– Откуда вы знаете, что мы туда идем?

Полицейский улыбнулся.

– Вы же сюда не рыбу на озере удить приехали. – Он указал на Майкла. – А этот молодой человек знает что-нибудь об африканском буше?

– Он впервые в Африке, – ответил Кризи. – Майкл на несколько дней останется в Хараре проветриться. А потом приедет к нам на водопад Виктория.

Полицейский вынул из верхнего кармашка пиджака визитную карточку, протянул ее Майклу и сказал:

– Если попадешь в какую-нибудь передрягу, сразу звони мне.

Майкл поблагодарил его и убрал карточку. Потом из внутреннего кармана пиджака Джон Ндлову извлек несколько сложенных листов бумаги и передал их Кризи.

– Вот временное разрешение на ношение оружия. Буду вам очень признателен, если вы не станете разгуливать с этим оружием у всех на виду в городских районах. Разрешения действительны в течение тридцати суток. Когда этот срок истечет, если потребуют обстоятельства, я их продлю.

Кризи передал документы Макси, тот пробежал их глазами и одобрительно кивнул. После этого Кризи сказал африканцу:

– Тридцати дней нам хватит за глаза. Либо мы на что-нибудь наткнемся, либо нас уже здесь не будет.

– Я тоже так думаю, – сказал полицейский. Его голос теперь звучал официально. – Надеюсь, вы будете держать со мной связь и информировать меня о развитии событий. При этом прошу вас постоянно помнить, что вы находитесь на вверенной мне территории. Это оружие вы можете использовать лишь для самозащиты. Надеюсь, если что-то обнаружите, то не допустите самосуда.

– Я понял, – ответил Кризи. – Мы лишь занимаемся розысками, не более того.

Внезапно комиссар Джон Ндлову резко обернулся к Макси Макдональду и начал что-то быстро говорить на языке, который больше никто из присутствующих не понимал. Кризи знал, что они говорили на ндебеле. Макси медленно кивал, не сводя глаз с африканца. В конце концов тот вынул еще один лист бумаги и передал его Макси. Он внимательно его изучил, снова кивнул, сложил и засунул в задний карман брюк.

Полицейский обернулся к Глории и перешел на английский:

– Миссис Мэннерз, я от души надеюсь, что вашим людям повезет больше, чем моим. – Он подошел к ней и пожал протянутую руку, потом пожал руки всем остальным. Около двери он обернулся и сказал ей: – Не раздумывая звоните мне, если сочтете, что я смогу быть вам чем-нибудь полезен. – Он криво ей улыбнулся. – Или, конечно, звоните вашему послу. Этот человек, кажется, имеет здесь немалое влияние.

Когда дверь за ним закрылась, Глория взглянула на Макси и нетерпеливо спросила:

– О чем вы с ним говорили?

– Мы обсуждали две темы. Ндлову посоветовал взять с собой в буш несколько золотых соверенов или южноафриканских рэндов. Особенно там ценятся золотые рэнды с изображением Крюгера. Полицейским запрещено предлагать информаторам вознаграждение, но на нас этот запрет не распространяется. Этот район страны один из самых бедных. Однако Ндлову подчеркнул, что импорт в страну золота без лицензии является незаконным и он об этом не должен ничего знать.

Глория сказала:

– Где же нам, черт возьми, достать эти золотые соверены или рэнды с Крюгером?

Кризи и Макси переглянулись, потом Кризи указал на толстый брючный пояс, отделанный металлическими бляшками.

– Такие люди, как мы, никогда не путешествуют без пары-тройки золотых монет. Металлические бляшки приделаны специально для того, чтобы на таможне золото не обнаружили. У нас хватит монет, чтобы купить пару деревень.

Глория спросила:

– А еще что вы обсуждали?

Макси вынул из заднего кармана сложенный лист бумаги и передал его Кризи. Тот развернул бумагу, прочел про себя официальный текст документа и слегка ухмыльнулся.

– Ну что там? – Глория просто не могла сдержать нетерпение.

