— Они угрожали вам?

— Угрожать сыну Ту Вэй Вонга? — Стивен улыбнулся сам себе. — Такой храбрости у них нет.

— Как вы находитесь среди них?

— Привык, когда был моложе. Становишься немножко старше и видишь парня в шелковом костюме таким, какой он есть.

— Каким?

— Уличный боец, чья мечта — выжить достаточно долго, чтобы купить «БМВ».

— Так вы все же сделали рывок?

— А как вы думаете?

— Нет, — сказала она, хотя не была уверена.

— Не пришлось. Потерял форму, — он засмеялся. — Моя спортивная карьера покатилась под горку, но для этих парней я — герой. Для старших. Большинство из этих малышей тогда еще не родилось.

Викки окинула взглядом сцену. Почти черная темнота с неизменной пунктуальностью прерывалась вспышками света с танцевального пространства. Танцующие совсем юные, увидела она, большинство — подростки, хотя то там, то здесь столики были заняты курящими «ветеранами» двадцати с чем-то лет в шелковых костюмах. Она резко встала.

— Что случилось? — спросил Стивен.

Она неотрывно смотрела на фигуру в белом шелковом костюме, которая казалась странно знакомой. Вспыхнул свет, и когда он посмотрел в ее сторону, глаза их на секунду встретились. Он бросился прочь и скрылся в толпе. Викки пошла за ним, и мельком еще раз увидела его лицо, когда он спешил по многолюдным ступенькам.

Теперь она была уверена — это Хуан, бывший помощник Ай Цзи, с «Вихря».

Проталкиваясь сквозь поток идущих вперед людей, Викки пробилась вниз в бар; толпа кун-фуйцев уставилась на нее. Она упорно направлялась к двери, через темное фойе, и неожиданно оказалась словно на бриллиантовой улице. Блестящий автомобиль сорвался с места и растворился в мерцающем огнями потоке машин.

— Кто это был? — спросил подбежавший Стивен.

— Я подумала, что увидела одного из наших матросов. Парень — танка по имени Хуан. Я считала, что танка держится обособленно и общаются лишь друг с другом.

— Обычно так и было, но они становятся богатыми контрабандистами. Наверное, ему выпал крупный куш.

— Он был таким славным подростком. Немножко неуклюжим и ленивым. Я не могу себе представить его бойцом кун-фу.

— Нет. Он купил посудину и сам нанимает себе крутых парней.

— Зачем? — спросила она, неуверенная, что хочет знать ответ.

— Вы думаете, он приводит эту посудину назад домой пустой? Он старается делать это, пока может. Придет первое июля, и ему лучше плыть в Австралию. Каэнэровцы и триады не стыкуются. Красные вышибли их из Шанхая, а теперь вышибут и из Гонконга. Если только какой-нибудь дьявол не заключит сделку.

— Я не могла ошибиться насчет Хуана. Хотя, может, я не права. Я спрошу Ай Цзи, матроса моей матери. Он наверняка знает.

— Но скажет ли он вам? — улыбнулся Стивен. — О’кей, а как насчет нас? Еще потанцуем?

— Я немножко устала. Извините.

Стивен обнял ее и лениво поднял в воздух руку, которая мгновенно вытащила его отцовский «роллс-ройс» из кучи машин. Когда они садились в машину, фотовспышка осветила лицо Викки. Она нагнула голову, но было поздно.

— О Господи, Стивен, мне не нужна фотография моей физиономии в «Кантон-клубе» в газетах.

— Сейчас вернусь.

Он быстро подлетел к девушке-фотографу и вернулся через минуту.

— Трогай, — велел он шоферу и протянул Викки кассету с засвеченной пленкой.

— Но как вам это удалось?

— Обещал ей лично мои фото с какой-нибудь «звездочкой» — в любой позиции, в какой она пожелает.

— Спасибо. Я ценю это. Я просто подумала, что как-то не предполагается, что английский тайпан может якшаться с гангстерами.

— По крайней мере, не в газетах, — он поцеловал ее в губы, очень мягко. Потом налил в бокалы шампанского, выуженного из серебряного ведерка со льдом. — Пригласите меня домой?

— Не могу. Там моя невестка, и племянницы, и слуги… А почему бы вам не пригласить меня к себе?

— Не могу. Там старик.

— Машина?

