Наше командование получило обоснованное заключение, что танковые корпуса «Берлин», «Бранденбург», пехотная дивизия «Эльба», 10-я танковая дивизия являются уловкой вражеской радиоразведки, и что никакой крупной танковой группировки на пространстве от Одера до столицы Германии не существует.

14 апреля, за два дня до начала Берлинской операции, Гитлер, пытаясь воодушевить войска, в своем воззвании писал:

«Мы предвидели этот удар и противопоставили ему сильный фронт. Противника встречает колоссальная сила артиллерии... Берлин останется немецким».

Однако пожелание фюрера не сбылось. Маршал Жуков впоследствии так напишет о начале наступления советских войск:

«Гитлеровские войска были буквально потоплены в море огня и металла. Сплошная стена пыли и дыма висела в воздухе, и местами даже мощные лучи зенитных прожекторов не могли ее пробить...»

Донесения с немецких разведывательных самолетов, перехваченных нашими «слухачами» ОСНАЗ, подтверждают слова Жукова. Вот некоторые из них:

«Налет сорока русских штурмовиков и крупных соединений бомбардировщиков на район перед плацдармом западнее Кюстрина. Населенные пункты в этом районе горят. Русские танки атакуют в районе Альттухебанд и у дороги на Мюнхен. Русские бомбардировщики бомбят наши колонны на шоссе Кюстрин – Берлин».

«Земля в районе плацдарма на западном берегу р. Одер покрыта сплошными разрывами снарядов и бомб противника. Столб дыма поднимается очень высоко».

Обстановка в тактической глубине немецких войск была такова, что фашисты зачастую не имели времени на шифрование своих донесений. Они передавали открытую информацию. Это облегчало деятельность нашей радиоразведки. Перехват сообщений противника давал возможность наиболее полно освещать картину сражения.

Радиостанции корпусного и дивизионного звена фашистов пестрили сообщениями следующего содержания:

«Двадцать русских танков атакуют в районе Врицен. В районе наших позиций прорвались пятнадцать танков типа «Сталин». Немедленно открыть артиллерийский огонь».

«Я нахожусь под угрозой окружения в районе западнее Кунерсдорф. Разрешите сменить позицию».

«Не разрешаю. Вести огонь до конца».

«Полк отступает в беспорядке, отвожу пехотные орудия».

«На шоссе северо-западнее нас прорвались двадцать танков Т-34. Срочно нужны подкрепления».

«Вокзал и южная часть Фихтенау заняты русскими. Веду ожесточенный бой».

Что касается боевой работы противника в звене полк – батальон – рота, то они хорошо освещались по результатам перехватов в УКВ диапазоне армейскими группами ближней радиоразведки.

Вот несколько примеров:

«Где вы находитесь? Вся наша пехота бежит...»

«Я нахожусь под «О» в Гольцов».

«Задержитесь на высоте, рассредоточьтесь и обстреляйте наступающую пехоту».

«Это сейчас невозможно. Наблюдайте за известковым заводом. Где наши танки?»

«Наши танки справа от известкового завода».

«Группа танков у известкового завода по этим данным радио-разведки была накрыта огнем нашей артиллерии».

«Внимание! Противник готовится к большой атаке. Наша пехота продолжает отходить».

«Остановить противника не удалось. У танков не хватает боеприпасов».

Данные групп ближней разведки были крайне ценны для принятия решений нашим командованием, ведь радиоперехваты сообщали об истинном положении на поле боя: рубежах выхода танков и пехоты, времени продвижения вперед, силу сопротивления противника, потери, которые несут фашисты, запасы их боеприпасов, состояние техники, моральный дух.

Вот один из случаев умелого использования результатов перехвата:

«Срочно прошу огня по району между Гросс – Глобич-Зее и Шварцер-Зее перед дамбой», – услышали наши радиоразведчики. Доклад срочно пошел в штаб армии. Оттуда последовало предупреждение в войска, которые находились в этом районе.

Или еще один перехват:

«Запросите сосредоточенный огонь по южной части треугольника леса западнее Фридерсдорф», – просили в радиограмме фашисты. Разумеется, наши части были предупреждены о предстоящем огневом налете немецкой артиллерии.

