Волшебные острова, 1604 год

«Власть может пьянить, так что используйте ее мудро. Не дайте ей поработить себя».

Это предупреждение Иския неожиданно всплыло в памяти Сирены, хотя сказано оно было ровно год назад, когда она отдала меч Нуады на «исправление». Ошарашенная предательством Эванджелины и тем, что Эйдан и Лахлан решили не иметь с ней ничего общего, Сирена уповала на принадлежавший ей меч, который назвала Нуй.

Придворный маг пригласил Сирену, чтобы рассказать ей все, что она должна знать о магическом мече, а заодно залечить те раны, которые нанесли ее душе недавние события. Хотя об Эйдане и Лахлане Иский сказать ничего не смог, то, что он сказал об Эванджелине, помогло Сирене.

Андора, мать Эванджелины, была сильной колдуньей, и именно она погубила семью правительницы Волшебных островов. Она освободила темных лордов. А вот в виновности Эванджелины маг все-таки сомневался. Она бы ничего не предприняла, поскольку боялась, что люди узнают, кем была ее мать. Моргана каким-то образом узнала эту тайну, которую ее служанка отчаянно пыталась скрыть.

Печаль Сирены понемногу рассеялась, и Иский потихоньку начал обучать ее владеть магическим мечом, а вечером, когда она уставала, рассказывал ей о стратегии, и Сирена стала достойна носить магическое оружие.

Принцесса сидела на Боуэне, положив меч на колени и задумчиво водя большим пальцем по драгоценному камню в золотой оправе. «Надеюсь, я смогу мудро использовать данную мне власть», — думала она, вспоминая уроки Иския. Сирена смотрела на бескрайнее зеленое море, тут и там усеянное островками фиолетовых и розовых цветов. По невидимой извилистой тропке пробиралась вереница женщин. Кого-то из них Сирена обучала стрельбе из лука лично, а с другими занималась скакавшая с ними Риана. Сирена хорошо видела, как Риана наклонялась в седле черного жеребца и с убийственной точностью поражала мишени.

Фэллин и Риана, младшая сестра Шейлы, поднялись на пригорок и остановили лошадей рядом с Сиреной.

— Доброе утро, ваше высочество. Почему вы так рано приехали? Что-то случилось? — спросила Фэллин, весело поблескивая на солнце изумрудными глазами.

Сирена улыбнулась ей. За год знакомства они подружились, и пустота, оставшаяся после исчезновения Эванджелины, постепенно ушла. Что касается Фэллин, то она тоже сбежала от своего суженого, короля Бродерика перед церемонией, застав его накануне с другой женщиной. Но это была лишь одна из причин разрыва.

Ее сестры, Шейла и Риана, приехали вслед за ней на Волшебные острова. Эти три новые подруги сослужили Сирене неоценимую службу, подружившись с ней, не говоря уже о поддержке на поле битвы.

— Я хотела бы взглянуть на наших новичков, прежде чем встречусь с Морганой.

— Надеюсь, не для того, чтобы гадать на черном зеркале? — спросила Фэллин.

— Нет, я спрятала его, чтобы оно не мучило меня больше.

Сирена досадливо закусила губу, понимая, что сказала больше, чем следовало. Ей не хотелось, чтобы кто-то знал, как она относится к тому, что показывало ей зеркало. А показывало оно Эйдана, развлекавшегося с красавицами, и эти сцены причиняли Сирене боль. Но у ее мачехи, казалось, было шестое чувство, которое и без слов подсказывало ей, что чувствовала Сирена.

Всякий раз, когда Сирена порывалась возвратиться в тот не так давно открытый ею мир, Моргана вновь коварно подсовывала ей черное зеркало, чтобы Сирена увидела, как немного она теряет. Мужчины и там, и здесь вели себя одинаково «достойно».

Фэллин ободряюще сжала плечо Сирены:

— Ты молодец. Как только ты могла вынести все это? Если бы мне пришлось наблюдать, как ведет себя Бродерик, а он не пропускал ни одной юбки, я бы, наверное, сошла с ума.

— Так ты все еще любишь его?

Фэллин поморщилась, но кивнула.

— Глупо, не так ли? — проговорила она. — Но неужели после стольких лет я забуду его?

