Восточно-Померанская наступательная операция была проведена в феврале-марте 1945 года. Она проходила в условиях благоприятной стратегической обстановки. И тем не менее гитлеровский генштаб решил использовать несколько растянутое положение армий правого крыла 1-го Белорусского фронта и нанести удар с севера во фланг. Для этой цели фашисты начали срочно создавать сильную группировку войск в Восточной Померании. Как раз таки выявить эту группировку и помогла радиоразведка.

Вновь отличились спецы 1-й отдельной радиобригады ОСНАЗ. 25 января они обнаружили в районе Хойнице, что в 55 км восточнее Нойштеттина, узел связи армейского типа. Потом этот узел засекался в движении: через три дня он был запеленгован в районе Хаммерштейна, а еще через три дня – в Штеттине. Удалось определить и принадлежность узла связи к штабу группы армий «Висла».

По некоторым разведывательным признакам и организации связи было выявлено, что в состав «Вислы» входит 2-я армия, прежде действовавшая в районе Гданьской бухты. Состав этой армии удалось вскрыть «слухачам» 480-го дивизиона 2-го Белорусского фронта.

Но группа армий «Висла» не могла состоять из одного соединения. Так что радиоразведчикам предстояло установить теперь к другие соединения и части и выявить их дислокацию.

Было понятно, что фашисты попытаются скрытно сосредоточить силы и средства для нанесения удара. Поэтому главные усилия радиоразведчики сосредоточили в узком секторе на наиболее вероятном направлении удара. Под постоянное наблюдение был взят весь диапазон частот, в котором могли работать радиостанции противника. Но немецкие радиостанции молчали. Пришлось усилить контроль вспомогательных радиостанций. 3 февраля была перехвачена очень важная радиограмма: «Комендант города Нойведель приказ от командира танкового корпуса получил и меры к обороне принял».

О чем говорила эта радиограмма? Прежде всего о том, что в районе Нойведель, юго-восточнее Штаргарда, находится танковый корпус.

А вскоре в районе юго-восточнее и юго-западнее Драмбурга было установлено до 4-х танковых и моторизованных дивизий.

В середине февраля радиоразведка отметила работу фашистских самолетов-разведчиков в полосе Штаргард, Каллис. Наблюдением за самолетами ближней разведки и за работой немецких радиостанций удалось установить, что перед правым крылом 1-го Белорусского фронта немцы сосредоточили 3 корпуса, 2 из которых танковые.

Все говорило о том, что контрудар готовится именно в этом направлении.

Накануне контрудара по тому, как активно заработала войсковая связь взаимодействия, удалось уточнить: перед правым крылом действует армия в составе 4-х корпусов, два из которых в 1-м эшелоне и один – во втором.

В тот же день, 18 февраля, немцы действительно нанесли удар на штаргардском направлении, но успеха не достигли.

Восточно-Померанская операция закончилась выходом наших войск к побережью Балтийского моря, овладением крупными опорными пунктами врага и полным окружением фашистских частей в Восточной Пруссии и Курляндии.

Дивизионы ОСНАЗ устанавливали состав в окруженных группировках противника, помогая скорейшему их разгрому.

За умелые и профессиональные действия 480-му дивизиону подполковника И. Максимова было присвоено почетное наименование «Померанский».

Одновременно с проведением Восточно-Померанской операции войска 3-го Белорусского фронта начали разгром фашистов в Восточной Пруссии. 474-й дивизион ОСНАЗ отличился в боях за освобождение Кёнигсберга.

Гарнизон города составлял около 130 тысяч личного состава, почти 4 тысячи орудий и минометов, 100 танков, и штурмовых орудий.

Город был сильно укрепленной крепостью с тремя оборонительными рубежами и долговременными сооружениями.

Штурм Кёнигсберга начался 6 апреля 1945 года. В первый день в ходе жестоких, кровопролитных боев наши войска продвинулись на 3–4 км, заняли несколько фортов, перерезали железную дорогу на Пиллау.

8 апреля командующий 3-м Белорусским фронтом маршал Александр Василевский обратился к фашистам с предложением сдаться.

