Успешная деятельность радиороты 108-й мотострелковой дивизии в Баграме еще одно тому подтверждение.

«Таким образом, – напишет в одной из своих работ генерал Шмырев, – опыт боевого применения рот радио- и радиотехнической разведки дивизий в Афганистане убеждал нас в том, что роты должны являться составной частью единой системы радиоэлектронной разведки армии. Они должны входить в состав армейского полка, в нем учиться, получать оперативное и техническое обеспечение. Офицеры дивизионных рот должны видеть перспективу службы в армейской и фронтовой радиоэлектронной разведке, а не бежать из дивизионной роты на первую открывшуюся вакансию, чтобы не остаться на многие годы взводным командиром».

Что и говорить, старый, опытный генерал зрит в корень. Через много лет в Интернет-пространстве, в одном из блогов появится запись, на мой взгляд, человека весьма профессионального, у которого также болит душа за нашу тактическую радиоразведку. Запись эта была сделана в 2005 году неким «Эстом». Хочется привести отрывок из нее.

«Советская радиоразведка, – пишет «Эст», – имеет два «крыла». Большая – бригады, полки, центры ОСНАЗ – почетное, и во многом привилегированное крыло. И малая – тактическая радиоразведка, роты при общевойсковых и танковых дивизиях.

Для офицера-радиоразведчика служба в ОСНАЗе («большой» разведке) была намного привлекательнее. Это почти гарантированная возможность попасть за границу (группы войск, Куба, Сирия и т.д., правда, включая и Монголию). Эти части подчинялись ГРУ, а это особый статус, в том числе и для кадрового продвижения.

Они укомплектовывались бойцами с особыми требованиями. В рамках одной структуры (той же бригады) была возможность пройти кадровый путь от лейтенанта до полковника (не было кадровых тупиков). Плюс статус выполняемых задач – разведка особо важных объектов вероятного противника. «Большой» ОСНАЗ во времена холодной войны решал задачи раннего предупреждения, т.е. выживания страны в случае крупного военного конфликта. ОСНАЗ был заточен на задачи стратегического уровня (в крайнем случае – оперативного). ОСНАЗ был блатным (в хорошем смысле), или, лучше сказать, благодатным, местом для радиоразведчика.

Другое крыло – малая радиоразведка, роты при дивизиях. Назначение выпускника военного училища в такую роту считалось не самым удачным началом служебной карьеры. Тоже, разумеется, радиоразведка, но в подчинении у сухопутных войск. Это значит, что путь от взводного до ротного можно пройти быстро, но потом кадровый тупик. Дальше рост как радиоразведчика проблематичен. Большие сложности при поступлении в военную академию. А ведь именно в малой радиоразведке сосредоточен основной парк разведки в УКВ диапазоне, разведки на поле боя, способной работать не в интересах «высочайших инстанций», а в интересах дивизии – полка – батальона. И как раз таки «наземная», «приземленная» радиоразведка на поле боя оказалась наиболее востребованной и в Афганистане, и в Чечне».

Да, горько сегодня признаться, но давние беспокойства генерала Шмырева были небезосновательны. А апогеем стало то, о чем пишет блогер «Эст»:

«В Афганистан входили части радиоразведки, укомплектованные по штату военного времени. В Чечню – «сборные», собранные по кусочкам подразделения, надерганные из разных частей.

В Афганистане радиоразведка была укомплектована в подавляющем большинстве командными кадрами по профилю «радиоразведка», а в Чечне (для примера) одним из первых подразделений тактической радиоразведки была группа из Московского военного округа, из Таманской дивизии. В Северо-Кавказском округе работоспособной группы не нашлось. Но и в лучшей Таманской дивизии ротой радиоразведки командовал офицер с базовым образованием общевойскового училища, а командирами подразделений были вообще офицеры без военного образования после гражданских вузов».

Однако вернемся в Афганистан. Здесь с первых шагов организации радиоразведки значительные силы выделялись на создание маневренных групп, количество которых вскоре стало исчисляться десятками. Эта новая тактика армейской радиоразведки еще раз подчеркивала ее органическую связь с разведкой дивизионной.