Но Сирена и не думала считать Фэллин странной. Она сама все еще думала об Эйдане, этом смертном, который не только не ответил на ее чувства, но и стал презирать ее, узнав, откуда она.

— Наверное, умнее всех ведет себя Моргана, — вздохнула Сирена.

— Ты, должно быть, шутишь, — испугалась Фэллин. — У нее просто нет сердца. Она думает лишь о себе и сама меняет любовников чаще, чем многие мужчины — любовниц.

— Ты права, — сморщила носик Сирена. — Но для многих женщин Острова стали прибежищем, и без Морганы этого никогда не случилось бы.

— Я знаю, но и ты приложила немало усилий, чтобы было так, как теперь. Без тебя не было бы армии, защищающей наши Острова. Мятеж, поднятый лордами Бэной и Эрвином, не был бы подавлен, а о сражениях с армией Магнуса уже сейчас складывают легенды.

Сирена махнула рукой:

— Я не сделала бы все это одна, без тебя, твоих сестер и других женщин, которые борются вместе с ними.

— Я знаю, — ответила Фэллин. — Но впереди же ты.

— А я каждый день с благодарностью вспоминаю Иския.

Сирена провела ладонью по рукоятке меча, и между пальцами сверкнул драгоценный камень.

— И о тебе помню, — добавила она, и обычно красный камень отозвался на похвалу золотым оттенком.

— Как поживает Иский?

— Я давно его не видела. Он, кажется, был занят обучением Авроры. Но когда он закончит с ней, я обязательно к нему зайду.

— Кажется, нам лучше уйти, смотри, — сказала вдруг помрачневшая Фэллин, глядя куда‑то за плечо Сирены. Та обернулась, переместившись в седле.

— Несса? — только и смогла проговорить она.

Служанка Морганы Сирену недолюбливала и потому просто так никогда не появлялась в ее обществе. Сирене даже казалось, что в последнее время эта неприязнь к ней усилилась.

Со странной ухмылкой Несса протянула Сирене скатанный пергамент с красной печатью короля Роуэна. Сирена на мгновение замялась, чувствуя себя так, словно Роуэн собирается ими командовать.

— Но почему его не открыла Моргана?

— Потому что ваш дядя послал письмо вам — именно вам, а не законной королеве.

Не отреагировав на колкость Нессы, Сирена принялась осторожно раскручивать свиток. У нее в руках лежало официальное приглашение короля Роуэна. Сирена сказала:

— Нас вызывают на королевский прием, и на сей раз дядя не потерпит моего отсутствия.

— А вы передайте Моргане, что мы через час отбываем, и сделайте необходимые приготовления, — произнесла Сирена, обращаясь к Нессе.

— Королева ни с кем не хочет общаться. Она объявила, что будет собирать свой совет, на котором решит, как ответить королю Роуэну.

Сирена наклонилась в седле и повторила:

— И все же передайте моей мачехе, чтобы готовила мой отъезд. Я не буду рисковать своими воительницами в сражении с армиями короля Роуэна, Бродерика и Гейбриела лишь из-за интриг Морганы.

— Да как вы смеете…

— Вы заходите слишком далеко, Несса! Вопрос решен, в течение часа мы уезжаем.

Несса исчезла за поворотом, и Фэллин брезгливо передернула плечами.

— От этой особы стынет кровь.

— У меня тоже, — рассеянно ответила Сирена, поглаживая рукоять меча.

— А ты хорошо держалась, — заверила ее Фэллин. — Итак, ты не можешь больше игнорировать приемы своего дяди.

— Теперь это было бы чистым безумием. Пока наше воинство — это сила, но только не тогда, когда против нас объединятся три армии.

Фэллин рассеянно смотрела вдоль линии дубов, в ветвях которых гулял ветер.

— А Бродерик будет там? — неожиданно спросила она.

— Да, наверняка будет. Может быть, ты хочешь, чтобы я передала ему что‑то на словах? Или письмом с печатью?

Фэллин пристально посмотрела на Сирену, и от нее не укрылась печаль в глазах подруги.

— Нет, — сказала Фэллин. — Я здесь больше года, но он так и не удосужился узнать, как я живу.

— Он безропотно отпустил тебя. Если он настолько глуп, что не понял, что потерял, то очень хорошо, что все так закончилось.

— Спасибо, ты настоящий друг, — сказала Фэллин и обняла Сирену. — Удачи!