что его сделали, заточив кусок металла о камень. Ту Вэй встал со стула и пошел, опираясь на трость. Тяжело дыша, он наклонился над столом и взял нож. Переводчик пошел за ним, когда он стал огибать стол, волоча ноги.

— Пойдемте со мной, мистер Херст. Я приобрел дивную ширмочку времен династии Цин, которая может вас заинтересовать.

— Кто будет назначен в Гонконге, тайпан?

Ту Вэй обернулся:

— Откуда я могу знать, кого назначит премьер Тан, мистер Херст? Я потерял всех моих старых друзей. Вы не можете ожидать, что к вечеру я найду новых.

Он опять двинулся по комнате, направляясь туда, где рядом с его личным лифтом стояла расписная ширма, на которой были изображены корабли императора, плывущие по Большому каналу.

— Лин-Лин, приведи дочь тайпана. Ей это тоже может понравиться.

Лин-Лин взяла Викки за руку, но на этот раз ее хватка была чуть-чуть менее грубой, и Викки почувствовала, что китаянка дрожит. Какое-то время все они стояли напротив ширмы, как гости на коктейле, ждущие, когда хозяин расскажет им интересную Историю о художнике или о том, как она попала в его руки.

Ту Вэй что-то пробормотал переводчику, и тот убрал драгоценную ширму, за которой обнаружилась еще одна дверь лифта в панелях стен. Ту Вэй поднял свою трость и проворно нажал кнопку вызова. Открылась дверь в темную пустую шахту. Вверх на восемьдесят этажей стремился воздух с теплым душком мусора.

Уолли Херст попытался отскочить. Ту Вэй остановил его, подняв нож и направив его в лицо Херста.

— Лин-Лин!

Лин-Лин развернулась в боевом полукруге, одна нога оторвалась от ковра, пальцы ноги полетели в Уолли, и американский китайский компрадор исчез с криком, который летел за ним хвостом, как длинная веревка.

— Кто следующий? — спросил Ту Вэй Вонг голосом спокойным, словно смерть.

Викки будто приросла к ковру, она в шоке неотрывно смотрела на пустое место там, где только что Уолли Херст встревоженно переминался с ноги на ногу, как озадаченная панда. Лин-Лин подошла к ней.

Трость Ту Вэя взлетела резко и быстро и уткнулась в лицо китаянки. Контактные линзы слетели с глаз, блестнув на свету. Отшатнувшись назад с выражением полного изумления, она прошептала:

— Лаое, — и молча упала в шахту.

Викки не могла дышать. Все случилось очень быстро, гораздо быстрее, чем штормовая волна слизала Хьюго. Она в ужасе закрыла глаза, и неожиданно в памяти всплыл образ ее матери, ведущей «Вихрь» на восток, совсем одинокой в море. Викки ухватилась за этот образ, задержала его, чтобы черпать из него силу.

Ту Вэй заговорил опять. Она слышала его словно с далекого расстояния, когда он сказал:

— Хватит с меня дураков и девчонок, которые слишком много знают. А теперь ты, дочь тайпана. Что знаешь ты?

Она открыла глаза, и они были ясными.

— Я знаю, что вы никогда не убьете меня.

— В таком случае ты ничего не знаешь.

— Позвольте мне уточнить. Я знаю, что вы не убьете меня в ближайшие полгода.

Ту Вэй казался заинтригованным и немного осторожным.

— О чем это ты болтаешь?

— Я ношу под сердцем первенца вашего первенца.

— Ты лжешь.

— Вы сказали, что я лгу насчет дискеты, но я сказала правду. Вы раньше станете губернатором ада, чем Гонконга. Почему я должна лгать сейчас?

— Ты скажешь что угодно, чтоб спасти себя.

Ту Вэй Вонг поднял свою трость. Викки увидела, что у нее стальной конец. Сбоку от нее и немножко сзади запах мусора поднимался вверх из подвалов «Волд Оушнз-хауса» — теплый и надоедливый. Она посмотрела на переводчика. Его лицо было бесстрастным, словно она и Ту Вэй обсуждали финансовый вопрос или речь шла о сдаче внаем, а не о ее жизни. Она почувствовала, как сжались мышцы, но здесь некуда было бежать. Она должна отстаивать эту ложь.

— Да, я скажу или сделаю все, что угодно, чтобы спасти мое тело. Я не могу ожидать, что вы поймете, но это самое важное для беременной женщины. Я буду лгать, чтобы спасти этого ребенка. Вашего внука.

— Существуют тесты.

— Приведите врача, — парировала она. Время, надеялась Викки, на ее стороне. Сейчас, когда Чен собирает в Пекине чемоданы, глава «Волд Оушнз» должен будет увязнуть в проблемах своей безопасности. Он должен найти себе защиту, выпестовать новых друзей и зарыть хвосты, прежде чем какому-нибудь ревностному служаке в Пекине стукнет в голову потрясти ведущего гонконгского капиталиста. Викки попыталась встретиться с ним глазами. В ответ она не увидела ничего.

— У меня много внуков.

— Детей тоже, — согласилась Викки. — Но вы любили только одного.

— Не будь так уверена. Я не могу ждать, чтобы британская гуйло понимала китайскую семью.

Викки взглянула на разверстую шахту.

— Думаю, вы продемонстрировали любовь к своим сироткам.

Она бросила взгляд в сторону переводчика — наверняка одного из них, но выражение лица парня не изменилось.

Тем временем по губам Ту Вэя скользнула насмешливая улыбка, исказившая красивые черты его лица.

— Даже если ты и беременна, откуда я знаю, что это его ребенок?

— Сомневаюсь, что Уолли Херст был вашим единственным шпионом. Вы знаете каждую секунду моей жизни с тех пор, как убили моего отца. Вы чертовски хорошо знаете, что, кроме Стивена, у меня никого не было.

Ту Вэй сверлил ее глазами. Она застыла неподвижно, как смерть, рядом с молчавшим переводчиком, боясь вздохнуть. Конец трости поблескивал, как язык змеи. Викки, словно загипнотизированная, смотрела на нее, колени ее тряслись. Ту Вэй ткнул пальцем кнопку, но промазал; тогда он ткнул еще раз, и двери шахты, скользя, сомкнулись.

Он отвернулся и пошел, прихрамывая, к окнам. Казалось, это путешествие могло занять несколько часов. Наконец он добрался и остановился, переводя дух, — его силуэт вырисовывался на фоне гавани и Коулуна. Огни города начали мерцать, когда упала темнота. В отдалении, на севере, холмы Китая оставались темными и мрачными.