— Не в первый раз, — улыбнулся он. — Как насчет рюмочки на ночь в «Эмперор»?

— Вот уж не знала, что хочу зависнуть в холле отеля «Эмперор» с плейбоем, героем для гангстеров.

— Наверху, — поправил он, целуя ее опять.

— Сейчас китайский Новый год, — прошептала она в его рот. — Свободного номера нет во всей колонии.

— А нам оставлено.

— Я не знала, что плейбои планируют заранее.

— Я расту, — сказал Стивен. — Как раз вовремя. Я забронировал номер на всю неделю, надеясь, что мне повезет.

Викки прижалась к нему ртом, сухим от ожидания. Альфред мелькнул у нее в голове, потом странно возник образ ее отца с хмурой неодобрительной усмешкой. Она выбросила из головы их обоих. Стивен был новым, свежим и весь ее — чего бы она ни захотела.

Путешествуя по Китаю, Вивиан могла безошибочно узнать гонконгца по походке. Вон идет еще один, спеша по Нанкинской дороге, петляя и передвигаясь быстрыми резкими движениями среди медленно бредущих шанхайцев, увертываясь от денежных менял черного рынка, — плечи для скорости выставлены вперед, ноги тоже стремятся вперед. Бедные каэнэровцы, по контрасту, плетутся как ощипанные овцы, словно они давным-давно бросили надежду на то, что что-нибудь удивительно хорошее может их ждать за следующим углом. И это Шанхай! Куда ни попадешь, граждане КНР везде бредут, как пленники ледника.

— Вивиан! Хэй, Вивиан!

Вивиан нырнула в кофейню, но гонконговец, чье лицо она не могла разглядеть, пошел следом за ней.

— Вивиан!

— Альфред Цин! Что ты тут делаешь?

— Подумал, что это ты. Ты слишком яркая для местных.

Они пожали друг другу руки. Это маленькое действо и то, что они говорили на кантонском диалекте, привлекло внимание. В одну секунду вокруг них собралось две дюжины человек, и подходившие допытывались у «старожилов», что происходит.

— Ты веришь этим людям? — сказал Альфред. — Сделай что-нибудь в этом городе, и у тебя будут сотни фанатов. Бедняги. Нет работы, нет денег. Что за жизнь! Что ты здесь делаешь?

Вивиан вряд ли могла сказать Альфреду: «Ты только что спугнул женщину, которая обещала свести меня с личным секретарем партийного лидера Тана», и поэтому начала импровизировать:

— Я пытаюсь выжать кое-что из моих старых контрактов по авиакомпании «Голден эйр». А ты?

Лицо Альфреда слегка напряглось, словно он с опозданием понял, что у него тоже есть секреты, которые надо хранить. Но он не был создан для тайн и после нескольких дежурных фраз выдал то, что звучало для Вивиан как правда.

— Не смейся, — улыбнулся он, — но я веду переговоры с инвесторами.

Он одарил окрестности ироническим взглядом. Человек, сидевший на корточках снаружи на тротуаре, продавал стеклорезы, рекламируя свои неуклюжие инструменты разрезанием осколков битого стекла. Тут же собралась толпа, чтобы посмотреть, купит ли кто-нибудь? Неподалеку старая женщина торговала вразнос сладкой картошкой, которую она жарила на углях на решетке своеобразной печки, сделанной из старого ведра.

— Здесь?

— Говорю тебе, не смейся. Серьезно, я нашел кое-какие государственные компании, заинтересованные по договору отдавать часть денег лицу, предоставившему работу. Купил их на идею преимуществ при распределении помещений для офисов, если они вложат деньги в башню. Большинство из них хотят открыть филиалы в Гонконге.

Вивиан вежливо кивнула. Трудно себе представить, что он может выудить много наличности из шанхайцев. В то же время Альфред Цин давно показал себя комбинатором высокого полета.

— Да, непросто заводить новых «старых друзей», — сказала она. — Я думала, ты давно заключил сделку — и дело с концом.

— Просто жду, пока кошечка потолстеет.

Она на секунду подумала, не попал ли Альфред в трудное положение, но надеялась, что нет. Цены на недвижимость в Гонконге упадут катастрофически, если он пролетит с этой башней. Между тем он выглядел вполне уверенным в себе, когда бросал взгляд на свои золотые часы «Роллекс».