– Но это чудовищно! Как ты можешь?! Его ведь едва не убили!

Талейников указал на трупы:

– Кто бы они ни были, эти люди, – американцы, русские или европейцы – они спецы высокого класса, Матарезе всегда используют только профессионалов. А теперь немного порассуждаем. Автомобиль Уинтропа имел солидные размеры, переднее стекло достаточно широкое, так что шофер на переднем сиденье был очень легкой мишенью для них. Тогда почему они его не убили? Почему не оставили машину? Мы боялись ловушки, Беовулф, а сами угодили в нее, даже не заметив. Возможно, ее подстроил сам Уинтроп.

Брэй ощутил вдруг слабость во всем теле. У него не было даже сил отвечать русскому, тем более что ответить было нечего. Помолчав, он предложил:

– Мы должны уходить порознь. Так будет лучше для нас обоих.

– Так что же? На Корсику?..

– Может быть. Во всяком случае, ты узнаешь, если я доберусь туда. Три-четыре дня. Если я поеду, конечно…

– Хорошо.

– Талейников!..

– Да?

– Спасибо за спички.

– При случае, я думаю, ты сделал бы то же самое для меня.

– При случае… Да, я бы поступил так же.

– Это тебя смущает? Вот мы и не убили друг друга, Беовулф. Мы поговорили.

– Да, мы начали разговор.

Холодный ночной ветер донес звук сирены. Патрульные машины со всего района спешили в парк к месту происшествия. Два человека во тьме аллеи разошлись и направились в разные стороны. Скофилд побежал мимо ненужного теперь автомобиля, а Талейников рванул к металлической решетке, перелез и скрылся в овраге.

Видавший виды рыбацкий баркас, словно неповоротливое животное, переваливал с волны на волну наперекор неприветливой массе воды. Волны ударялись о низкие борта, обдавая с головы до ног людей, возившихся с сетями. Пятна соли, просыхая, выступали на лицах и руках рыбаков.

Но один человек не участвовал в работе. Рыбная ловля не интересовала его, дары моря не радовали. Он в одиночестве сидел на палубе, держа термос с кофе в одной руке и сигарету в другой. Разумеется, если бы появились французские или итальянские патрульные катера, он сразу превратился бы в рыбака, а до поры сидел, предоставленный самому себе, и молчал, глядя в море. Все знали только одно: он договорился с капитаном, что тот доставит его на Корсику. Никого не интересовали ни имя, ни личность пассажира, тем более что благодаря присутствию таинственного гостя заработок каждого увеличился на десять тысяч лир. Человека этого взяли на борт в Сан-Винцензо. По первоначальному графику судно должно было сняться с якоря на рассвете и отплыть от итальянского берега. Но незнакомец высказал соображение о том, что если до рассвета они достигнут Корсики, то, возможно, улов команды будет куда более значительным, чем при обычных выходах в море. Согласно иерархии на стороне капитана были явные преимущества: нанявший лодку пообещал лично ему пятнадцать тысяч лир. Всех устраивала сделка, и они вышли в полночь из Сан-Винцензо.

Скофилд завинтил крышку термоса и выбросил сигарету за борт. Затем поднялся и вперил взгляд в туманную даль, стараясь разглядеть линию побережья. Они отплыли вовремя: если верить капитану, уже через час они будут между Санта-Лючией и Порто-Веккьо.

Там они причалят и расстанутся со своим любезным пассажиром. Похоже, никаких проблем не возникнет, да и затруднений не предвидится. В том районе полно маленьких бухточек, и любой баркас, временно вышедший из строя, может зайти в одну из них.

Брэй дернул за веревочку, проверяя, цела ли. Он загодя привязал ею ручку своего чемоданчика к запястью. Веревка была мокрая, но затвердела, просоленная. На запястье у него появилось раздражение от соленой воды, что, впрочем, мало его беспокоило. Бог с ней, с кожей, заживет! Зато предосторожность не помешает, особенно среди таких молодцов, как корсиканцы, которые так и норовят прихватить что-нибудь ценное у зазевавшегося туриста. Тем более такого, у которого – по виду – полно денег, но нет документов.

