Когда Долорес только появилась в Близзард-Холле, там жили ещё три совсем молоденькие и очень милые девушки-горничные, вся беда которых была в том, что им не повезло родиться людьми. Точнее, попасться на пути леди Ядвиги. В поместье кроме служанок-людей были и карлики-подменыши - которые, в принципе, сами могли бы обслужить особняк и гораздо большего размера. Был и преисполненный величия управляющий - ну, куда там, за него в своё время заплатили кучу монет, имелся повод задирать нос. Всё это говорило о том, что люди - фактически не слуги, а рабы, и находятся они здесь только по одной причине: потому что ТАК. ХОЧЕТ. БЛИЗЗАРД. Долорес довольно скоро догадывается, что это - негласный девиз дома.

   Просто Близзард - так все зовут леди Ядвигу. Хотя её фамилия давным-давно Монфор. Винсент Близзард был её первым, ныне покойным, мужем, и поместье принадлежало его роду. В коридоре второго этажа висело огромное зеркало в резной раме, верно, тоже какое-нибудь волшебное. Когда Долорес увидела такое в первый раз, она отшатнулась и чуть не свалилась с лестницы, потому что подумала, что перед ней человек, взявшийся тут не пойми откуда. Секретом отражений владели Династии мастеров, и стоило такое зеркало огромных денег, даже если бы оно было размером с медальон.

   Зеркало Винсента Близзарда было и на зеркало не похоже, а словно в другую комнату заглянула, и там тебе прямо в глаза смотрит какой-то человек, точно сейчас возьмёт и прикажет, чтобы тебя немедленно наказали. Худощавый мужчина в чёрной одежде, длинные русые волосы, тонкие черты лица. Зеркало-портрет надменно взирает с высоты на Долорес, разве только что не проклянёт или не велит выпороть, - думает она. Но оно никогда не заговорит с ней, как, впрочем, и большинство зеркал в поместье.

   Однажды Долорес видела Милорда. Высокий молодой парень с серо-голубыми глазами и чёрными как вороново крыло волосами.

   - Не понимаю этот твой бзик, Близзард, - говорит он хозяйке, когда Долорес попадается ему на глаза. - Неужели подменыши так плохи? Тебе порекомендовать воспитателя? Пусть обучит их танцевать, разыгрывать представления или ещё какой-нибудь лабуде.

   - Милорд, - усмехается хозяйка, - это прихоть, не более.

   - Как знаешь, - равнодушно говорит он. Долорес смотрит на него чуть-чуть под другим углом, и ясно видит, что в глазах его будто полыхает пламя, а зрачок сужается в щель и затягивает... затягивает... Дальнейшего разговора она не слышит, потому что со всей возможной скоростью бежит на кухню. Ей страшно так, как не было никогда в жизни, и она молится всем богам, чтобы больше никогда не увидеть этих глаз.

   На первое время ей поручают работу по дому или на кухне, предупредив, что не стоит трогать вещи, назначения которых она не знает. Но, как оказалось, даже самые обычные на первый взгляд предметы могут принести беду.

   Однажды, например, убирая в комнате хозяйки, она берёт в руки крошечные хрустальные часы, наподобие песочных, только в их колбах плещется звёздный или лунный свет. Она никогда не считала себя неуклюжей, но хрупкий механизм коварно рассыпается прямо у неё в руках, падая на пол сверкающими осколками хрусталя и лунных лучей. Долорес не ждёт наказания, и признаётся сама, с ужасом ожидая возмездия.

   - Наказания. Без вины. Не бывает, - по отдельности произнося каждое слово, говорит Близзард. И в ту же секунду Долорес накрывает беспросветной чёрной стеной...

   Так Долорес узнала, что будет, если хозяйка захочет сделать ей больно. После этого она отлёживалась сутки, на больший срок прикрывать её никто не согласился. С тех пор Долорес с опаской относится ко всем вещам вообще, поскольку до неё, наконец, доходит, что в доме чёрных магов возможно всё. А кем ещё, как не колдунами, были её хозяева? И, каким бы чудесным ни был этот мир зеркал, с его вещицами, сделанными умелыми руками их мастеров, получается, что эти вещицы могли нежданно-негаданно преподнести подобный сюрприз. А у неё была цель - выжить.

