– Возможно, это звучит слишком самонадеянно – с чего бы Господу тратить свое время на такого, как я. Но поверьте, Он готов помочь любому человеку, стоит только попросить. Дело в том, что в больницу каждый день приходила представительница христианской организации «Миссия Америка», но я игнорировал ее, не понимая, что таким образом я отворачиваюсь от Бога. Но в последний день я услышал, как Бог сказал мне открыться ей, и я все рассказал той женщине и пустил Господа в свою жизнь.

Толпа за его спиной издала радостный возглас и замахала руками. Ник понял, что они и есть основной хор.

– Некоторые из вас, возможно, благодарят Господа за то, что вам не пришлось пройти через мои испытания, – сказал Манн, обращаясь к жителям города, собравшимся перед ним. – Но кто из вас безгрешен? Господь наш взирает сейчас на этот безупречный пейзаж. Но как вы думаете, гордится ли он всем, что сейчас видит? Или он оплакивает свое величайшее творение, нас с вами? Может кто-то из вас поклясться, что грех обошел Мунвелл стороной?

Молчание было ему ответом.

– Вам все известно, но вы не хотите об этом говорить. В наши дни стало немодным говорить о грехе и даже о Боге. Рок-музыканты вместо гимнов поют песни о сексе, духовная музыка используется в рекламных роликах, а церкви превращаются в рынки, словно Господь человеку больше не нужен. Но людям по-прежнему необходимо во что-то верить. Вот почему они обращаются к магии, начинают принимать наркотики или делают еще более ужасные вещи – чтобы заполнить пустоту в своей жизни, но пустота становится только глубже и притягивает грех. Если сейчас на нас упадет атомная бомба, то какими они предстанут перед Господом? Какая вечная жизнь их ожидает? Я не собираюсь сейчас обсуждать этическую сторону атомной войны, но если бы враг сейчас захотел уничтожить ракетную базу по другую сторону вересковых пустошей, то я уверен, что попал бы в рай, потому что так начертано в Евангелии от Павла.

Кое-кто из слушателей одобрительно закивал.

– Может, кто-то из вас скажет, что я так говорю, потому что верю. Но вы тоже. Когда вы проснулись сегодня утром, вы же верили, что грабители не забрались ночью к вам в дом. Когда вышли на улицу, то верили, что вас не собьет наркоман на угнанной машине. И сейчас вы верите, что мы никогда не увидим ядерный гриб над этими пустошами и что никакое землетрясение не разверзнет эту адскую бездну.

Он уставился в темноту пещеры с излишним, по мнению Ника, пылом.

– Позвольте мне сформулировать свою мысль по-другому, – Манн снова поднял свои голубые глаза на присутствующих. – Кто из вас может сказать, что совсем не верует? Вы в самом деле готовы умереть в одиночестве, отказавшись от Господа? Христос умер на кресте ради вас, Он совершил этот акт веры, чтобы показать вам, как сильно Господь любит вас и хочет, чтобы вы пустили Его в свое сердце. А если вы откажетесь сделать это, то вы осуждаете Его на смерть в одиночестве вместе с вами, осуждаете Христа на смерть во мраке, и он вопиет: «Почему ты покинул Меня?» Вы можете считать себя христианином, вести хорошую безгрешную жизнь, но услышьте меня: нельзя взять от Христа то, что вам нужно, а остальное оставить нетронутым. Нельзя сказать: «Спасибо, Иисус, я получил от тебя все, что хотел, отдай остальное тому, кто больше в этом нуждается». Невозможно постичь умом свой путь к Богу. Если вы не пускаете Господа в свою жизнь, если не принимаете его полностью, как дитя, вы отворачиваетесь от Него, подобно Иуде.

Он вошел в раж, подумал Ник. Интересно, испытывает ли кто-нибудь из толпы отвращение к себе или чувство вины?

– Но Господь хочет, чтобы вы кое-что знали, – продолжал Манн. – Он хочет, чтобы вы понимали, что Он видит ваши сомнения, Он видит, когда вы боитесь покаяться в своих грехах, Он видит, когда вы не уверены в своей вере, и Он хочет, чтобы вы знали: хватит сомневаться. Один акт веры вернет Господа в вашу жизнь. Вспомните, разбойник на кресте лишь повернулся к Христу, и все его прегрешения были прощены, в этот же день он оказался с Иисусом в раю.

Его голос становился все громче и эхом отражался от стен пещеры.

