Бумага Мэтлока.

Если бы старейшины конгрегационалистской общины в Виндзор-Шоулз узнали, что Сэмюел Шарп, умный, блестящий адвокат, ведавший финансовыми делами церкви, известен в Северном Хартфорде и Южном Спрингфилде, штат Массачусетс, как Сэмми Банкомет, вечерние богослужения были бы отменены на целый месяц. К счастью, они так и не сделали этого открытия, и конгрегационалистская церковь продолжала относиться к нему благосклонно. Он изрядно преумножал церковную казну и во время кампаний по сбору средств сам щедро жертвовал. Конгрегационалистская община в Виндзор-Шоулз, как, впрочем, и почти все в городе, была весьма расположена к Сэмюелу Шарпу.

Мэтлок узнал обо всем этом в кабинете Шарпа в его заведении «Виндзор-вэлли инн». Половину рассказали ему грамоты, висевшие в рамках на стенах, а Джакопо Бартолоцци охотно досказал остальное. Джакопо постарался, чтобы Мэтлок и его английский друг поняли, что заведение Шарпа не имеет добрых традиций Эйвонского плавательного клуба.

Холден превзошел все ожидания Мэтлока. Несколько раз он чуть не расхохотался, глядя, как Холден берет стодолларовые банкноты, спешно доставленные в Уэбстер взмыленным Алексом Андерсоном, и небрежно помахивает ими перед крупье, даже не удосуживаясь сбить фишки, но в то же время давая понять всем, кто был с ним за столиком, что помнит до единого доллара сумму каждого выигрыша или проигрыша. Холден играл умно, осторожно и вскоре выиграл на Девять тысяч больше, чем было в банке. К концу вечера он сократил свой выигрыш до нескольких сотен, и хозяева «Виндзор-вэлли инн» вздохнули с облегчением.

Джеймс Мэтлок выругался — второй вечер подряд не везет! — но отнесся к своему проигрышу в тысячу двести Долларов спокойно, как и следовало отнестись к такой мелочи.

В четыре часа утра Мэтлок и Холден сидели вместе с Айелло, Бартолоцци, Шарпом и двумя их друзьями за большим дубовым столом в ресторане, оформленном и обставленном в колониальном стиле. Кроме них, здесь никого не было. Официант и двое мальчиков с кухни помогали убирать; залы для азартных игр на третьем этаже закрылись.

Тучный Айелло и толстый коротышка Бартолоцци наперебой расхваливали своих клиентов; каждый считал, что другому «было бы неплохо познакомиться» с мистером и мисс Джонсон из Кантона или с неким доктором Уодсвортом. Что касается Шарпа, то он больше интересовался Холденом и постановкой дела в Англии. Он рассказал несколько смешных историй о своем посещении лондонских клубов и о том, как в разгар игры он запутался в английской денежной системе.

Мэтлок думал, наблюдая за Сэмми Шарпом, какой тот в высшей степени не обаятельный человек. Было трудно поверить, что он считается одним из столпов общины Виндзор-Шоулз. Мэтлок не мог не сравнивать его с Джейсоном Гринбергом; не мог не заметить существенной разницы — она заключалась в выражении глаз. У Гринберга даже в гневе глаза оставались мягкими и сочувствующими, у Шарпа — холодные, суровые и колючие, даже когда его лицо выглядело умиротворенным.

Бартолоцци спросил у Холдена, куда он направляется дальше. Ответ Холдена пришелся как нельзя кстати: Мэтлок давно ждал подходящего момента.

— К сожалению, мне трудно сейчас говорить о маршруте.

— Я просто подумал, что вы непременно должны заглянуть ко мне в Эйвон, — пояснил Бартолоцци. — Вам понравится.

— Наверняка понравится. Загляну как-нибудь в другой раз.

— Джонни свяжется со мной на будущей неделе. — Мэтлок потянулся к пепельнице и потушил сигарету. — Мне нужно быть в... Карлайле — так, кажется, он называется?

В разговоре наступила еле заметная пауза. Айелло и один из их друзей переглянулись. Бартолоцци, однако, вроде бы ничего особенного не заметил.

— Это там, где университет? — спросил он.

— Совершенно верно, — ответил Мэтлок. — Я, возможно, остановлюсь в Кармаунтском загородном клубе или на Парусно-лыжном курорте. Вы, наверное, знаете, где это.

— Наверное, знаем, — мягко рассмеялся Айелло.

