С того места, где стояла Кейт, ей была видна часть кухни. Невольно она подумала, что за кухней находится спальня… Она отвела глаза.

— Тебе точно ничего не хочется? — окликнул ее из кухни Сойер.

Не дождавшись ответа, он пояснил:

— Я готовлю свежий кофе.

— Нет, спасибо, — сухо отказалась она.

Он больше не обращался к ней. Кейт бесцельно бродила по комнате, борясь с искушением послать к черту и Сойера, и его кофе. Конечно, он затеял эту возню на кухне, чтобы уклониться от стычки. Но ведь не такой он был человек, чтобы отступать перед чем бы то ни было. Зачем ему понадобилось совать нос в ее частную жизнь? Да, он переспал с ней, но это не давало ему никаких прав. Она нанимала его не за тем, чтобы он копался в ее прошлом. Неужели ему известна ее тайна? И если да, то к чему это может привести?

После разговора с Энджи, ошеломленная и взбешенная, она при первой же возможности позвонила Роберте.

— Роберта, это я, Кейт, — сказала она с наигранным оживлением.

— Ой, Кейти, радость моя, вот приятный сюрприз! Как у тебя дела?

— У меня все прекрасно. А у вас?

— Да ничего. Работаю, работаю, — вот и все мои дела.

— Именно это я о вас и слышу.

Роберта рассмеялась:

— Ах, нет, я еще поглощаю пищу. Толстею.

— Быть этого не может, готова пари держать.

Кейт живо представила себе Роберту. Высокая, худая, широкая в кости, она обладала тем редким обаянием, которое не убывает с годами. Внезапная печаль вдруг пронзила сердце Кейт. Давно, ох как давно она не виделась с Робертой. Эта женщина стала для нее второй матерью. Именно она помогла Кейт сохранить душевное здоровье, а может быть, даже и жизнь.

— Роберта… — нерешительно начала Кейт.

— Я знаю, почему ты звонишь, так что не беспокойся.

— Расскажите мне, что вам известно.

— Да, в общем, не так уж и много. Помнишь моего двоюродного брата? Его зовут Элмер Сайдс, он хозяин бакалейной лавки.

— Конечно, помню.

— Ну вот, именно он беседовал с детективом. Ты же знаешь наших земляков: их хлебом не корми, только дай посудачить о чужих делах.

— Элмер говорил вам что-нибудь конкретное?

— Только то, что этот тип, Брок, задавал разные вопросы о твоей жизни — под тем предлогом, будто он занят расследованием дела, которое как-то касается тебя. — Роберта помолчала, словно ожидая какой-то реакции от Кейт. Не дождавшись отклика, она в свою очередь спросила: — Кейт, дорогая, у тебя какие-то неприятности? Я знаю, ты выставила свою кандидатуру…

— Нет, Роберта, никаких неприятностей у меня нет, а мистера Брока наняла я сама, но не затем, чтобы он исследовал мою жизнь.

— Выходит, он слишком много на себя берет?

— Это еще мягко сказано. Слушайте, когда мы обе будем посвободнее, я обо всем расскажу вам подробно. Я от вас никогда ничего не скрывала. А до тех пор, пожалуйста, вы сами не отвечайте ни на какие вопросы личного характера, если речь зайдет обо мне.

— Само собой разумеется.

— Спасибо… и… я вас люблю, — тихо сказала Кейт.

— Я тебя тоже. И спасибо за твою заботу об Энджи… — Роберта вдруг осеклась, словно у нее перехватило дыхание. — Все время беспокоюсь, как у нее жизнь сложится.

Я и сама о ней беспокоюсь, подумала Кейт. А вслух сказала:

— Рано или поздно все уладится.

— Позвони, как сможешь, ладно?

— Обязательно. Всего доброго!

Положив трубку на рычаг, она почувствовала, что надо немедленно разобраться с Сойером и высказать все, что она о нем думает; однако в ее расписании не нашлось даже щелочки, чтобы она могла позволить себе такую роскошь. В суде слушалось дело об убийстве, и все личное пришлось отложить на потом.

Сегодня ей в первый раз представилась возможность уделить время своим собственным делам. Сначала она покатила к Сойеру в агентство, но, не увидев на стоянке его машину, поехала к нему домой.

Внезапно из кухни появился Сойер. Он нес на подносе и пиво, и кофе.

