— Вы просто описали «Гнездо Херрона», его дом.

— Допускаю, но мы не можем им воспользоваться. Психологически это не годится. Не соответствует рисунку поведения нашего беглеца. Ведь «Гнездо Херрона» — источник его страха. Он туда не вернется... Нужно другое место.

Заговорил Уильямс. Неуверенно, все еще побаиваясь окончательно связать себя с миром Дюнуа.

— Я вот подумал, а что, если...

— Что, брат Уильямс? О чем ты подумал?

— Профессор Мэтлок часто обедает в ресторане «Чеширский кот».

Мэтлок резко поднял голову и посмотрел на черного радикала.

— Как? И вы тоже? Вы следили за мной?

— Очень часто. Сами мы в такие места не ходим. Мы бы там слишком выделялись.

— Дальше, брат, — прервал его Дюнуа.

— "Чеширский кот" находится примерно в четырех милях от Карлайла и примерно в полумиле от шоссе, по которому туда обычно ездят, но есть и более короткая дорога. Позади ресторана и по обе его стороны — внутренние дворики и сады, где обедают летом. А за ними лес.

— Кто там сейчас?

— По-моему, никого, кроме ночного сторожа. Ресторан открывается только в час дня. Не думаю, чтобы повара и уборщицы приезжали туда раньше половины десятого или десяти.

— Отлично! — Дюнуа взглянул на часы. — Сейчас десять минут шестого. Допустим, мы будем осуществлять нашу операцию по фазам с интервалами в пятнадцать минут и еще добавим двадцать минут на дорогу — это будет шесть пятнадцать. С учетом всяких случайностей скажем — шесть тридцать. Встречу мы назначим на семь часов за «Чеширским котом». Пора поднимать людей.

Уильямс встал и направился к двери. На пороге он обернулся и спросил Дюнуа:

— Вы не передумаете? Не разрешите мне пойти с вами?

— Не надоедай, — отрезал Дюнуа, даже не взглянув на него. — Мне слишком многое надо обдумать.

Уильямс быстро вышел из комнаты.

Дюнуа продолжал чертить свои бессмысленные геометрические фигурки в желтом блокноте. Только сейчас он сильнее нажимал на карандаш, и тот оставлял глубокие следы на блокноте. Ломаные линии и зигзаги сходились в одну точку. Это были молнии.

— Послушайте, — сказал Мэтлок. — Еще не поздно. Сообщите властям. Прошу вас, ради Бога! Нельзя рисковать жизнью ваших ребят!

Глаза Дюнуа впились в Мэтлока.

— Неужели вы хоть на минуту можете предположить, что я позволю этим детям бросаться в воду там, где я сам не решаюсь плавать? — не без презрения сказал он. — Мы не ваш объединенный комитет начальников штабов, Мэтлок. Мы с большим уважением, с большой любовью относимся к нашей молодежи... А теперь пойдемте.

Дюнуа вышел с Мэтлоком из маленькой комнаты без окон и по коридору вывел его к лестнице. Там околачивалось несколько студентов, но их было не много. Большинство обитателей Лумумба-Холла спало. Они спустились по лестнице на два марша и оказались перед дверью. Мэтлок вспомнил, что она ведет в погреба и в старый высокий зал для собраний, где он наблюдал страшноватый обряд африканского племени. Пока они шли, Дюнуа ire произнес ни слова.

В зале было восемь человек — все черные, выше шести футов ростом, все в одинаковых комбинезонах защитного цвета с открытым воротом, в сапогах по щиколотку из черной мягкой кожи, на толстой каучуковой подошве. Несколько человек играли в карты, другие читали, третьи тихо беседовали. Мэтлок заметил, что у нескольких были засучены рукава, обнажая выпуклые, тренированные бицепсы. Они все непринужденно кивнули, приветствуя Дюнуа и его гостя. Двое или трое улыбнулись Мэтлоку, как бы стремясь сделать атмосферу менее официальной.

— Дворцовая стража, — тихо произнес Дюнуа.

— Ну и ну!

— Отборный отряд. Каждый из них проходит тренировку в течение трех лет. Нет такого оружия, которым он не владеет или не может починить. Нет такой машины, которую он не может наладить... Или философского учения, которое не может оспорить. Каждый знаком с самыми безжалостными приемами борьбы. И каждый готов пойти на смерть ради нашего дела.

