– Когда ты обожрешься пиявок, дрянь! Весь гонор Ри'Яка словно ветром сдуло. Глаза его округлились. В ту же секунду последовал сокрушительный удар в челюсть и Т'Каэль послал глупца к противоположной переборке каюты. Листва вздрогнула, и капельки крови брызнули на белоснежную стену. Т'Каэль Килайле, пройдя по смятым растениям, схватил антэцентуриона за шиворот и стал его душить. Когда Полевой Примус заговорил вновь, даже Идрис стало не по себе.

– Помни свое место, червяк, – прошептал он. – Если ты думаешь, что я позволю тебе мотаться по моим кораблям и грозить преторской рукой честным риханцу, то ты просчитался, паразит. Если же снова начнешь путаться под ногами у моих подчиненных, клянусь, я сразу обвиню тебя в измене и собственными руками выпотрошу. Затем он крикнул в ухо дрожащему Проктору:

– Можешь доложить об этом Сенату!

– И потом совершенно спокойно добавил:

– Если жив останешься. – И он вытолкнул Ри'Яка за двери, предварительно отобрав У пего карточку допуска. Стражники не стали помогать упавшему на колени Проктору. Когда дверь забылась, Т'Каэль, поправив меховую полоску на плече, обратился к Идрис:

– Ну разве изящно я все проделал? А?!

Скорее всего, он именно так и произнес тем благоговейным ужасом, который только мог человек вложить в это слово: «Звездолет»

Корма цвета слоновой кости и полное отсутствие каких-либо опознавательных знаков. Это чудо зависло над космопричалом подобно жемчужине на фоне черного бархата бездонных бездн Космоса.

Отсутствие какой-либо символики на одноцветном корпусе придавало этому запредельному видению еще больше таинственность. Эйприл и Джордж, затаив дыхание, смотрели в иллюминатор.

Отчасти знакомая им конструкция модели была доведена до совершенства и поражала своей новизной и свежестью. Но более всего поражали размеры звездолета. Корабль напоминал гигантского лебедя, в тысячи раз превышавшего по величине нормальную птицу, но при этом сохранившего изящество, грацию и благородство.

Джорджу и прежде приходилось видеть больше звездолеты транспортные сухогрузы, космические станции, звездные лайнеры, фрегаты, – но то что он видел сейчас, – было настоящей песней к инженерной мысли.

– Звездолет, – томно прошептал он, щуря глаза. Они подплывали к нему снизу, и белоснежный корабль сверкал над ними словно звезда в вечной ночи.

– Корабль никак не назван и не внесен в каталоги, никакой информации о нем никогда не публиковалось, и никакие комиссии не подписывали актов о его приемке. По правде говоря, он вообще еще па свете не существует, равно как исчезнем и мы, в случае, если ступим на его борт.

Выслушав эту тираду Эйприла, Джордж откашлялся, после чего просипел:

– Звучит отрезвляюще!

Дверь, ведущая на капитанский мостик, с шипением открылась, и двое членов экипажа заняли свои рабочие места. Тот, что был поменьше ростом, принял руль у Дрейка, которому, можно сказать, крупно повезло, поскольку он вряд ли смог бы состыковаться с приближающимся звездолетом без посторонней помощи. Второй из вошедших в рубку управления, громила-индеец, на котором еле сходилась форменная гимнастерка, незамедлительно прошел на вторую палубу и отбил запрос на сближение.

– Ну, привет, ребятки! – звонко крикнул Эйприл. – Дайте-ка я вас познакомлю. Так, все внимательно посмотрели на меня… Ребята, перед вами – командир Джордж Кирк и лейтенант Рид. Рулевой – Карлос Флорида. – Кивнув на звездолет в иллюминаторе, он добавил:

– Именно Карлос будет управлять этой штуковиной, а на верхней палубе находится наш астротелеметрист – Дух Копья Санави… Опасайтесь его. Достойный представитель племени Апачей. Страшнее ничего не придумаешь.

Сняв наушники, Санави одобрительно кивнул.

– Правильно, – сказал он бархатным баритоном, – если что, могу и задавить.

На мгновение прислушавшись, он кивнул Эйприлу.

– Разрешение на стыковку получено, сэр. Начальник космопричала дает добро на то, чтобы мы по завершении маневра перешли на борт звездолета.

