– Все дело в электронике, черт возьми, – пробормотала Меган и, оттолкнувшись, отправилась за скафандром.

– Смотри сюда.

Картер вскрыл пакет с апельсиновым соком, поднял его и выдавил немного жидкости. Образовав неправильной формы шар, сок завис перед его лицом. Картер проткнул шар соломинкой и потянул в себя его содержимое. Через несколько секунд жидкость, казавшаяся твердым телом, исчезла.

– Замечательно, – отозвался Стоун. – В следующем году я приглашу тебя на день рождения моего ребенка. Будешь показывать фокусы.

– Эгей! Соус улетел! – воскликнул Рэндел Уоллес.

Стоун повернулся и увидел, что, пока он разговаривал с Картером, соус креветочного коктейля потерял контакт с его ложкой. Он схватил лепешку-тортиллу и поймал ею соус, словно тряпкой.

– Интересно, что задержало Дилана? – произнес Картер, набив рот куриным мясом с подливкой, которое он высасывал из пластиковой тубы.

– Дилан, ты слышишь? – сказал Стоун в микрофон.

Ответа не было.

– Небось застрял в туалете, – произнес Картер. – Рид обожает печеные бобы и, наверное, тайком пронес на борт пару банок.

Бобы, капуста брокколи и грибы строго исключены из космических меню. Они способствуют образованию кишечных газов, запах которых особенно неприятен в тесном замкнутом пространстве корабля.

Картер закашлялся.

– Ты слишком быстро ешь, – съязвил Стоун.

Вместо ответа Картер разразился бурными горловыми звуками.

– Он, верно, поперхнулся, – заметил Уоллес.

Стоун приблизился к Картеру, и тот неожиданно вцепился в плечо капитана. Его скрутил очередной приступ, потом из губ вырвалась кровавая струя.

– Какого черта! – вскричал Стоун и тут же схватился рукой за грудь, сминая пальцами ткань костюма. Ему показалось, что его тело охватил огонь. Он вытер лицо и увидел, что тыльная сторона ладони покрыта кровью.

Кэрол и Уоллес в страхе смотрели, как их товарищи извиваются в воздухе, молотя руками и ногами, словно в припадке.

– Поднимись в рубку управления и запри за собой люк! – рявкнул Кэрол.

– Но…

– Выполняй! – Кэрол подтолкнул Уоллеса к лестнице, и в его наушниках послышался голос диспетчера ЦУПа:

– «Дискавери», что у вас происходит?

– Сами хотели бы знать! – крикнул Кэрол. – Какая-то непонятная сила буквально разрывает Картера и Стоуна на части… – Кэрол содрогнулся. – О господи! – Он сложился пополам, из его губ и ноздрей хлынула кровь. Откуда-то издалека продолжал звучать встревоженный голос диспетчера:

– «Дискавери», вы нас слышите?..

Ответ сформировался в сознании Кэрола, но, прежде чем он успел произнести слова вслух, перед его глазами зависла красная пелена.

Когда в наушниках Меган раздались крики и стоны, она находилась в шлюзе и проверяла электрические цепи. Она нажала кнопку передатчика своего скафандра.

– Фрэнк! Картер! Уоллес!

Ответом ей была тишина, нарушаемая лишь треском статических разрядов. Должно быть, рация вышла из строя.

Мгновенно позабыв о механизмах, которые она осматривала, Меган потянула рычаг, открывавший люк. К ее ужасу, рычаг не сдвинулся с места.

Дилан Рид судорожно стиснул секундомер в ладони, обтянутой резиновой перчаткой. Мутировавшая вариола действовала с ужасающей быстротой. Он должен был точно измерить период времени между инфицированием и смертью членов экипажа. Карл Бауэр с непреклонной решимостью заявил, что эксперимент на людях – единственный способ определить смертоносность нового штамма оспы. И заодно устранить свидетелей. Но чтобы выполнить поставленную задачу, нужно было смотреть на циферблат секундомера. Дилан Рид не мог заставить себя открыть глаза – он боялся увидеть лица людей, издававших эти страшные крики.

Руководитель полета Гарри Лэндон растянулся на диване в тесной каморке неподалеку от главного зала ЦУПа, надеясь восполнить часы сна, которого ему отчаянно не хватало. За двадцать лет службы в НАСА, десять из которых он провел в изматывающей атмосфере космодрома на мысе Канаверал, Лэндон приучил себя отдыхать при любой возможности. Также он научился мгновенно просыпаться бодрым и готовым к действию.

