Над городом начали гудеть самолёты. Но их с земли не было видно: густой морозный туман висел над домами. Самолёты летали туда и сюда над городом, в стороне от него. Лётчики даже не могли, видимо, разглядеть, где город.

Батарея наших зениток расположилась на городской площади. Зенитки готовы были открыть огонь, но самолёты покружили и улетели.

Занять оборону вокруг всего города корпус, конечно, не мог. Для этого надо очень много пехотинцев. Ясно, что местность немцы хорошо знали. По задворкам, незащищённым улицам просачивались в город, соединялись. И одна из групп врагов вырвалась к площади.

Танкисты, мотострелки перекрывали улицы. На площади были одни зенитчики. Они схватились за автоматы. Один из наводчиков – фамилия его была Зубанов – не растерялся, быстро опустил ствол вниз. И начал палить из зенитки вдоль улицы по пехоте врага. Потом подоспели танки, атаку на этом участке отбили.

К ночи Кантемировка была освобождена полностью. Полубояров радировал об этом в штаб 6-й армии, попросил, чтоб срочно и как можно быстрей перебросили в Кантемировку войска.

Таким образом, вырвавшись вперёд, корпус разрезал 8-ю армию врага на две части. Тем самым обеспечил успешное наступление своей 6-й армии и прикрыл с запада правый фланг Юго-Западного фронта.

К этому времени армии фельдмаршала Манштейна были отброшены от Сталинграда. Прорваться к Паулюсу им не удалось.

26 января в Сталинграде наши танкисты прорвались к Мамаеву кургану. Соединились с защитниками Сталинграда.

– Теперь понимаешь, в чём дело? – говорил дедушка. – А ты всё: «Где Якин? Где ты был, дедушка?» Я же тебе не про себя рассказываю и не только про Якина и Павла Никитина. Я тебе про всех танкистов наших говорю. Про всю обстановку тогдашнюю. Вот и слушай, не перебивай. Тогда всё поймёшь. Ну, а наш семнадцатый танковый корпус потом, двадцать девятого января тысяча девятьсот сорок третьего года, приказом Главнокомандующего был переименован в 4-й гвардейский Кантемировский корпус. За храбрость и мужество…

Покуда подходили к Кантемировке части шестой армии, танкисты организовали в городе госпиталь. Интенданты переписывали трофеи. На вокзале захватили тогда пять эшелонов с продуктами, боеприпасами и с пушками разных калибров. Дедушкина ремонтная база расположилась вблизи вокзала. Ремонтировали танки. В корпусе были теперь только знаменитые тридцатьчетверки и лёгкие танки Т-70.

По первоначальному плану наши танкисты должны были устремиться к станции Миллерово. Обойти её с запада. С востока подойдёт 18-й танковый корпус, а по фронту ударят части 1-й гвардейской армии. Но потом план изменился. Потому что 8-я итальянская армия была быстро разгромлена. Командование наше решило, что корпус вполне может действовать самостоятельно. Его даже стали называть «тыловым», потому что действовал он в тылу врага.

Едва пехота пришла в Кантемировку, корпус двинулся на Старобельск. Теперь уж, как говорят военные, танкисты вышли на оперативный простор. Сильных укреплений на пути не было. А если б и встретились, танкисты могли обойти их. Голая заснеженная степь кругом. Впереди несутся на машинах разведчики. Снежные вихри вьются за машинами. Бригады врезались в тыл противника.

Правее отступала, огрызаясь, 24-я танковая дивизия врага. Она прикрывала бегущие части 8-й итальянской армии.

Вдруг командир корпуса получил по радио сообщение:

– Левее дороги появились отступающие вражеские части!

Рота машин отделялась от колонны, скрывалась за заснеженными холмами. Через какое-то время командир корпуса услышал донесение по радио:

– Вижу колонну машин. Идут на запад. Пехоты до батальона. Везут пушки. Танков не вижу.

– Помощь нужна?

– Пока не надо. Они нас не видят. Танки Виноградова обойдут с севера, тогда я ударю.

– Действуйте. Держите связь. И ещё через какое-то время:

– «Мотор», я «Стрела». – Это были итальянцы. – Машины и пушки уничтожены. Часть солдат разбежалась. Есть пленные, среди них полковник, у него карты и какие-то бумаги. Что с пленными делать?