— Я же сказала, что ничего не хочу.

— Слышал. Но, так или иначе, я это принес.

Их глаза встретились в немом поединке, и возникшее напряжение заполнило комнату, как плотный смог.

Он поставил кофе на столик перед диваном, а затем отхлебнул пива.

— Зачем было это делать? — спросила Кейт, не скрывая кипящего в ней возмущения.

Он приблизился к ней на расстояние вытянутой руки.

— Я хотел больше узнать о тебе.

— Это не входило в твои обязанности, — враждебно сказала она, опасаясь, что не совладает с собой, особенно при виде его непринужденной позы. — От тебя требовалось только выполнить работу, которую я тебе поручила.

— А тебя ни в малейшей степени не интересует, почему я поступаю так, а не иначе?

— Нет. Я возмущена и жду извинений.

Воздух между ними накалился. Казалось, все висит на волоске. Прошла целая вечность, прежде чем он заговорил.

— Допускаю, что я превысил свои полномочия.

Кейт понимала, что это уже почти извинение, и вряд ли могла рассчитывать на более явное раскаяние. Однако такое признание ее не удовлетворяло. Она не хотела задавать вопрос, но он сам сорвался у нее с языка:

— Так ты нашел то, что искал?

— А что, по-твоему, я искал? — Голос его звучал сухо и натянуто.

— Послушай, я не в том настроении, чтобы играть словами. Единственная твоя задача — найти девочку. Понятно?

— Этим я и занимаюсь.

— Так где же она? Ты ее нашел?

Его глаза сверкнули — теперь и он рассердился не на шутку.

— Нет, не нашел.

— Вот это я и хотела выяснить. Придерживайся правил, или я найду кого-нибудь другого, кто будет их соблюдать. И никогда больше не вторгайся в мою личную жизнь.

— Ты можешь доверять мне, Кейт.

— Доверие тут ни при чем.

— Ах вот как. Теперь я понял: ты можешь со мной трахаться, но доверять — не можешь.

Она вспыхнула, но не отступила.

— Мы заключили сделку. Ты оказываешь мне услугу, а я эту услугу оплачиваю.

— Господи! И это все, что я для тебя значу? Наемный работник?

Этот возглас прозвучал как удар хлыста в тишине.

Кейт отвернулась, чтобы скрыть от него свое лицо. Черт бы его побрал. Она не поддастся ему. Она не хотела доверяться ему в личных делах. Помоги ей Бог, она не хотела хотеть его! Она хотела освободиться от этой бесконечной пытки.

Сойер внезапно повернул ее к себе.

— Не отворачивайся от меня.

Она была готова испепелить его взглядом.

— Убери руки. Держи их подальше от меня.

Кровь отхлынула от его лица, и Кейт заметила, как он мгновенно побледнел.

— Черт побери, мне это не под силу, — сказал он с горечью. — Я не могу держать руки подальше от тебя. И не думать о тебе я тоже не могу. Ты закабалила мое тело, да и всю мою жизнь тоже.

Она успела лишь раскрыть рот, чтобы должным образом ответить, но он не позволил ей произнести ни слова — его губы прижались к ее губам. Она застонала, пытаясь оттолкнуть его, но в железном объятии его рук она не в состоянии была даже пошевелиться. Кейт ощутила напряженную готовность его тела и — она ничего не могла с собой поделать — ее природа ответила на его призыв. Его ладонь легла на ее грудь, и она, почти не сознавая, что делает, обвила руками его шею. Он прижимал ее к себе все сильнее и сильнее. Его руки заскользили вниз по ее спине.

— Нет! — закричала она, судорожно пытаясь отстраниться, а потом, опустив глаза, в отчаянии прошептала, — я не могу.

Он жадно ловил ртом воздух; ему трудно было дышать, а она тем временем лихорадочно приводила в порядок свой костюм. Они боялись взглянуть друг на друга.

— Мне надо идти, — почти беззвучно сказала Кейт; ее колотила дрожь. Она схватила свою сумку и устремилась к выходу.

Он ничего не ответил. И не пытался удержать ее.

Судебный пристав Бен Эпплгейт прикрыл за собой дверь.

Кейт взглянула на него:

— Мне уже пора?

— Почти. Осталось от силы пять минут.

— Как, по вашему мнению, мы продвигаемся?