Ее кровь превратилась в жидкий огонь, когда он распахнул рубашку и безумно медленно скользнул руками по ее коже. Ее груди напряглись и заныли, словно его взгляд выжигал клеймо всюду, куда бы ни падал.

Джейк коснулся пальцами ее набухших сосков, и она не сдержалась — застонала от удовольствия.

Руки Марни скользнули по горячей атласной коже его предплечий. Твердые мышцы. Упругая сила. Ее пальцы впились в плечи Джейка голодной неистовой хваткой.

Он был крупным мужчиной — сильным и мускулистым. Но в его руках она чувствовала себя в полнейшей безопасности. Джейк поедал ее глазами, доводя ее желание до неистовства. Мускусный аромат его кожи наполнил легкие, и Марни со стоном закрыла глаза. Один лишь его запах мог возбудить ее.

— Джейк, — простонала она дрожащим от нетерпения голосом.

Он откинул края ее рубашки, полностью обнажив ее грудь. У нее были красивые аккуратные и упругие груди, кремовая кожа. Шрам выделялся на гладкой атласной коже слегка изогнутой жемчужно-белой полосой.

— Под этой мгкй плотью скрывается металлический клапан?

— Металлический. О... — Попыталась она сосредоточиться. — Да, металлический. Они сначала попробовали другой, но он не р-работал.

— Твое сердце остановилось. — Черт возьми, они остановили сердце, биение которого он сейчас ощущал под кончиками пальцев. Остановили и вставили внутрь непотребный, но вернувший ей жизнь кусок металла.

— Пожалуйста, мы можем сменить тему?

— Конечно.

«Отлично. Давай поговорим о чем-нибудь жизнеутверждающем, чтобы отвлечься от мыслей о тебе, лежащей на стерильном операционном столе», — подумал Джейк.

— Черт, женщина. Я заставлял тебя мчаться как марафонского бегуна... бог ты мой, на пределе сил и за их пределом! Почему ты не сказала…Я не должен был… Проклятье!

— Успокойся, Джейк. Я занималась бегом много лет. Я здорова как бык, серьезно.

Он проследил пальцем полоску шрама вверх до ее грудины. Джейк хотел ее так сильно, что был готов взорваться, но еще не полностью насладился прикосновениями. Ему было нужно трогать ее. Впитывать ее. Чувствовать биение ее сердца, приливы и отливы ее крови.

Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз был с женщиной. И внезапно отчаянно обрадовавшись, что именно с этой женщиной, с Марни, он прерывает свой целибат, Джейк растопырил ладонь и распластал ее на груди Марни, почти полностью скрыв обе ее полусферы между большим пальцем и мизинцем. Зрачки глаз Марни, смотрящих на него снизу вверх, расширились, губы приоткрылись. Пальцы рук впились в его запястья. Свет, исходящий от мониторов, золотил ее кожу, когда слабое полуденное солнце на миг выскальзывало из-за туч. Ее соски напряглись. И она исторгла один из своих дьявольских звуков — что-то среднее между вздохом и стоном удовольствия.

Марни отвечала ему так, как он того и ожидал. Джейк полностью сосредоточился на ней. Марни. Мягкая, страстная, из плоти и крови. Он провел рукой по нежной ложбинке между полушариями её груди и положил два пальца на ямку между ее ключицами, ощутив сбивающийся пульс. Живой и трепещущий.

— Евангелие от Майкла, Дерека, Кейна и Кайла, — задыхаясь, произнесла она. — Да не притронешься ты к их сестренке, пока они тебя не свернули, не распяли, не насадили на вертел или не искалечили еще к-как-нибудь.

— Правда? — протянул Джейк. Снова болтает как заведенная.

— Ага, — эхом отозвалась она. Марни облизнула губы. — Ну, вот я и рассказала свою историю. Пришло время послушать твою.

Ее соски были такого же бледно-розового цвета, что и губы. Он опустил голову и прикоснулся кончиком языка к одной горошинке. Она дернулась и выдохнула его имя. Жар разливался по телу Джейка стремительной волной.

Он почувствовал, как ее пальцы пробираются сквозь волосы на его затылке.

— Тридцать шесть лет. — Он скользнул рукой по ее боку, ощутив под пальцами гусиную кожу. — Родился в Чикаго. В шестнадцать пошел служить во флот.

О да, подумал Джейк, одновременно как проклятие и молитву. Она издавала эти тихие сексуальные звуки. Он взял в ладонь одну мягкую полусферу, лаская вторую ртом. Марни стонала под его прикосновениями.

