— Что, кроме преждевременной смерти?

— Огромный авторитет и бесстрашие, приятель. Пророк не отставал от начальства, пока вся эта история не выплыла наружу. Это была подстава, но, как обычно, напортачила группа по соблюдению этики. Ловушка была подготовлена не для Б. М. Дрисколла. Он такой правильный, что не поднимет чужого цента. Но в группе внутренних расследований не сказали, для кого она была предназначена. Может быть, для кого-то из третьей смены. Мы думаем, что операторы передали вызов не той машине.

Капитан Смоллет сказал:

— Группа по соблюдению этики должна ловить копов, которые подрабатывают на стороне, в то время как должны лежать дома с радикулитом. Это все, на что она способна.

— Сегодня служба в Управлении полиции Лос-Анджелеса похожа на игру в вышибалы, в которой мячи летят со всех сторон, — заметил Капитан Сильвер.

Капитан Смоллет оценивающе посмотрел на напарника и произнес:

— Твой комп находится в режиме ожидания, старик. Включи его и будь поближе к жизни.

— Ладно, но мне не нравится, когда со мной обращаются как с вором, — ответил Капитан Сильвер.

— Они играют в собственные игры, чтобы отчитаться: «Видите, мистер генеральный прокурор, мы проводим в жизнь декретное соглашение в бывшем непочтительном Управлении полиции Лос-Анджелеса». Просто забудь о них, — посоветовал Капитан Смоллет.

— Но мы же попались, братан.

— Что ты имеешь в виду?

— Нас наказали.

— За что?

— Они заметили, что на заднем сиденье в машине висит форма Б. М. Дрисколла. Им нужно было нас в чем-то обвинить, после того как мы не попались на дурацкую подставу, поэтому мы получили официальный выговор за то, что занимались личными делами в рабочее время.

— За то, что заехали в химчистку?

— Точно.

— А что на это сказал Пророк?

— Его в то время не было на месте. Когда появился крысятник из Бюро профессиональных стандартов, он уже отправился в «Альфонсо Текс Мекс». И начальник смены объявил нам выговор.

— Это нечестно, старик. Ты знаешь, сколько человеко-часов было зря потрачено на эту идиотскую подставу? А у нас не хватает половины полицейских, чтобы патрулировать улицы.

— Такова жизнь в Управлении полиции Лос-Анджелеса, братан.

— Как настроение?

— Хуже некуда.

— Каким оно будет, если ты потрахаешься в четверг ночью?

— Оно улучшится.

— Я слышал об одной телке в «Директорском кресле». Она любит купаться по ночам.

— Я думал, ты влюбился в Мэг Такару.

— Влюбился, но толку от этого мало.

— Ты говорил, есть надежда.

— Пошли поплаваем, братан, — предложил Капитан Смоллет, чтобы сменить тему. Схватив свою доску, он побежал навстречу прибою, кинулся в холодную утреннюю волну и вынырнул, улыбаясь, на кипящей океанской пене.

Капитан Сильвер присоединился к напарнику, посмотрел на него и спросил:

— Так что же случилось между тобой и Мэг? Тебе больно об этом говорить?

— У нее есть все, чем должна обладать женщина, старик. Она идеальна, — признался Капитан Смоллет. — Знаешь, что сказал мне Пророк? Когда сто лет назад он работал пешим патрульным в Маленьком Токио, он познакомился с семьей Такара. У них пара небольших гостиниц, три ресторана и не знаю сколько недвижимости, которую они сдают в аренду. Когда-нибудь эта малышка будет владеть серьезными активами.

— Неудивительно, что ты в нее влюбился.

— Она потрясающая. Ты видел у кого-нибудь более красивые губы? У нее походка, как у маленькой пантеры. Ее кожа напоминает слоновую кость, а шелковистые волосы изящно спадают на лебединую шею.

Сидя верхом на доске, Капитан Сильвер повторил:

— Изящно спадают на лебединую шею… Старик, ты рехнулся! Это жизнь, а не кино, приятель! Твоя влюбленность объясняется всего лишь восхищением — потому что она схватила учебную гранату и швырнула ее в угол.

