— Не смешите меня, — неуверенно произнесла Баджи.

Молодой коп скомандовал:

— Поехали!

Обе женщины в течение десяти минут легко взяли первых клиентов. Баджи обменялась взглядом с рабочим в пикапе «дженерал моторс». Он обогнул квартал, потом съехал с Сансет-бульвара и припарковался. Баджи подошла к машине, проговаривая про себя слова, которые не позволят обвинить ее в провокации. Но она зря беспокоилась.

Едва она наклонилась к пассажирскому окну, как он сказал:

— У меня нет времени ни для чего, кроме очень приятного отсоса. Я не хочу в мотель. Если ты согласна сделать это в переулке за углом, я заплачу сорок баксов. Если нет, до свидания.

Баджи была поражена тем, как быстро и легко все произошло. Никаких туманных намеков, никакой игры слов, чтобы убедиться, что она не коп. Ничего. Она даже не сразу придумала, что ответить, но потом сказала:

— Хорошо, остановись рядом с автостоянкой, я подойду.

И это было все, что ей оставалось сделать, да еще подать сигнал, что сделка завершена, почесав колено. Менее чем через минуту черно-белая патрульная машина третьей смены с визгом остановилась за машиной рабочего, осветила ее проблесковым маячком, посигналила, и через десять минут все было закончено. Клиента отвезли в мобильный командный пункт — большой автофургон, припаркованный в двух кварталах от Сансет-бульвара.

На передвижном командном пункте стояли скамейки для задержанных, несколько раскладных столиков для составления протоколов и компьютерное оборудование, чтобы взять отпечатки пальцев и сфотографировать ошарашенного клиента. После этого его могли отпустить. Если он отказывался предоставить сведения о себе или если открывались другие факты, например, серьезные правонарушения в прошлом или хранение наркотиков, клиента отвозили в Голливудский участок, где подвергали аресту.

Если задержанного отпускали, он находил свой автомобиль рядом с командным пунктом, куда его подгонял полицейский в форме, но не мог уехать на нем домой. Автомобили, как правило, изымали, поскольку в отделе городского прокурора считали это действенным сдерживающим фактором против распространения проституции.

Баджи на служебной машине доставили на командный пункт, где она составила короткий отчет, сказав парню, отвечавшему за связь, что ей не требуется прослушивать пленку разговора с клиентом. Клиент сидел тут же и свирепо смотрел на нее.

— Спасибо большое, — сказал он одними губами и беззвучно выругался.

Баджи заметила копу из полиции нравов:

— Быть может, у меня гормональный шок, но я начинаю ненавидеть этого парня.

— Это дерьмо считает самым счастливым днем тот, когда ему удается поплясать в баре с такими же, как он, и трахнуть почтовый ящик, — ответил коп. Затем добавил, обращаясь к насупившемуся клиенту: — Это Голливуд, приятель. Давай снимать документальное кино.

Клиент сердито посмотрел на него и спросил:

— Что за дерьмо ты несешь?

Коп из полиции нравов ответил:

— Ты продолжай говорить одними губами, а мы будем снимать скрытой камерой, направленной тебе в лицо. Комментируй потом жене и детишкам эту немую сцену.

Мэг задержала своего первого клиента через несколько минут после Баджи. Это был белый парень на «лексусе», по виду — бизнесмен, возвращавшийся с работы из центра домой в Уэст-Сайд. Он был более осторожным, чем клиент Баджи, и обогнул квартал два раза. Но Мэг привлекала клиентов как магнитом. На втором круге парень на «лексусе» остановился на углу.

Копы из полиции нравов сказали, что худощавая высокая Баджи еще могла вызвать подозрения, но Мэг была такой миниатюрной, такой экзотичной и сексуальной, что должна была усыпить бдительность любого. И действительно, бизнесмен не усомнился в искренности ее намерений.

— Ты похожа на очень чистую девушку, — сказал он. — Это так?

— Да, это так, — ответила она, поборов соблазн использовать японский акцент. — Очень чистая.

— По-моему, ты прекрасна, — сказал он. Потом осторожно оглянулся и добавил: — Но мне нужно знать, что ты чистая и безопасная.

— Я очень чистая девушка, — заверила Мэг.