– Разве вы не чувствуете, что Господь смотрит сейчас на вас? Он смотрит на вас и любит вас, словно вы единственный человек в этом мире. Ему известны все ваши проблемы, и сомнения, и искушения, и грехи, и Он хочет помочь вам, надо только позволить Ему сделать это, обратиться к Нему за помощью. Ему известно, когда вам кажется, что вы недостойны Его милости, что вы не можете жить по Его Заповедям. Поэтому Заповеди так многого требуют от вас, чтобы вы обратились к Господу, ведь если вы не впустите Его в свою жизнь, вы не сможете жить по Его законам. Разве вы не чувствуете Его любовь? Он молится, чтобы вы приняли Его. Все верно, Господь молится о вас. Ему нужен только знак, что вы впустите Его в свою жизнь, и я хочу попросить вас подать Ему этот знак. Давайте поднимемся для Господа.

Он уперся руками в бедра и, превозмогая боль, встал с колен. Его ноги подкосились, и он прислонился к каменной стене, сместив фрагмент кладки. Камень скатился по склону и упал в пещеру.

Он дважды ударился о ее стены, пока летел. Ник почувствовал, как толпа затаила дыхание, как и Манн. Они услышали тихий стук далеко внизу, а потом другой, слабый звук, с которым камень скользил дальше, во тьму. Манн ухватился за стену и уставился вниз.

Кто-то кашлянул, и Манн оторвал свой взгляд от пещеры.

– Я прошу вас подняться. Дайте знак, что готовы исповедаться. Не бойтесь того, что ваши грехи слишком ужасны. Не существует греха, который Господь бы не отпустил, а грех, в котором вы не исповедались, подобен очередному гвоздю в теле Христовом. Встаньте, покажите, что готовы исповедаться, если Господь призовет вас. Или я единственный здесь грешник?

Хор за его спиной встал сразу же. Несколько секунд местные жители продолжали сидеть, потом начали с трудом подниматься, и вскоре уже сотни стояли на ногах. Ник задумался, сколько человек вокруг него должны подняться, чтобы его не заметили. Сам он продолжал сидеть и почувствовал иррациональную благодарность за то, что по крайней мере полная женщина все еще сидела рядом с ним.

– Я выросла в христианской семье, – громко сказала женщина из хора, – но мы всегда подвергали сомнению слово Господа. Когда мои родители умерли, мне тоже хотелось умереть, потому что они не оставили мне достаточно веры. Я подсела на героин, пока слово Господне не спасло меня…

Как только она замолчала, заговорил бывший алкоголик, потом мужчина, избивавший жену и пятерых детей. Парад исповедей продолжился, и глаза Манна стали ярче, словно он питался энергией от публичных проявлений веры. Его маленькая фигурка почти сияла на фоне мрачного неба.

Вдруг молодая женщина, стоявшая рядом с Ником, обернулась, чуть не потеряв равновесие.

– Миссис Биван, я украла деньги из кассы, когда работала у вас в магазине.

– О, Кэти, ничего страшного, – сказала мать рядом с Ником, нервно махнув рукой.

Но Манн все видел.

– Ничего не стыдитесь, – крикнул он. – Чем скорее исповедуетесь, тем скорее будете прощены.

Кэти повернулась лицом к нему и толпе.

– Я предала женщину, которая мне доверяла. Она дала мне работу, чтобы я могла сводить концы с концами, а я ее обокрала, – крикнула она и разрыдалась.

– Это сущие пустяки, Кэти, по сравнению с моими прегрешениями, – возразила хозяйка магазина и отшатнулась от мужа, который пытался ее успокоить. – Я впала в грех похоти, – сказала она Манну, ее голос становился все громче. – Я занимаюсь такими вещами, которые не следует делать даже в браке. Мы с мужем смотрим порнографию в поисках новых идей, словно того, что создал Господь, недостаточно.

– Ты никогда не рассказывала о своих чувствах, – пробормотал ее муж, краснея. – Я и не догадывался, что заставляю тебя делать то, что ты не хочешь. Это мне следует исповедаться.

– Ваш брак будет гармоничным, если вы впустите в него Господа, – провозгласил Манн. Облака начали рассеиваться, и жажда исповедоваться разлилась по толпе вместе с солнечным светом. Жители города вдруг захотели признаться в гордыне, мстительности, утрате веры, зависти, пьянстве, эгоизме…