— В последний вечер, когда мы работали вместе, я совсем сошел с ума, — сказал Капитан Смоллет. — Я знал, что после отгулов нас с тобой опять поставят вместе до конца месяца, поэтому закусил удила и решил ей признаться. Сказал что-то вроде: «Мэг, я надеюсь, ты согласишься взять бикини и проехаться со мной по волнам океана в сумерках, когда расплавленное солнце садится в темнеющую даль моря».

— Нет, старик! — воскликнул Капитан Сильвер. — Только не темнеющая даль моря! Это уж слишком поэтично! — Он помолчал. — Что же она на это ответила?

— Вначале ничего. Ты же знаешь, она очень сдержанная девушка. Но потом сказала: «Я лучше набью купальник сырым мясом и нырну в аквариум с пираньями, чем буду кататься с тобой на волнах на рассвете, закате или в любое другое время».

— Это очень печально, дружище, — грустно сказал Капитан Сильвер. — Ты это понимаешь?

В тот день не только Капитан Смоллет и Капитан Сильвер жаловались на Управление полиции Лос-Анджелеса. Детектив второго класса Брент Хинкл давно ждал наступления благоприятного момента в группе внутренних расследований. Он был кандидатом на получение лейтенантского звания, но боялся, что срок кандидатского стажа истечет, прежде чем откроется вакансия. Сейчас он был настроен оптимистичнее, потому что все чернокожие кандидаты мужского пола и кандидатки остальных этнических групп, сдавшие экзамен хуже, чем он, уже стали лейтенантами. Хоть он и не был наставником-детективом третьего класса, у него было достаточно опыта руководящей работы, чтобы претендовать на звание лейтенанта. Хинкл не думал, что кому-то присвоят звание, прежде чем истечет срок его кандидатского стажа.

Это двухлетнее назначение в группу внутренних расследований было полезно по части личного опыта, но вредно для желудка. Последнее время у Хинкла наблюдалась повышенная кислотность, а кроме того, не за горами было его пятидесятитрехлетие. С двадцатью девятью годами выслуги это был его последний реальный шанс стать лейтенантом перед выходом на пенсию и переездом… он еще не был уверен куда. Куда-нибудь подальше от Лос-Анджелеса, прежде чем этот город пожрет самое себя.

Брент Хинкл был давно разведен, имел двух замужних дочерей, пока еще не подаривших ему внуков, и пытался назначать свидания женщинам примерно дважды в месяц. Как-то он услышал слова коллеги своего возраста: «Черт возьми, сидящему в тюрьме убийце, Чарлзу Мэнсону, предлагают жениться несколько раз в год, а я не могу даже встретиться с женщиной». Это заставило его понять, как редко у него случались настоящие свидания, особенно на всю ночь, поэтому в последнее время он удвоил усилия. Некоторое время назад Хинкл встречался с сорокалетней разведенной женщиной, работавшей диспетчером и своим сладким медовым голосом вызывавшей эрекцию у патрульных полицейских. Потом он встречался с помощницей окружного прокурора, с которой познакомился на вечеринке по случаю выхода на пенсию детектива из отдела по расследованию ограблений и убийств. У Хинкла была даже любовница — судебный репортер и по совместительству инструктор лечебной физкультуры, сорока шести лет, но выглядевшая на десять лет моложе. С помощью диеты и бесконечных упражнений она привела его в прекрасную форму, и пояс его брюк стал настолько свободным, что он перестал чувствовать вибрацию мобильного телефона. Поэтому он находился в приличной кондиции, еще не потерял большую часть волос — хотя поседевших — и надевал очки только когда читал. По правде говоря, Хинкл мог бы встретиться с любой из этих трех женщин, если бы чувствовал одиночество и у него возникло бы желание с кем-то его разделить, но в последнее время он потерял к ним интерес. Сейчас ему больше всего хотелось уйти из Бюро профессиональных стандартов, вернуться к работе детектива и ожидать производства в лейтенанты. Если оно вообще произойдет.

В группе внутренних расследований Брент Хинкл занимался самым серьезным расследованием жалоб, которые стали бы предметом насмешек и шуток в дни, предшествующие избиению Родни Кинга и скандалу в Рампартском участке. В дни до федерального декретного соглашения.