— Бригада террористов? Это ведь не ново.

— Ну если это так называть, то не ново. Но не забывайте, где я вырос. Тонтон-макуты Дювалье — настоящие гиены: я видел их за работой. Эти люди на них не похожи.

— Я думал не о Дювалье.

— С другой стороны, я кое-чем обязан Папе Дюку. Идея тонтон-макутов очень занимала меня. Но я понимал, что в нее нужно внести некоторые изменения. Сейчас такие отряды возникают по всей стране.

— Они и раньше возникали, — сказал Мэтлок. — Их тогда тоже называли «отборными отрядами». А еще — отрядами СС.

Дюнуа взглянул на Мэтлока, и Мэтлок по глазам увидел, что больно задел его.

— Такие аналогии обидны. И неоправданны. Мы делаем то, что нас вынуждают делать. Мы боремся за справедливость.

— Ein Volk, ein Reich, ein Fuhrer[18], — тихо произнес Мэтлок.

Все произошло очень быстро. Двое из отборного отряда Дюнуа были прикреплены к Мэтлоку, остальные отправились на встречу с Нимродом, чтобы подготовиться и достойно принять отборный отряд личной армии Нимрода, который, вне всякого сомнения, будет его сопровождать. После того как разведчики донесли, что путь свободен, Мэтлок пересек университетский городок. Его подвели к телефонной будке на нижнем этаже общежития первокурсников, откуда он и позвонил.

Он понял, что владевший им неизбывный страх помог произвести то впечатление, которое хотел создать Дюнуа. Он истерически кричал в трубку, сам не понимая, где реальность, а где фантазия. Ему хотелось быть свободным. Хотелось, чтобы Пэт была жива и свободна вместе с ним. И если Нимрод может ему это дать, почему бы по-доброму не заключить сделку с Нимродом!

Все было как в страшном сне. Он испугался на мгновение, что вот сейчас выкрикнет правду и отдаст себя на милость Нимрода. Но вид «тонтон-макутов» Дюнуа возвращал его к действительности, и он закончил свой первый телефонный разговор без срыва. «Начальник» карлайлской полиции передаст эту информацию, получит ответ и будет ждать следующего звонка Мэтлока.

Разведчики Дюнуа донесли, что неподалеку от второго телефона-автомата обнаружена полицейская машина. Но у Дюнуа на всякий случай были приготовлены для каждого звонка запасные варианты, и Мэтлока быстро доставили к запасному телефону-автомату на задней лестнице Студенческого союза.

Второй разговор прошел гораздо легче, хотя лучше это было или хуже — неясно. Мэтлок подчеркнул, что его показания будут отправлены по почте в десять утра. Нажим произвел должное впечатление, и Мэтлок возблагодарил судьбу. «Начальник» испугался и даже не пытался скрыть свой испуг. Начала ли личная армия Нимрода колебаться? В ее рядах слишком многие стали рисовать картины, как их животы вспарывают автоматные очереди. Следовательно, генералам следовало быть начеку и не забывать о собственной безопасности.

Мэтлок побежал к ожидавшему его автомобилю. Это был старый, побитый «бьюик», обшарпанный и неприметный. Однако внешний вид его не соответствовал внутреннему. Внутри все было продуманно и аккуратно, как в танке. Под приборной доской находилось мощное радио; стекла были по крайней мере в полдюйма толщиной — насколько Мэтлок понимал, пуленепробиваемые. В стенках салона были укреплены короткоствольные дальнобойные ружья, в корпусе проделаны амбразуры, закрытые пока резиновыми клапанами. Звук двигателя поразил Мэтлока. Такого мощного мотора он еще никогда не слышал.

Они следовали за автомобилем, шедшим впереди на небольшой скорости; Мэтлок понимал, что сзади тоже едет машина. Дюнуа недаром говорил, что надо обеспечить себе прикрытие со всех флангов. Дюнуа был настоящий профессионал.

И Мэтлоку стало не по себе, когда он подумал, что это за профессия.

«Я уезжаю из этой проклятой страны...»— вспомнилось ему.

Неужели дошло до этого?

И еще: «...Вы думаете, это чем-то отличается от всего остального?.. Это же мини-Америка!.. И работает так же, как большие компании!»