До войны и, особенно, в военный период шла разработка и создание аппаратуры звукозаписи. Первый отечественный аппарат механической звукозаписи пошел в серию в конце 1944 года.

Рассказывая о научно-технических разработках и о заводском изготовлении аппаратуры для радиоразведки, нельзя не отметить исключительно важную роль специалистов радиомастерских, которые функционировали в частях ОСНАЗ. Именно они выполняли тот огромный объем работ по поддержанию аппаратуры в рабочем состоянии. Очень важно, что возглавляли эти мастерские и трудились в них опытные инженеры и техники, имеющие большой довоенный опыт инженерной и научной работы в области радиотехники.

Руководили работой мастерских заместители командиров дивизионов по технической части. Интересен тот факт, что на этих ответственных должностях во многих частях ОСНАЗ служили выпускники Ленинградской электротехнической академии выпуска 1941 года. Более того, выпускники одной группы – Михаил Акулин, Николай Баусов, Игорь Бутченко, Борис Дубович, Абрам Матов, Евгений Павловский, Виктор Чайка, Петр Шмырев.

Уже первые месяцы войны дали понять, что сохранение разведывательной аппаратуры и есть основное условие обеспечения боеспособности частей. Решающую роль в этом сыграл личный состав радиомастерских дивизионов.

В архиве ГРУ сохранился документ, подписанный начальником отделения радиоразведки Северо-Западного фронта В. Шерышевым. Он датирован февралем 1942 года.

«Шестимесячная практика войны – писал Шерышев, – показала, что устранение технических неисправностей от незначительных до крупных, дивизион вынужден делать своими силами. Войсковые радиомастерские, включая и фронтовые, отказываются производить ремонт, ссылаясь на незнание радиоразведывательной аппаратуры. К этому надо добавить оторванность ремонтных мастерских от фронта. Возникает настоятельная потребность обеспечения радиомастерских дивизиона контрольно-измерительной аппаратурой и деталями».

Действительно, радиомастерские дивизионов ОСНАЗ смогли заменить фронтовые ремонтные органы. Они занимались самыми разнообразными работами – ремонтом пеленгаторов, подстройкой контуров, перемоткой трансформаторов. Инженеры и техники радиомастерских совершенствовали аппаратуру, улучшали ее качество, адаптировали трофейные радиостанции для собственных нужд, создавали аппараты собственной конструкции.

Именно инженерно-технический персонал дивизионов ОСНАЗ в первые годы войны создал систему управления подразделениями по радио, продумал и отработал установку оборудования на автомобили. Для этого спецы дивизионов усовершенствовали антенны, переделывали маломощные передатчики, создавали системы централизованного электропитания и зарядки аккумуляторов.

Это в значительной мере повысило маневренность частей, приспособленность к фронтовым условиям, а, значит, выросли и их разведывательные возможности.

Таковым было техническое обеспечение радиоразведки накануне и в годы Великой Отечественной войны.

«21 февраля на поле вблизи деревни приземлилась группа радистов со станцией пеленгования. Радистов было семеро. Командовал ими капитан Чубов».

Это отрывок из воспоминаний Героя Советского Союза Ивана Банова «Данные достоверны». Деревня называлась Сварынь, что в Пинской области. Год был 1944-й. Партизанское соединение, а точнее, оперативный центр Разведуправления Красной армии под командованием майора Банова (псевдоним Черный), готовилось к переходу на территорию Польши. Наши наступающие войска приближались к государственной границе СССР, и партизаны должны были двигаться вперед.

В эти дни Банов сообщил в Москву: «Обстановка района базирования усложняется. Противник наступает с Дорогичин и Пинска. На партизан идут две дивизии (23-я мадьярская и 5-я власовская). Буду отходить на юго-восток».

Однако там, куда собирался отходить Банов, обстановка была не менее сложной. Командиры его подразделений Степь и Гора, посланные на разведку в Польшу, радировали: «Находимся севернее Люблина 35 км. Из-за густо насаженных гарнизонов немцев маневрируем. Каждую ночь меняем свое местонахождение. Приступили к выполнению поставленной задачи.