Дивизионы ОСНАЗ и группы ближней радиоразведки постоянно докладывали в штабы маршруты отходящих к Берлину войск.

Вскоре советское командование обладало полными данными о составе окруженной в столице Германии группировки. Здесь сосредоточились моторизованная дивизия «Мюнхен», 11-я моторизованная дивизия СС, 18-я и 20-я моторизованные, 309-я пехотная и 9-я авиационная дивизии, а также штаб 56-го танкового корпуса.

В районе Беесков и Шторков в окружении оказалась еще одна группировка фашистов. По данным радиоразведки, в ее состав входили моторизованная дивизия «Курмарк», 23-я моторизованная, 169, 286, 303, 712-я пехотные дивизии. В этом же районе засекли штабы 11-го танкового и 5-го горнострелкового корпусов СС, 9-й армии.

Войска группировки предприняли попытку вырваться из окружения, однако потерпели неудачу. 1 мая разгром группировки был завершен и их радиостанции замолчали.

2 мая капитулировал окруженный гарнизон Берлина. На следующий день прекратили работу все радиостанции фашистов, действовавшие перед войсками 2-го Белорусского фронта. Перед 1-м Белорусским фронтом изредка выходили в эфир отдельные вражеские радиостанции, а перед 1-м Украинском фронтом работали лишь радиостанции штабов двух танковых дивизий «Герман Геринг» и 20-й дивизии, которые дислоцировались севернее Дрездена.

Радиообстановка отражала состояние полного разгрома немецко-фашистских войск в полосе наступления наших фронтов.

Работа немецких радиостанций в эти дни продолжалась пока в Норвегии, Италии, Чехословакии, Курляндии, а также в сети верховного командования Германии – в районе Зальцбурга, Гростенс (Дания) и во Фленсбурге.

Заключительные радиограммы войны были перехвачены нашими радиоразведчиками 5 мая 1945 года. Они весьма интересны по своему содержанию. В них представители немецкого верховного командования предписывали своим войскам не оказывать сопротивления американским и английским частям, но сражаться до последнего против Красной армии.

Так, генерал-фельдмаршал Кейтель приказывал: «... Прекратить военные действия военно-морскому флоту, обслуживающей авиации, войскам СС, находящимся в Голландии, включая также войска на Западных и Восточных Фризских островах, о. Гельголанд, в Шлезвиг-Гольштейне и Дании».

В тот же день было перехвачено обращение адмирала Деница к группе армий «Центр» и «Юг», соединениям в Курляндии с призывом «противостоять напору большевиков».

6 мая в сети Верховного командования появилась радиограмма: «Против противника на западе оружие не применять. Аэродромы не уничтожать. По отношению к противнику на востоке вести себя, как раньше: аэродромы при наступлении противника уничтожать».

Несмотря ни на что фашистская Германия была разгромлена. Представители немецкого командования подписали акт о безоговорочной капитуляции.

По результатам Берлинской операции действия радиоразведчиков были высоко оценены командованием: 394-й и 545-й дивизионы 1-го Белорусского фронта и 541-й дивизион 1-го Украинского фронта соответственно удостоились орденов Александра Невского и Богдана Хмельницкого 3-й степени.

В приказе Верховного Главнокомандующего от 3 мая 1945 года в числе войск 2-го Белорусского фронта, отличившихся в боевых действиях в Померании, названа часть подполковника М. Юркова. Это 92-й дивизион 1-й отдельной радиобригады ОСНАЗ. Дивизиону было присвоено почетное наименование «Штеттинский» и он награжден орденом Красной Звезды.

После нападения фашистской Германии взоры советского руководства были обращены к Японии. На протяжении десятилетий японский империализм был ярым врагом нашей страны. Создав в Маньчжурии плацдарм, японцы развернули здесь соединения Квантунской армии численностью в миллион человек.

Япония, находясь в блоке с Гитлером, оказывала фашистской Германии постоянную помощь. Токио снабжало немецкое командование ценной секретной информацией о численности, дислокации и резервах Красной армии, об экономическом положении СССР, о состоянии военного производства.