— В двадцать один попал в Т-КСАП. — Ее тело вибрировало под его губами. — Никогда не был помолвлен или женат. Вот и все.

Ее пальцы вцепились ему в волосы.

— Нет!

Джейк фыркнул. Он-то имел в виду, что рассказ окончен. Провел костяшками пальцев по ее пылающей щеке. Она выдохнула что-то среднее между всхлипом и хныканьем.

Его сердце бешено колотилось:

— Не хочешь, чтобы я останавливался?

— Мо-может ли русалка сесть на шп-шпагат? — сбиваясь, спросила она.

С его губ сорвался полувздох-полусмех. Он склонил голову и легонько поцеловал ее. «Ах, черт» — приветствовал Джейк, мелькнувшую в голове мысль .

— У меня нет защиты.

— Неважно, мне все равно. О... — мягко прошептала она, закрывая глаза и сжимая пальцами его волосы в ответ на поглаживание ее груди. — Как же приятно, когда ты меня вот так трогаешь.

Он преодолел последний сантиметр до ее лица и жадно накинулся на ее губы. Единственный по-настоящему действенный способ её заткнуть.

Когда время придет, он просто вынет член. Не идеальный вариант, конечно, но либо прерванный акт, либо воздержание. А воздержание будет напоминать попытку остановить водопад языком. Марни приподнялась ему навстречу, крепко обхватила руками его шею и приоткрыла рот, приветствуя его. Ее язык был обжигающе горяч, ненасытен и явно симулировал более интимное действо. Она целовала его, полностью отдаваясь происходящему, и тихо постанывала. Никаких запретов, никакой неискренности. Ее язык настойчиво и жадно исследовал его рот. Руки беспорядочно блуждали по его спине и плечам.

Марни удалось каким-то образом вытащить его рубашку из пояса джинсов. И ее руки продолжили творить магию, безостановочно порхая и зажигая на теле Джейка все новые костры желания. Он чувствовал ее прикосновения на спине, боках, волосах. Джейк отпрянул от рта Марни, проложив дорожку из поцелуев вниз, к сладкой ложбинке между ее грудей... и в ответ чуть было не лишился клока волос. Когда же он снова взял в рот жемчужину ее соска, Марни выгнула спину и вскрикнула, задыхаясь от наслаждения. И начала расстегивать на нем рубашку — гладя его грудь, прикасаясь к соскам, заставляя вибрировать каждую косточку, каждую клеточку его тела.

Еще одна пуговица выпрыгнула из петли. Рука Марни скользнула по его талии. Еще одна. Пупок. Последняя.

Два пальчика нырнули за пояс джинсов. Джейк жадно глотнул воздуха, а пальчики проскользнули дальше, касаясь кончиками его естества.

Джейк запустил руку между бедер Марни и сквозь трусы чувствовал влажное тепло желания. Она всхлипнула и подалась бедрами навстречу его прикосновению. Ее аромат будоражил его чувства, превращал в буйнопомешанного. Он никак не мог насытиться ею. Хотел трогать, лизать, вкушать все открывшееся его взору, словно голодный странник на пиру. Руки Джейка лихорадочно шарили по ее телу, сминали, сжимали. Его неистовые ласки наверняка оставляли синяки на коже Марни — и ее ответные касания были не менее жадными и не менее жесткими.

Она схватила его за пояс джинсов так крепко, что он на мгновение подумал, что его пенис сейчас вырвется наружу прямо через слои хлопка и денима.

— Джейк. Джейк. Джейк!

Целуя ее, он сумел расстегнуть молнию на джинсах, и его пульсирующее мужское достоинство вырвалось на свободу, готовое к действию. Удовольствие пополам с болью. Ее прохладная ладонь тут же взяла его пылающую плоть в плен.

О боже!

Джейк закрыл глаза и напрягся всем телом, когда она начала поглаживать и ласкать его член именно с тем усердием, которое заставило его затвердеть еще больше. Мышцы живота сокращались, сближаясь друг с другом.

— Хватит… — он со свистом втянул воздух, когда она кончиком пальца дотронулась до головки и растерла капельку выступившей из нее жидкости. Джейк жаждал объять ее всю целиком, чувствовать, как соски Марни упираются ему в грудь, ощущать влажный жар средоточия ее женственности, открытого ему. Да, он хотел ее всю. Диван был достаточно широким, а кровать находилась в двух метрах от них — слишком далеко.