В первый год войны шло дальнейшее освоение новых источников получения разведывательной информации, совершенствование процесса добывания и обработки полученных сведений.

Важнейшее значение имело освоение радиоперехвата передач самолетов ближней авиационной разведки на УКВ. Начало этому положили радиоразведчики Ленинградского фронта. Далее их опыт был распространен в 345, 480, 490, 541-м дивизионах. Радиоперехват на УКВ являлся новым и очень ценным каналом получения разведданных.

Примером может служить боевой эпизод из жизни «слухачей» 345-го дивизиона Волховского фронта. Здесь разведчик-радист 3. Липовецкая, владеющая немецким языком, перехватила радиограмму с фашистского самолета-разведчика. Тот сообщал координаты сосредоточения нашей артиллерии – это был артиллерийский полк из резерва Главного командования.

Полк был срочно снят с позиций и переброшен в запасной район. А вскоре по этим позициям фашисты нанесли авиационный бомбовый удар.

Хитрый и коварный враг заставлял наших разведчиков еще более настойчиво изучать радиосети противника и вскрывать новые разведывательные признаки. Так, в мае 1942 года в радиосетях фашистов была введена новая система назначения сменных позывных, и наша радиоразведка утратила возможность привязки выявленных радиостанций к конкретным штабам.

«Гитлеровцы ввели в действие новую таблицу позывных «Е», – вспоминает генерал-майор А. Устименко. – Начался трудный этап раскрытия этой таблицы. Нас выручил, во-первых, золотой фонд – опытные радисты-слежечники, способные запомнить едва уловимые особенности почерка вражеских радистов, и, во-вторых, более углубленная централизованная обработка материалов радиоразведки.

Постепенно захватывались войсками и сами таблицы «Е», так что к концу 1942 года они уже были во всех радиочастях ОСНАЗ».

Постоянное совершенствование технического обеспечения, процесса добывания разведданных вскоре положительно сказалось на повышении эффективности деятельности частей ОСНАЗ. На основании изменений в составе и режиме работы радиосетей стали делаться важные оперативные выводы. Примером может служить боевой эпизод, произошедший 5 мая 1942 года, когда в сети 4-й танковой группы фашистов была установлена работа всего одной радиостанции. На этом основании был сделан вывод о реорганизации или передислокации танкистов на другое направление. Уже на следующий день вывод подтвердился: части 4-й танковой группы оказались на курско-малоархангельском направлении.

Важно и другое. Теперь при обработке разведывательной информации учитывались и изменения в составе корреспондентов радиоузлов фашистов. Так произошло в конце мая – начале июня 1942 года, когда удалось выявить радиосеть соединения с головной радиостанцией в Харькове и подчиненными станциями в Белгороде, Обояни, Курске.

С 5 июня в Курске появилась радиостанция, работавшая в сети группы армий «Юг», а на следующий день наши радиоразведчики засекли связь станции из сети 6-й армии, расквартированной в Харькове, с радиостанциями 2-й армии. После тщательного анализа радиоразведчики доложили командованию: «Наличие постоянной связи между радиостанциями на курско-обоянском и харьковском направлениях подтверждает предположение о выходе 2-й армии из центральной группы армии и переподчинении ее южной группе противника».

Позже стало известно, что изменения были вызваны не только переподчинением 2-й армии, но и разделением группы армий «Юг» на группы «А» и «Б».

Кроме радиосетей сухопутных, танковых войск, военно-воздушных сил надежным источником для получения необходимых сведений стали и радиосети зенитной артиллерии. Ведь зенитный дивизион придавался дивизии, и штаб зенитчиков всегда располагался рядом со штабом соединения. Обнаружив штаб зенитного дивизиона, «слухачи» твердо знали: там же находится и штаб дивизии.

На Брянском фронте после тяжелых летных боев 1942-го к концу года положение стабилизировалось, обе стороны перешли к позиционной обороне. Командные сети армий и дивизий немецко-фашистских войск резко сократили свою работу, а то и вовсе переходили к режиму радиомолчания.