Кризи посмотрел на Макси, потом сказал ей:

– Все-таки, кажется, иногда в Зимбабве самосуд случается. Документ этот касается исключительно Макси. Как бывший скаут Селоуза, он был служащим родезийских вооруженных сил. После войны их части объединили с партизанскими подразделениями. Макси формально из армии не увольнялся, и никто его от несения воинской службы не освобождал. Он просто перешел границу и скрылся. Этот документ, подписанный министром естественных ресурсов и туризма, является одновременно и приказом, и разрешением. Если в буше мы столкнемся с браконьерами, охотящимися на носорогов или слонов, Макси вменяется в обязанность их пристрелить. Если же он обнаружит какие-нибудь следы, указывающие на то, что браконьеры находились в данном районе в течение последних сорока восьми часов, он обязан преследовать нарушителей закона, как минимум, еще семьдесят два часа. Или до тех пор, пока не обнаружит по следам, что браконьеры ушли обратно в Замбию.

– Что же это, черт возьми, происходит? – спросила Глория. – Я вас, ребята, спрашиваю – кто вам платит?

Кризи вернул документ Макси и сказал ей:

– Вероятность того, что мы столкнемся в этом районе с браконьерами, очень невелика – они там уже перебили почти всех ценных зверей. В любом случае, наше главное дело – поиски следов убийства вашей дочери.

Макси кивнул.

– Так оно и есть. Но если мы все же наткнемся на этих подонков, я их с удовольствием пристрелю.

– Похороны назначены на завтра.

– В котором часу?

– В четыре.

– Я обязательно должна там быть.

Инспектор Лау вздохнул. Он сидел рядом с Люси Куок, лежавшей на больничной койке.

– Мисс Куок, я только что говорил с вашим врачом. Он настаивает на том, чтобы вы оставались здесь еще по меньшей мере три-четыре дня. Сама по себе рана не очень серьезная, но вы потеряли много крови и перенесли тяжелое потрясение.

Она покачала головой.

– Давайте не будем говорить о потрясениях – у меня к ним уже выработался иммунитет. Что касается потери крови, так мне сделали переливание, как только сюда доставили, и еще одно сегодня утром. Я должна быть на похоронах Колина Чапмэна.

Инспектор Лау увидел в ее глазах непоколебимую решимость и кивнул.

– Инспектор, – сказала Люси, – пожалуйста, пришлите за мной полицейскую машину.

– Я сам за вами приеду, а после похорон привезу вас обратно.

Она отрицательно покачала головой.

– После похорон я поеду в аэропорт.

– Куда вы собираетесь лететь?

– В Зимбабве. Как раз в это время есть рейс на Лондон, а оттуда я уже доберусь до Хараре.

– Вам необходимо еще несколько дней отдохнуть, но, думаю, оставляя Гонконг, вы принимаете правильное решение.

Он тут же увидел в ее глазах ярость и услышал ее в голосе Люси.

– Я вовсе не собираюсь скрываться от Томми Мо и 14-К. Мы с Колином решили, что я поеду в Зимбабве и попытаюсь найти связь между убийствами, которые произошли там, и смертью моей семьи. Колин был уверен, что такая связь существует, и ведет она к Томми Мо. Вы получали еще какие-нибудь известия от полиции Зимбабве?

– Да, сегодня утром пришел факс. Миссис Мэннерз прилетела туда вчера на частном реактивном самолете вместе с тремя наемниками. Комиссар Джон Ндлову обещал держать меня в курсе дела.

Она указала на телефон, стоявший около кровати.

– Сегодня днем я закажу себе на завтра билеты, а потом перезвоню вам. Была бы вам очень обязана, если бы вы послали факс Ндлову и сообщили ему о времени моего прибытия.

– Хорошо. Попросить его заказать вам номер в гостинице?

– Нет, это входит в обязанности авиакомпании. Я как стюардесса имею много льгот.

Инспектор прошел через комнату и выглянул в окно. Они были в больнице «Матильда», расположенной высоко на склоне горы. Он окинул взглядом раскинувшуюся вплоть до Каулуна панораму. Снаружи доносился слабый шум одного из самых деловых городов мира. Обернувшись к Люси, он сказал:

– Колин был моим другом. Он был немногословен, но я его хорошо понимал. Мне показалось, что за те дни, что вы вместе разбирали документы вашего отца, он очень к вам привязался.