— У меня семья, — сказал он. — Трое детей. Я не хочу приносить заразу в свой дом.

Чтобы успокоить его, Мэг сказала:

— Нет, конечно, нет. Где вы живете?

— В Бель-Эйр, — ответил бизнесмен. Потом добавил: — Я никогда не делал ничего подобного.

— Конечно, нет, — сказала она.

Затем пошла игра.

— Сколько ты берешь?

— А что вам нужно?

— Это зависит от того, сколько ты берешь.

— Это зависит от того, что вам нужно.

— Ты по-настоящему привлекательна, — сказал он. — Твои ноги такие стройные и одновременно сильные.

— Спасибо, сэр, — сказала Мэг, считая, что ему нужно отвечать вежливостью.

— Ты должна всегда носить шорты.

— Я часто так и делаю.

— Ты кажешься умницей. Такой любезной. Держу пари, ты знаешь, как услужить мужчине.

— Да, сэр, — сказала она, думая: «Черт возьми, может, ему нужна гейша?»

— Я достаточно взрослый, чтобы быть твоим отцом. Это тебя не смущает?

— Нисколько.

— Возбуждает?

— Ну… возможно.

При этих словах он расстегнул ширинку, вытащил стоящий пенис и начал мастурбировать, воскликнув:

— Ты такая молодая и красивая!

Испытав настоящий шок, Мэг прокричала так, чтобы ее услышала команда прикрытия:

— Вот дерьмо! Он онанист! Убирайся отсюда!

На секунду она даже забыла почесать колено.

Через минуту команда преследования на автомобилях с включенными проблесковыми маячками остановила «лексус». Когда же подъехала команда прикрытия, Мэг только и смогла выговорить:

— Черт, он только что залил спермой машину за семьдесят пять тысяч долларов!

Доставив на передвижной командный пункт бизнесмена, его арестовали по статье 647а уголовного кодекса — распутное поведение в общественном месте, — и Мэг даже немного пожалела больного ублюдка.

После того как его сфотографировали и сняли отпечатки пальцев, он повернулся к Мэг и сказал:

— По правде говоря, у тебя толстые бедра. И могу поспорить, комплекс дочери.

— О, да ты психолог, — сказала Мэг. — Глядя на мои бедра, ты меня полностью раскусил. Прощай, дорогой папочка.

Уже собираясь уйти, она заметила, что на нее смотрит симпатичный молодой коп из полиции нравов по фамилии Тернер, и, покраснев, непроизвольно взглянула на свои бедра.

— Они великолепны, как и все остальное, — заверил ее Тернер. — И наплюй на дочерний комплекс.

За два часа Мэг Такара задержала трех клиентов, а Баджи Полк — двух. Когда третий клиент Баджи, опустившийся ублюдок в побитом «понтиаке», предложил «снежок» за возможность трахнуться, его арестовали за хранение наркотиков.

— Хорошо работаешь, Баджи, — похвалил Симмонс. — Развлекайся, но будь настороже. На улицах много настоящих ублюдков.

Мэг встретилась с таким уже через десять минут. Это был человек лет сорока с небольшим за рулем «ауди» последней модели и в одежде из дорогого магазина. С таким парнем она, возможно, пошла бы танцевать в одном из ночных клубов, куда ходила с подругами.

Он медлил, пока вокруг нее крутились другие клиенты, нервно заводя разговор, потом уезжая. Его мучил страх перед копами, перед ограблением, перед болезнью — множество страхов, смешивающихся с похотью, а то и делавших ее еще сильнее.

Когда парень в «ауди» наконец дождался своей очереди и заговорил с Мэг, неуверенно затронув тему секса за деньги, он стал вторым за вечер, кто возбудился настолько — и так быстро, — что расстегнул штаны.

Мэг сказала, склонив голову:

— Вот это да! Ты мастурбируешь! Как занятно!

— Все из-за тебя, — сказал он. — Все из-за тебя! Я бы заплатил тебе за минет, но потратил все деньги. И, черт возьми, не могу поднять инструмент!

Пока команда преследования мчалась к углу, фары большого фургона осветили внутренности «ауди». Мэг пригляделась и увидела, что это правда: инструмент не стоял. Но он был ярко-красным!