В обороне немцы широко использовали проводные линии. И тут уже радиоразведка была бессильна.

Одна из дивизий на левом фланге Брянского фронта перестала работать по радио, нашей разведке не удавалось добыть стоящего языка, и у командования создалось впечатление, что соединение выведено в резерв. Но радиоразведчики упорно стояли на своем: немецкая дивизия никуда не делась, она находится на том же месте. Их утверждения основывались на одном обстоятельстве: время от времени в эфир выходила радиостанция зенитно-артиллерийского дивизиона.

Почти три недели в сводках разведотдела фронта дивизия указывалась как выбывшая, а в докладах радиоразведки как дислоцированная на прежнем месте. Правоту радиоразведчиков подтвердила радиограмма, переданная зенитчиками. После ее расшифровки стало ясно: немецкое соединение находится в месте своей прежней дислокации.

За первый военный год несомненных успехов добились радиоразведчики и в добывании информации по военно-воздушным силам вермахта. Если в ходе оборонительных боев под Москвой «слухачам» частей ОСНАЗ удавалось, как правило, добыть общие данные о количестве авиационных отрядов, сосредоточенных противником на направлениях, то с конца февраля 1942 года сводки радиоразведки содержали конкретные данные о количестве самолетов. Теперь наши специалисты по особенностям построения позывных бортовых радиостанций научились различать принадлежность самолетов к определенному роду авиации, эскадрам, группам, отрядам.

Подобная информация, безусловно, укрепила авторитет радиоразведки.

Таковы краткие итоги деятельности частей ОСНАЗ за первый военный год – самый трудный год Великой Отечественной. Впрочем, и следующий оказался не легче. Впереди был Сталинград...

В ночь на 1 февраля 1943 года к дому, где поселили плененного фельдмаршала Фридриха Паулюса, командующего 6-й немецкой армии, подали легковой автомобиль «эмку». Паулюса предстояло доставить в штаб Воронежского фронта. Там его ждали представитель Ставки Верховного Главнокомандования генерал-полковник Николай Воронов и командующий фронтом генерал-лейтенант Константин Рокоссовский.

На крыльце штабного дома Паулюс спросил переводчика Льва Безыменского, как отличить Воронова от Рокоссовского. Тот объяснил.

В избе, в которую ввели фельдмаршала, находились Воронов, Рокоссовский и начальник разведки штаба фронта генерал-майор Виноградов.

После первых ознакомительных вопросов перед Паулюсом положили две карты. Одну он узнал сразу. Это была его рабочая карта, изъятая после пленения. Взглянув на вторую карту, фельдмаршал побледнел. Казалось, его худое лицо с впалыми щеками вытянулось еще больше. С тонких губ Паулюса сползла одна-единственная фраза разочарования: «В моем штабе был крупный предатель».

Когда Безыменский перевел эту фразу, Воронов и Рокоссовский улыбнулись. Фельдмаршал ошибался. В его штабе не было предателя. Просто на второй карте операторы нанесли данные по немецкой группировке Паулюса, которые предоставила им наша разведка. Большое количество объектов на этой карте появилось после предоставления информации радиоразведкой фронта.

... Сталинградская битва продолжалась с июля 1942 года до начала февраля 1943 года. Ее можно поделить на два этапа – оборонительный и наступательный. Второй этап закончился полным разгромом 250-тысячной группировки немецких войск.

Генералы Воронов и Рокоссовский сообщили в Ставку Верховному Главнокомандующему: «Выполняя ваш приказ, войска Донского фронта в 16.00 2.02.1943 года закончили разгром и уничтожение Сталинградской группировки противника... В связи с полной ликвидацией окруженных войск противника боевые действия в городе Сталинграде и в районе Сталинграда прекратились».

«До Сталинградской битвы, – считал маршал Г. Жуков, – история не знала сражения, когда в окружение попала и была бы полностью разгромлена столь крупная группировка войск. Разгром врага на Волге ознаменовал начало коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны и Второй мировой войны в целом, началось изгнание вражеских войск с советской территории».