   Ибо, что сделано, то сделано. Она здесь, и шанс когда-нибудь вернуться обратно, наверное, мал. Зато шанс отправиться на тот свет был точно, и вероятность этого огромна, учитывая то, что цена человеческой жизни для Близзард равнялась нулю.

   Долорес смирилась с тем, что Близзард-Холл - её тюрьма. Но она совершенно не хотела, чтобы он стал её могилой.

   Сначала их было четверо - девушки-люди, попавшие в западню очарованного замка. Сбежать действительно оказалось невозможно. Если хозяева хотели обезопасить себя от чего-либо, то они в точности знали, как это делается. По слухам Близзард-Холл был скрыт опекой владетеля: для начала людям вообще не приходило в голову даже поглядеть в его сторону, не говоря уж о том, чтобы отправится туда на прогулку. Если же кто-то всё-таки подходил близко, он испытывал необъяснимое беспокойство, переходящее в панический ужас, и тут же уносил подальше ноги, не выясняя его причину. Если же вдруг находился храбрец, который по глупости или на спор каким-то образом продвигался дальше - его встречала полная иллюзия заросших травой руин вместо старинного особняка. Опёка владетеля не пускала снаружи - и точно так же не выпускала изнутри, как любезно объяснила леди Ядвига после первого инцидента.

   - Близзард-Холл полон сюрпризов. Защита исчезает только тогда, когда умирает тот, кто владеет поместьем - то есть я, - с усмешкой пояснила она. - Вы ведь не надеетесь, что я со дня на день скончаюсь в ужасных муках?

   По поместью можно было блуждать кругами хоть до второго пришествия - и всё равно не продвинуться дальше ворот.

   Девушке по имени Китти повезло: Близзард не говорила никаких слов, не совершала никаких действий - просто неожиданно Китти упала и лежала на полу совсем как живая. Только мёртвая. Это была быстрая и не мучительная смерть - хозяйка торопилась: за минуту до этого она уже собралась уходить и стояла одетая в холле на первом этаже. Секунду спустя сквозное зеркало ожило, и Близзард удалилась по своим делам.

   Зато когда это случилось во второй раз, она никуда не торопилась.

   - Какая прелесть, - нежно говорит она виновной, девушке-студентке, которую зовут Энн. Точнее, уже звали, - думает про себя Долорес, ни секунды не сомневаясь, чем кончится дело. - Ты ведь знаешь, дорогая, что тебя ждёт за это?

   Энн замирает и зажмуривается, готовая встретить свой конец.

   Близзард смеётся. Её прищуренные глаза холодны, и взгляд острый, как кинжал. Они видят это через полуоткрытую дверь в её комнаты, где происходит разговор. И дверь закрывается.

   Долорес не знает, что там происходит. Через пятнадцать минут хозяйка выходит. Она одета в своё любимое платье, отороченное горностаем. На чёрном шёлке ничего не видно, но мех, которым украшен подол, слипся от крови.

   - Уберите там, - небрежно бросает хозяйка и уходит. На губах у неё полуулыбка, и она говорит с придыханием.

   Сьюзен и Долорес до ночи отмывают хозяйкину спальню. Стены забрызганы чуть не до потолка. Кровь везде. Долорес даже кажется, что она летает в воздухе в виде крошечных шариков. Их обеих тошнит, и они по очереди выбегают вон, чтобы отдышаться. На то, что осталось от Энн, они стараются не смотреть - да там и смотреть-то уже не на что. Под конец появляются несколько челядинцев-подменышей под предводительством важного управляющего, и заканчивают работу. Долорес не сомневается, что это хозяйка всё-таки сжалилась над ними и отдала приказ, иначе откуда бы тут взяться управляющему?

   Больше попыток побега никто не предпринимает.

   Сьюзен хорошо готовит; хозяева любят разнообразить свой стол.

   А Долорес назначена камеристкой хозяйки. Близзард говорит ей об этом вечером, вызвав через надутого - от сознания собственной значимости - управляющего к себе в комнаты.

   Долорес заходит. Близзард полулежит на диване и держит в руках письмо со сломанной печатью Семьи Легран. Судя по всему, ей скучно. Должно быть, письмо развлекло её, но Долорес не думает, что надолго, и уже опасается, что хозяйка сорвётся на ней, но нет: на сей раз буря проходит стороной.