– Синьор! – Капитан приблизился к Скофилду, улыбнувшись во весь рот и продемонстрировав отсутствие переднего зуба. – Скоро будем на месте, через три минуты начнем заходить с северной стороны в Порто-Веккьо. – Капитан говорил по-итальянски.

Скофилд ответил тоже по-итальянски:

– Спасибо!

Ну вот! Через полчаса он прибудет на Корсику, к тем холмам, среди которых появились первые Матарезе. То, что они берут свое начало именно здесь, не вызывало сомнений. Как и то, что они поставляли профессиональных убийц, работавших по найму вплоть до тридцатых годов. Но о них все же было так мало известно, что никто не сумел бы отделить миф от реальности, связанной с этим феноменом. Легенда казалась вдохновляюще живучей и в то же время внушала отвращение. История все еще оставалась загадкой, так как никто не знал, как было положено начало. Известно было лишь, что некий сумасшедший по имени Гильом де Матарезе созвал совет и создал команду убийц. Кто были эти люди и каковы их цели, по сей день оставалось тайной. Поговаривали, что собравшиеся взяли пример с Хасана ас-Сабаха, создавшего подобную банду в XI веке. Да что там "взяли пример"! Чуть ли не уходят корнями в эту организацию. Такая деталь в характеристике Матарезе, сама по себе призванная укоренить эту странную организацию в истории, лишь подпитывала миф о Матарезе, почти сводила на нет представление об этой организации как реально существовавшей. И ведь правда: никаких письменных свидетельств, материалов расследования, доказательств никто никогда не имел, ни одного бойца Матарезе никому никогда не удалось поймать, не удалось даже напасть на след такого убийцы по контракту, чья деятельность с неизбежностью выводила бы на саму организацию или группировку. Если и существовали какие-то банды, секты, конфессии, то ни одна из них публично не обнаруживала себя. Но слухи росли и множились. Рассказы о неких Матарезе доходили до ушей государственных чиновников, появлялись и статьи в серьезных изданиях, но лишь затем, чтобы оказаться опровергнутыми позже. Были даже начаты значительные монографии, претендующие на исследование феномена, но если даже хоть одна из них и была завершена, никто так и не узнал об этом. А правительственные круги молчали, не было сделано ни одного комментария. Ни разу. Факт существования Матарезе в высших сферах обходили молчанием.

И именно это молчание, это игнорирование слухов, мифов, публикаций и легенд наводило на мысль, что вероятность существования Матарезе очень высока. Да, именно это приходило в голову тогда еще молодому агенту спецслужбы, изучавшему историю терроризма на протяжении многих лет. И то, что три дня назад от Уинтропа этот факт скрыли, окончательно убедило Скофилда в необходимости ехать на Корсику.

Матарезе оставались загадкой, но отнюдь не являлись мифическими героями. Это были реально действующие лица. Какой-то могущественный человек пришел к другой немаловажной персоне и поднял тревогу, дав понять, что с любопытными нельзя церемониться.

И вот Роберт Уинтроп исчез.

Когда три дня назад Скофилд благополучно выбрался из парка и добрался до небольшого мотеля на окраине города, он принялся названивать Уинтропу. Затем в течение шести часов он пытался дозвониться до него из разных телефонных будок, что стояли вдоль шоссе, стараясь не использовать ни одну из них дважды. Ему удалось даже поговорить с женой Уинтропа, не назвав себя. Он сообщил лишь, что хотел бы встретиться с ним, супруга приняла сообщение к сведению, переполошилась и больше к телефону не подходила. То ли не хотела, то ли линию отключили. К рассвету телефон и вовсе перестал отвечать гудками. Скофилду больше некуда было идти и не к кому обращаться. Он понял, что если его обнаружат, то уничтожат немедленно. Но если вдруг его почему-либо оставят в живых, то позволят существовать лишь в изоляции, точнее в камере или в сумасшедшем доме. Однако это казалось теперь маловероятным. Талейников прав: им обоим предъявили "черную метку".