Не было операции, куда бы ни направлялись маневренные группы.

Правда, надо отметить, что технические средства этих самых маневренных групп не отвечали требованиям дня. Переносимые средства были тяжелы и громоздки. Подвижные тоже показали себя не лучшим образом. Спецмашины не прикрывались броней, сами комплексы оказались сложными и ненадежными в боевых условиях.

«Наша техника, к сожалению, в начале афганской компании, – говорит генерал-майор Юрий Крестовский, – не удовлетворяла радиоразведчиков ни по дальности, ни по габаритам, да и по оперативным возможностям. У моджахедов к тому времени уже были портативные средства связи с возможностью быстрой перестройки.

Что говорить, военная доктрина ориентировала на ведение крупных, стратегических войн. А локальные войны не были отработаны».

Первые же месяцы боевых действий в Афганистане обнаружили еще одно слабое звено – нехватку воздушных средств для ведения радиоразведки. Правда, в конструкторском бюро Антонова удалось быстро изготовить самолет, оснащенный средствами радиоразведки, – АН-26рр. Однако он оказался не самым удачным обретением. Его поисковые возможности оказались крайне ограниченными, а пеленгация отсутствовала вообще.

Лучше в Афганистане показали себя вертолеты с комплексами радиоразведки – МИ-8МТЯ. Их было изготовлено всего четыре единицы, но поработали они неплохо. Над созданием разведывательных вертолетов, их испытанием, выработкой способов применения трудились офицеры А. Виникс, И. Ключников, Б. Бутенко, А. Якуба.

Исходя из афганского опыта, можно заключить, что роль авиации в тактической радиоразведке в ходе локальных конфликтов будет возрастать. Ведь без самолетов и вертолетов разведки вряд ли удастся добиться высокой подвижности тактической разведки, а также местоопределения объектов.

В 1984 году батальон радиоразведки 40-й армии удалось развернуть в радиополк. По своей численности и оснащению новой, современной техникой полк стал, пожалуй, самой крупной и сильной частью радиоразведки вооруженных сил.

Специалисты радиополка занимались перехватом информации, связанной с выходом и передвижением караванов с оружием и боеприпасами, с подготовкой засад и огневых налетов против наших войск. Многие из этих данных носили упреждающий характер. Где находятся банды моджахедов, когда они уходят в Пакистан за оружием и возвращаются назад, как организуются засады – все эти ценные сведения наше командование использовало для оперативного принятия контрмер и сохранения жизней советских солдат и офицеров.

«Мой родной отдельный радиотехнический полк особого назначения, которым мне довелось командовать в 1984–1987 годах, – рассказывает полковник в отставке Валерий Дунаевский, – вел круглосуточную разведку деятельности бандформирований как на территории Афганистана, так и сопредельных государств – Пакистана и Ирана.

Из 26 афганских провинций 14, то есть более половины, находились под непрерывным наблюдением маневренных групп отдельных радиопеленгаторных и радиотехнических центров полка, рот радио- и радиотехнической разведки разведбатальонов дивизии, организованно сведенных в единую систему через объединенные координационные центры в населенных пунктах Шиндант, Баграм, Кундуз, Кандагар, Герат и Джелалабад.

Наиболее тесное взаимодействие полк осуществлял с бригадами спецназа, дислоцированными в Джелалабаде (Семархейль) и Лошкаргахе, их отрядами в Асадабаде и Газни.

Об эффективности работы полка ОСНАЗ можно судить по тому, что командующий фронтом «Панджшер» Ахмад шах Масуд уделял особое внимание противодействию советским средствам радиоразведки, предупреждая свои войска об их присутствии. В частности, работа координационного центра в Баграме была настолько эффективной, что слежение за Ахмад шах Масудом и охота за ним привели к его ранению и контузии.

Приведу некоторые данные по результатам участия полка только в 16 операциях. В 42 случаях удалось упредить нападения мятежников на наши гарнизоны, в 47 случаях – нападения на колонны и другие диверсионные акции, 32 раза были вскрыты маршруты движения караванов, перевозящих оружие, боеприпасы и материальные средства.