Экспедиция объединяла под общим руководством радиолокационный центр, лабораторию наблюдения за ядерными взрывами, группу радиотехнической разведки, авиационный отряд, разумеется, узел связи, подразделения обеспечения и обслуживания.

Первым командиром экспедиции «Горизонт» стал полковник Вячеслав Шигин, его сменил Григорий Иванов, потом Владимир Молчанов.

В зоне особого внимания экспедиции, разумеется, был китайский атомный полигон Лобнор и ракетный полигон Шуанченцзы. В Центре осознавали, что из Улан-Батора эту задачу не решить и средства радиоразведки надо приближать к китайскому ядерному полигону, размещая их на юге Монголии.

«Даже видавшие виды монголы пришли в ужас, – признавался генерал Шмырев, – увидев, что наши солдаты и офицеры живут в 30-градусный мороз в пустыне Гоби в армейских утепленных палатках. Монгольские друзья срочно поставили на позиции несколько юрт... Веками приспосабливались кочевые народы жить в степи, в пустыне в мороз и в жару в юртах – этом великом изобретении кочевников.

Однако на позиции нужно было капитально обустраиваться, для чего потребовалось несколько лет, примерно с 1971 по 1975 год...»

Трудами многочисленных энтузиастов-инженеров и оперативников в пустыне Гоби был создан сильный разведывательный центр, оснащенный средствами радиоперехвата, радиотехнической разведки, радиолокационными станциями, приборами оптического и инфракрасного обнаружения, надежными средствами радиосвязи, своим аэродромом.

Все это дало свои положительные результаты: ни один пуск ракеты с полигона Шуанченцзы не остался без внимания наших радиоразведчиков.

В 1973 году экспедиция «Горизонт» одной из первых в системе ГРУ была удостоена вымпела министра обороны СССР «За мужество и воинскую доблесть».

А ведь и вправду надо иметь большое мужество, чтобы решиться офицеру с женою и детьми ехать на службу ратную в дикую пустыню Гоби. И ведь ехали, и служили.

Когда однажды в беседе с тем же патриархом радиоразведки генералом Шмыревым я попросил назвать имена лучших офицеров, о которых следовало бы написать, Петр Спиридонович усмехнулся:

– Да о них обо всех писать надо. Хотя я и понимаю, что это невозможно. Впрочем, начните с Игоря Васильевича Ботнера. Он, пожалуй, наиболее заметный в истории экспедиции «Горизонт» командир южного подразделения.

Я разыскал полковника в отставке Игоря Ботнера. Игорь Васильевич служил срочную службу в полку связи Таврического военного округа. Оттуда поступил в Ульяновское училище связи. Окончил, попал в батальон ОСНАЗ, который дислоцировался в Белой Церкви в Киевском военном округе.

Когда батальон расформировали, оказался в Климовске на пеленгаторе, потом на командном пункте.

В 1974 году стал главным инженером – заместителем командира части, в 1984 году Ботнеру предложили поехать в Монголию, в экспедицию «Горизонт». Да не просто поехать, а возглавить часть, которая размещалась в той самой пустыне Гоби, рядом с границей, в местечке под названием Обото-Хурал.

– Но мне 49 лет, через год в запас, – удивился Ботнер.

– Ничего, – успокоили его, – мы продлим вам срок службы.

Игорь Васильевич дал согласие.

«Словом, приехал я в Обото-Хурал, посмотрел, – рассказывает Ботнер, – а обстановка там очень сложная.

Во-первых, Забайкальский округ не выполнял распоряжение Генерального штаба по призыву. В распоряжении было определено, что служить здесь в радиоразведке должны призывники из средней полосы страны. А в части основной личный состав – буряты. Да еще такие, что в семье кто-либо сидел в тюрьме или отбывал наказание в лагере. Там за высший шик среди солдат-бурят считалось нахватать как можно больше наказаний, а еще лучше угодить в дисциплинарный батальон. Иначе по возвращении домой тебя и за человека считать не будут.

В общем, дежурный по части ночью не очень-то охотно заглядывал в казарму, ибо из темного угла вполне мог получить сапогом по голове».

С таким положением новый командир части мириться не желал. Собрал начальников отделов, их подчиненных офицеров и спросил напрямую: «Вам не надоело так жить? Если надоело, надо переломить ситуацию».