Он почувствовал ладонь еще до того, как та легла ему на плечо. Перевернувшись на спину, он увидел перед собой лицо молодого техника.

– Ну, что еще? – осведомился он.

– Нештатная ситуация на борту «Дискавери», – доложил юнец, явно нервничая.

Лэндон вскочил с дивана, взял очки, лежавшие на каталожном шкафу, и двинулся к выходу.

– Что именно? Механика? Навигационное оборудование?

– Люди.

– Что значит – «люди»? – бросил Лэндон через плечо, не замедляя шага.

– Члены экипажа, – запинаясь, ответил техник. – С ними происходит что-то непонятное.

На борту «Дискавери» действительно происходило нечто – причем весьма серьезное. Лэндон почувствовал это, как только вошел в зал. Все сотрудники Центра склонились над своими терминалами, настойчиво вызывая «Дискавери». Судя по обрывкам речи, которые Лэндон улавливал, проходя мимо, корабль не отвечал.

– Дайте изображение! – рявкнул он, заняв место у своего пульта.

– Не можем, сэр, – отозвался кто-то. – Бортовая видеоаппаратура не работает.

– Тогда хотя бы звук!

Лэндон надел наушники и заговорил, стараясь, чтобы его голос звучал ровно и невозмутимо:

– Руководитель полета вызывает «Дискавери». Пожалуйста, ответьте. – Ему в уши ударил треск разрядов. – «Дискавери», повторяю: говорит руководитель полета…

– Центр, это «Дискавери».

Придушенный голос заставил Лэндона похолодеть.

– Уоллес, это вы?

– Да, сэр.

– Что у вас происходит?

Возникла очередная пауза. Когда Уоллес вновь вышел в эфир, можно было подумать, что он захлебывается.

– Уоллес, что стряслось?

– Центр… Центр, вы меня слышите?

– Уоллес, объясните лишь…

– Мы все умираем…

На заре истории кораблей-челноков, в начале 80-х, были разработаны особые процедуры на случай всевозможных ошибок, неисправностей и аварий. Они занесены в так называемую «Черную книгу» и были впервые пущены в ход в январе 1986 года, после катастрофы, постигшей «Челленджер 51-L».

В тот день Гарри Лэндон находился в ЦУПе. Он до сих пор помнил выражение ужаса, исказившее лицо руководителя полета, когда через семьдесят три секунды после старта произошел взрыв. Потом Лэндон увидел, как руководитель со слезами на глазах взял книгу и начал набирать указанные в ней телефонные номера.

Лэндон дрожащими пальцами вынул ключ от ящика, который, как он надеялся, ему никогда не доведется открыть. Книга представляла собой тонкий скоросшиватель на трех кольцах. Лэндон раскрыл ее на первой странице, подтянул к себе телефон и замер в нерешительности.

Поднявшись на ноги, он подключил наушники и микрофон к коммуникационной сети, соединявшей его со всеми сотрудниками Центра.

– Леди и джентльмены, – печально заговорил он. – Прошу вашего внимания… Спасибо. Вы все слышали последнее сообщение с борта «Дискавери». Если это правда, – а у нас нет возможности убедиться в этом, – то в данный момент корабль переживает настоящую катастрофу. Единственное, что мы можем сделать для наших коллег, – это выполнять предписанные процедуры и быть готовыми отозваться на любую просьбу о помощи. Продолжайте следить за параметрами полета и состоянием корабля. О любых, даже самых незначительных отклонениях от нормы немедленно докладывайте мне. Пусть инженеры коммуникационных систем прослушают все записи, все переговоры, все передачи до последней. Что бы ни произошло на борту корабля, это случилось очень быстро. Но должен быть фактор, положивший всему начало. Мы обязаны выяснить, в чем этот фактор заключается. – Лэндон выдержал паузу. – Я знаю, о чем вы думаете, и разделяю ваши чувства. То, о чем я вас прошу, нелегко выполнить. Но мы не должны терять надежду, что кто-нибудь из астронавтов уцелел. Ради выживших мы должны потрудиться на совесть. Мы обязаны сделать все, чтобы вернуть их на Землю. Все остальное несущественно. – Он оглядел зал. – Благодарю вас.