Поляки на вербовку идут плохо... Партизанское движение находится в зачаточном состоянии. Создаем из русских военнопленных диверсионные отряды, которыми будем маскировать свои разведывательные группы.

Совершение диверсий разведывательными группами возможно. Не имеем боеприпасов и взрывчатых веществ».

Да, такова была правда. Впереди лежала чужая территория, и ждать какой-то действенной помощи от поляков не приходилось. Более того, вскоре тот же Гора передаст весьма тревожную радиограмму: «В здешних условиях имеются подпольные организации Армии Крайовой, чье руководство спит и видит, как вернуть прошлую панскую Польшу. Оно натравливает своих подчиненных на русских... Как они выражаются, Советам в Польше делать нечего.

По-моему, эти типы скорее согласятся сотрудничать с немцами или польскими фашистами, чем станут воевать в одних рядах с нами».

Не лучшие известия приходили и от командира другой группы – Федора Степи: «В Ягодинском лесу находятся националисты, называющие себя «народовцами». Это профашисты. Численность 200 человек. Руководство из Варшавы дает им враждебные инструкции. С немцами войну не ведут».

Такова была оперативная обстановка. В тот период по решению Центра в соединении Банова появились радиоразведчики, которых он называет «пеленгаторщиками».

Десантировали их не только к майору Банову, но и в партизанское соединение А. Алексюка, которое действовало в районе Рудницкой пущи, что в Литве. Здесь группу радиоразведки возглавлял старший лейтенант Вязников.

Как же показали себя радиоразведчики, сколь эффективно они действовали в партизанских условиях?

Об этом повествует сам Банов. В воспоминаниях постоянно возвращается к «пеленгаторщикам». Вот на пути к Западному Бугу он встречается с отрядом Степана Каплуна. Думает, как двигаться дальше. «Элементарные арифметические подсчеты показали, что при нашем количестве техники и при отсутствии обоза только для переброски радиоузла и пеленгаторской станции понадобится человек пятьдесят. Еще сорок человек были необходимы, чтобы переносить ВВ и боеприпасы. Выходило, что девяносто человек в отряде станут на время обычными грузчиками. Но для них требовалась надежная охрана хотя бы шестьдесят – семьдесят человек. У меня в наличии было не более половины этого количества людей».

Что и говорить, положение не простое, но важно, что командир в первую очередь думает о радиоузле и пеленгаторской станции, как о самых важных составляющих разведки и связи.

Когда фашисты окружили лес, в котором действовал оперативный центр Банова, люди голодали. Кончились запасы сала и муки. Осталось несколько мешков картофеля. Тяжелее всего было смотреть на голодных лошадей. Человек может стерпеть голод, лошадь – нет.

Кони глодали кору берез и осин, обдирали тонкие веточки и тоскливо ржали. Немцы, заслышав ржание, открывали огонь из минометов.

Когда было принято решение прорываться из кольца, майор Банов подал команду строиться. Позже он напишет: «Как всегда, в центре колонны радиоузел и пеленгаторская установка, вокруг них автоматчики.

– Пошли!

Опять нас выручила темная ночь».

В ходе передвижения, уже переправившись через Буг, когда, пользуясь темнотой, их бросят и сбегут польские проводники, майор Иван Банов определит движение по карте.

«Я погасил фонарик. Встал. Бойцы молча ждали решения. А какое я мог принять решение? Дорога была одна. И я сказал:

– Пойдем через Сабибур... Радиоузел и пеленгатор в середину. Я буду в центре. Все пулеметы со мной. По флангам автоматчики.

С минуту колебался, послать ли разведку. Потом решил: некогда. Если разведка, не дай бог, наскочит на гитлеровцев и завяжет бой, нам не уйти. А если навалимся все сразу – может, прорвемся».

Опять радиоузел и пеленгатор в середине, окруженные пулеметами. К тому времени Банов был опытным командиром и берег радиоузел и станцию пуще глаза.