Заместитель командира по политчасти оказался, к сожалению, человеком слабым. Он больше дослуживал, чем служил. Словом, обошлись без него.

По поводу призыва пришлось свою позицию отстаивать и в Москве, и перед начальником штаба округа. Порою, даже очень жестко отстаивать. Зато в первый призыв 1985 года в часть уже пришли студенты, в основном ребята-москвичи. Удалось поработать и с ними. Распределили их по ротам, разбивали бурят. В общем, начали выправлять положение. А в 1986 году часть Ботнера уже оказалась в числе передовых по дисциплине в системе «Горизонт».

Привлек к работе Игорь Васильевич и женщин, жен офицеров. Открыли свой детский сад, потом начальную школу. Стали обустраивать городок. А в городке проблем хоть отбавляй: казарменный, жилой фонд – все вместе. Воды, что называется, кот наплакал: одна скважина 54 метра глубиной.

Быстроходные дизельные электростанции на высоте 1500 метров над уровнем моря просто захлебываются, им не хватает воздуха. Приходится трубы с коллекторов выводить в окно. С раннего утра до позднего вечера над городком стоит рев дизелей. Но что поделаешь – электричество нужно всем: и аппаратным на позиции, и казарме, и городку.

Нельзя сказать, что предшественники Игоря Ботнера не хотели исправить ситуацию. Хотели. Даже затеяли строительство водовода, пробурили скважины – одна на 108 метров, другая на 112 метров.

Прокопали траншею, сделали станцию второго подъема и остановились.

Та же ситуация и с дизельной. Заложили фундамент, возвели стены, даже дизель завезли и бросили на полдороге.

Ботнер поинтересовался у предыдущего командира, когда принимал дела:

– Почему бросили?

Вздохнул, развел руками:

– Деньги не выделяют!

Посмотрел Игорь Васильевич – пробурены две скважины, вода великолепная. Полетел в Улан-Батор, к начальнику системы «Горизонт»: что же мы бедствуем, быт не обустраиваем. В общем, убедил, деньги нашлись.

Потом поехал к строителям. Те говорят, мол, мы не против, построим, но вашим предшественникам это не нужно было. «А мне нужно», – ответил Ботнер.

В общем, поставили на сопке емкость для забора воды, большую железнодорожную цистерну. Положили трубы, запустили автоматику. Сразу и работа для жен офицеров появилась, четыре места на станции второго подъема.

Потом решили проблему с дизелями. Ботнер как-то помог директору местного монгольского интерната с соляркой, а местные власти потом ему с подъемным краном. Правда, такой тяжелый кран был один на весь район, но помогли, дизеля установили.

Дальше – больше. Своими силами построили клуб на 350 мест. Ботнер набрался смелости и, будучи на военном совете в округе, подошел в перерыве к начальнику политуправления, мол, клуб сами построили, а экрана нет, киноаппаратуры тоже. Генерал почесал затылок и сказал:

– Сейчас не обещаю, но подумаю, как тебе помочь.

А через две недели звонок: встречайте из Читы самолет. Встретили. На борту два кинопроектора и большой экран.

«Вот в таком виде я и сдавал часть, – улыбается Игорь Ботнер. – Была школа, детский сад, клуб, а также свет и вода. Что еще надо для жизни?»

Действительно, в 1987 году Игорь Васильевич сделал свое дело и с чистой совестью написал рапорт на увольнение. К тому времени ему уже было 52 года. Как говорят, и честь надо знать.

Однако не тут-то было. Не увольнение в запас ему предложили, а должность начальника экспедиции «Горизонт». И не просто предложили, а попросили. Что ж, надо значит надо. Опять согласился.

Штаб экспедиции располагался в Улан-Баторе. Перебрался туда. Это уже не Обото-Хурал, город, столица. Специалисты-радиоразведчики опытные, китайцев по почерку знали. Ведь в свое время кто обучал китайцев? Наши спецы. А это значит – у китайцев наш стиль: бесконечная смена частот, позывных.

Работают несколько часов на одной частоте, потом переходят на другую. Далее по графику меняют позывные. И монголы их теряли. Звонил их начальник службы, просил Ботнера прислать в помощь своих офицеров. Присылал. И как бы китайцы ни меняли частоты, позывные, наши четко знали – тот Ван-Мин, а этот Бан-ду. Словом, помогали монгольским товарищам.