Вечером того же дня «слухачи» 339-го и 474-го дивизионов перехватили открытую радиограмму коменданта Кёнигсберга генерала Лаша. Он приказывал немецким войскам в 6 часов утра 9 апреля прекратить сопротивление и сложить оружие.

Подлинник радиоперехвата был доставлен в штаб фронта. Правда, часть гарнизона утром возобновила огонь, и только к исходу 9 апреля Кёнигсберг пал. Враг лишился на востоке, как заявлял Гитлер, «абсолютно неприступного бастиона немецкого духа».

В истории Второй мировой войны Берлинская операция занимает особое место.

«В течение всей войны, – писал в своих воспоминаниях маршал Георгий Жуков, – мне пришлось быть непосредственным участником крупных и важных наступательных операций, но предстоящая битва за Берлин была особой, ни с чем не сравнимой операцией. Войскам фронта нужно было прорвать сплошную эшелонированную зону мощных оборонительных рубежей, начиная от самого Одера и кончая сильно укрепленным Берлином. Предстояло разгромить на подступах к Берлину крупнейшую группировку немецко-фашистских войск и взять столицу фашистской Германии, за которую враг наверняка будет драться смертным боем.

В ходе войны нам вообще еще не приходилось брать такие крупные, сильно укрепленные города, как Берлин. Его общая площадь была равна почти 900 квадратным километрам. Развитые подземные сооружения давали возможность вражеским войскам осуществлять широкий скрытый маневр.

Наша разведывательная авиация шесть раз производила съемку Берлина, всех подступов к нему и оборонительных полос. По результатам съемок, трофейным документам и опросам пленных составлялись подробные схемы, планы, карты, которыми снабжались все войска и командно-штабные инстанции до рот включительно».

Хочется добавить, что свой вклад в составление этих карт и схем внесли и радиоразведчики. В Берлинской операции их силы были немалыми: 480-й дивизион действовал в составе 2-го Белорусского фронта, 394-й, 545-й дивизионы вели разведку в интересах войск 1-го Белорусского фронта, 313-й и 541-й дивизионы контролировали сети противника перед наступающими соединениями и частями 1-го Украинского фронта.

В этой грандиозной наступательной операции также были задействованы 91, 92, 93, 95-й радиодивизионы 1-й отдельной радиобригады ОСНАЗ Ставки Верховного Главнокомандования. Активно работали и армейские группы ближней радиоразведки.

К началу наступления радиоразведка сумела вскрыть систему обороны немецких войск как на подступах к Берлину, так и непосредственно в самом городе. Были установлены места дислокации 4-й танковой и 17-й армий группы армий «Центр», 3-й танковой и 9-й армий группы армий «Висла», а также корпусных и дивизионных штабов.

Не ускользнула от внимания «слухачей» частей ОСНАЗ и авиация 4-го и 6-го воздушных флотов. Контроль их радиосетей осуществлял 95-й дивизион 1-й отдельной радиобригады.

Внимательно следили радиоразведчики за деятельностью ближней разведывательной авиации противника. Так были установлены линии соприкосновения армий и корпусов практически на всем советско-германском фронте от Балтики до Карпат. Эти данные имели важное значение. Они исключали возможность проведения скрытого маневра соединениями и частями фашистских войск.

В этот период, казалось, всем было ясно, что победа Красной армии близка и фашизм обречен. И тем не менее противник весьма активно проводил радиодезинформацию. Немцы спланировали спецоперацию с целью введения в заблуждение нашего командования. Используя возможности средств радиосвязи, противник весьма профессионально имитировал создание мощной группировки войск между Одером и Берлином. Немцы создали ложные радиосети, пытаясь убедить штабы Красной армии в том, что здесь сосредоточены силы двух танковых корпусов и нескольких дивизий.

Однако на дворе стоял уже не 1941-й год и немецким разведчикам противостояли опытные, знающие спецы ОСНАЗ. Они сразу отметили некоторые особенности работы радиостанций фашистских танковых дивизий. Немецкие радисты действовали излишне старательно, я бы сказал, навязчиво, рассчитывая на то, что их обязательно заметит советская радиоразведка. Так и случилось, заметила, но не поверила.