– Отлично, – сказал Эйприл. – Действуйте в соответствии с указаниями.

– Куда будем пристыковываться? – спросил Джордж, вновь засмотревшись в иллюминатор на звездолет, теперь уже загораживающий все поле обзора.

– Мы не собираемся пристыковываться. Джордж в удивлении поднял брови.

– Что, что? Эйприл смерил его строгим взглядом. – Мы перенесемся куда надо при помощи луча… Джордж почувствовал, как во рту у него пересохло.

– Транспортация?

– Вот именно, только более модернизированная, чем во времена кораблей класса Батон Руж. Теперь для подобного процесса требуется гораздо меньшее потребление энергии. И нынешние транспортеры куда быстрее прежних. На что в прошлом уходили минуты, ныне дело всего лишь нескольких секунд.

– Я все же не понимаю, – возмутился Джордж. – Как такое может быть? Я слышал, что Транспортация чересчур длительный процесс, чтобы иметь хоть какое-то практическое применение. Что же изменилось?

– А ты слышал что-нибудь о дуотронике?

– Нет.

– Отлично. Так вот, лет десять тому назад один молодой человек по имени Дэйстром разработал новую компьютерную концепцию. Открытие это по своему значению было сходно лишь с изобретением алфавита.

Конечно же, понадобилось несколько лет на то, чтобы доработать детали, но сейчас наконец-таки все отлажено, и этот новейший звездолет оснащен как раз именно такой техникой. А когда транспортер подсоединен к компьютерному банку данных… весь процесс занимает буквально пару секунд. Компьютер способен ассимилировать молекулярную структуру перемещаемых в пространстве тел и мгновенно восстанавливать их в прежнем виде… Тебе это понравится, Джордж.

– Э, нет, похоже меня от этого вытошнит, Роберт, – с мрачным видом изрек Кирк.

Эйприл рассмеялся, похлопав его по спине.

– Разбойник…

Джордж напрягся, почувствовав острую необходимость разобраться с возникающими вопросами по порядку.

– А какое все это имеет отношение к «Розенбергу»?

– Прямое… За иллюминатором как раз тот звездолет, на котором мы и отправимся спасать этих несчастных, – сказал Эйприл как раз в тот момент, когда к нему подошла Сара Пул. – Этот звездолет буквально начинен новейшими технологиями: двигатель четвертого поколения, построенный на принципе искривления пространства, позволяющий развивать невиданные прежде скорости, дилитиевое фокусирование, новая сверхмощная защита, и этот список можно продолжать до бесконечности. Короче говоря, мы должны добраться до терпящих бедствие в рекордно короткое время.

– Но ты же сказал, что путь наш займет четыре месяца на скорости искривления три. И даже с двигателем четвертого поколения понадобится не меньше месяца, чтобы обойти все космические бури, а ты сам заметил, что больше, чем месяц, те, что остались на «Розенберге», не протянут.

– А мы доберемся туда гораздо быстрее. Джордж в сомнении прищурил глаза. Независимо от того, сколь мощен и красив был звездолет, бесспорно, он не был в состоянии свернуть космическое пространство и сделать путь до «Розенберга» короче, чем он есть на самом деле. Поджав губы, Джордж с недоверием посмотрел на Эйприла и сунул руки в карман.

– Благодаря суперзащите, – начал Эйприл, – и усиленной дуотронике звездолета мы будем в состоянии пройти сквозь эпицентр любого из космических ионных штормов.

Джордж почувствовал, как за его спиной от неожиданности услышанного встрепенулись докторша и Дрейк, но даже не стал поворачиваться в их сторону. Подойдя ближе к Эйприлу, он перегнулся через разделявшую их консоль.

– Сквозь само сердце ионных бурь?! Роберт, да ты с ума спятил!

Эйприл посмотрел Джорджу прямо в глаза. – Мы обязаны добраться до них за неделю. Ты это понимаешь? За неделю.

– Обязаны. Но вот будем ли?

– Ну, считай, что я оптимист, но только не придурочный. Да и к тому же звездолет этот – настоящий прорыв. Он – кульминация нескольких технических революций этого десятилетия, плоды которых только начинают внедряться в практику.