— А какое у вас дело в Карлайле? — спросил человек с сигарой, которого никто не потрудился представить.

— Это уже мое дело, — улыбнулся Мэтлок.

— Я просто так спросил. Я совсем не хотел вас обидеть.

— А вы меня и не обидели... Ого, черт побери, половина пятого! Вы, джентльмены, чересчур гостеприимны. — Мэтлок отодвинулся вместе со стулом, готовясь встать.

Однако у человека с сигарой был еще один вопрос:

— А ваш друг едет с вами в Карлайл? Холден предупредительно поднял руку:

— Простите, маршруты мы не обсуждаем. У меня чисто туристские планы... Нам в самом деле пора.

Оба поднялись. Поднялся и Шарп. Опережая остальных, он сказал:

— Я провожу ребят до машины и покажу, как выехать. А вы подождите меня здесь: нам нужно рассчитаться. Я ведь должен тебе деньги, Рокко. А Фрэнк должен мне. Может, я еще и останусь при своих.

Человек с сигарой — это, очевидно, и был Фрэнк — рассмеялся, Айелло тупо уставился на них, но через несколько секунд до него дошло: Шарп хочет, чтобы все дождались его. Мэтлок был не уверен, что повернул ситуацию в свою пользу.

Он хотел бы продолжить дискуссию о Карлайле с тем, чтобы кто-нибудь предложил сделать предварительные важные звонки в Кармаунт и еще кое-куда. Отказ Холдена сообщить свой дальнейший маршрут воспрепятствовал этому, и Мэтлок боялся, что это будет понято так, будто они с Холденом важные персоны и дальнейшие представления уже ни к чему. Вдобавок ко всему прочему в ходе своих поисков он все больше склонялся к правоте покойного Лоринга, что никто из приглашенных на совещание в Карлайле не станет обсуждать Других делегатов даже между своими. Значение омерты, по-видимому, служило основным решающим фактором и надежно гарантировало всеобщее молчание. Однако Шарп приказал этим за столом остаться.

У него появилось ощущение, что он, возможно, слишком Далеко зашел в своей самодеятельности. Может, настало время связаться с Гринбергом, хотя ему хотелось еще немного выждать и накопить фактов, прежде чем пойти на это. Если он сейчас выйдет с ним на связь, то агент заставит его выйти из игры. Ему бы не хотелось решать еще и эту проблему.

Шарп проводил их до почти уже пустой стоянки. В «Виндзор-вэлли инн» гости не задерживались на ночь.

— Мы не очень любим, когда у нас остаются ночевать, — пояснил Шарп. — Нас знают в основном как хороший ресторан.

— Я это могу понять, — сказал Мэтлок.

— Джентльмены, — начал, немного запинаясь, Шарп. — Вы разрешите обратиться к вам с просьбой, которая может показаться невежливой?

— Валяйте.

— Я хотел бы поговорить с мистером Мэтлоком с глазу на глаз.

— Ну разумеется, — сказал Холден. — Я все прекрасно понимаю. Вы тут поговорите, а я немного пройдусь. — И он неторопливо удалился.

— Славный малый этот ваш английский друг, — сказал Шарп.

— Не то слово. Так в чем же дело, Сэмми?

— Несколько разъяснений, как мы говорим в суде.

— А именно?

— Я человек осторожный, но также и любопытный. Как вы убедились, у меня хорошо отлаженная организация.

— Это видно.

— Мы расширяемся — медленно, но верно.

— Принято к сведению.

— Я опытный юрист, и я горжусь тем, что не делаю ошибок.

— К чему вы клоните?

— Мне кажется — и должен быть с вами честен, это пришло в голову также моему партнеру Фрэнку и Рокко Айелло, — что вы посланы сюда, чтобы понаблюдать за нами.

— А почему вы так считаете?

— Почему?.. Такие игроки с неба не сваливаются. У вас влиятельные друзья в Сан-Хуане. Вы знаете все наши заведения как свои пять пальцев. Затем — у вас очень богатый, очень милый коллега из Лондона. Но главное — и я думаю, вы это понимаете, — ваше упоминание о Карлайле. Будем откровенны: все это кое во что складывается.

— Разве?

— Я не лезу на рожон. Я ведь сказал вам: я человек осторожный. Знаю правила, не задаю лишних вопросов и не говорю о вещах, которые меня не касаются... Тем не менее генералы должны знать, что у них в организации есть несколько умных, даже честолюбивых лейтенантов. Кто угодно вам это скажет.