«Мотор» молчит некоторое время.

– «Мотор», слышите меня? – спрашивает «Стрела».

– Слышу. Полковника ко мне. Оружие остальных уничтожить. Напишите им какую-нибудь бумагу – мол, взяты в плен четвёртым гвардейским и направляются в тыл. Пусть с этой бумагой идут на восток.

– Могут разбежаться.

– Чёрт с ними. Им же хуже будет.

– «Мотор», ещё двое признались, что они офицеры – два капитана, куда их?

– Гони на восток! Давай сюда полковника!

Но «Стрела» сообщала:

– «Мотор», они не идут – боятся, что на фашистов нарвутся.

– Ох, и надоел ты! – ругался «Мотор». – Ну, сажай их на машины, вози с собой! Давай полковника сюда!

Когда наши тридцатьчетверки сильно газовали, у них из выхлопных труб вылетали искры. Немецкие танки работали на бензине. Из их выхлопных труб вырывался маленький огонёк. Искр не было.

Дедушкин тягач шёл в хвосте. Дедушка и механик Колосов сидели в кабине. Тягач тащил огромные железные сани. На санях были ящики со снарядами. К саням была прицеплена пушка, а расчёт её сидел на санях. Впереди такой же тягач, как дедушкин, тащил сани и две кухни. Где-то позади шли танки прикрытия. Была полночь. Корпус приближался к Старобельску. Вечером отдохнули в маленькой деревеньке, нагрянуть в Старобельск решили под утро.

Движущиеся далеко впереди танки дедушка замечал только по искрам из выхлопных труб. Если танки отрывались дальше вперёд, искры уже не различались, едва заметны были красные огоньки. Порой они совсем исчезали и снова появлялись.

Было очень холодно. Бойцы то и дело слезали с саней и с танков пробежаться. Ещё в потёмках дедушка заметил впереди, совсем близко, не искры, а красные огоньки на дороге. Стекло кабины тягача было подёрнуто инеем. Дедушка не обратил особого внимания на огоньки.

Уже перед рассветом из кабины переднего тягача выскочили ремонтники Василич и Сиволобов. Остановили дедушкин тягач.

– Немцы впереди! – сообщили они.

– Где?

– Да на дороге! – шептал Василич. – Крытые машины. И вроде два танка!

В первое мгновение дедушка не знал, что и подумать.

– С чего вы взяли такое? – сказал он.

– Да танки их в сорока метрах от нас! Что делать? Если б говорил не старый Василич, дедушка не поверил бы. Он спрыгнул на снег, пробежал вперёд и заметил над землёй три огонька. И по силуэтам машин он понял, что они не наши.

– Следуйте за ними спокойно, – сказал дедушка ремонтникам, а своему водителю велел сбавить ход. Когда танки прикрытия догнали их, дедушка сообщил танкистам. Танкисты сообщили своему комбригу. Комбриг, конечно, не поверил, сердито спросил:

– Вы что там, в своём уме?

– В своём. Товарищ комбриг, перед нами в колонне фашисты – три танка и какие-то крытые машины. Заметили их ремонтники. Они следуют сразу за ними…

А получилось так. Южнее города Беловодска 1-я гвардейская армия прорвала фронт. Из этого городка фашисты срочно вывезли на машинах секретные документы. Под охраной трёх танков и взвода эсэсовцев.

Километрах в тридцати от Старобельска дорога из Кантемировки соединялась с дорогой Беловодск – Старобельск. Делала при этом петлю, чтоб пройти через местечко Евсюг. Но корпусу Евсюг не нужен был. Наши танкисты спешили к Старобельску, чтоб перерезать железную дорогу, ведущую с севера на Ворошиловград. И танки срезали петлю, пошли напрямик. Тем более что санный путь был виден и даже стоял дорожный указатель.

Эсэсовцы от Беловодска ехали спокойно. В Евсюге стоял гарнизон итальянцев. Офицер их сказал эсэсовцам, что они ждут танки своей 8-й армии. И когда корпус, срезав петлю, снова выползал на дорогу, эсэсовцы в темноте подумали, что это те самые танки 8-й армии и есть. У них и мысли не было, что тут могут оказаться русские танки. В голову им такое не приходило.