И лишь наконечник копья говорил о том, что это был Ясон.

   Желтый оставляет позади себя вспаханную землю, но в то же время на невозможной скорости несется вперед.

   Его копье насквозь пробивает тело и доспехи Белого, наполовину погруженного в изначальную бездну. По инерции, оба влетают во врата Гинунгагапа.

   Выгибая спину под мощным толчком, Белый оборачивается, чтобы посмотреть в лицо тому, кто посмел прервать ритуал.

   Насквозь прошедшее копье не позволяет телу Белого сделать мало-мальски важное движение. Оно фиксирует корпус, оставляя рабочими только руки и ноги.

   Белый пытается отмахнуться локтем левой руки, но Ясон легко уходит вправо, уклоняясь от слепой атаки.

   Все так же держа левой рукой копье, правой он достает из ноже меч.

   Внутри изначальной бездны царит невесомость, поэтому кровь, хлещущая из спины Белого, вытекает туда, куда ей вздумается. В данный момент: на лицо Желтого, заставляя его отмахиваться от противных красных капелек.

   Воспользовавшись этим, Белый хватается одной рукой за копье, резко тащит вперед, и выдергивает его из живота.

   И даже после этого он не может понять, почему раны не заживают.

   А ведь достаточно было лишь вдохнуть… а точнее понять, что вдыхать нечего.

   Сила исцеления, основанная на воздухе, не будет работать там, где этого самого воздуха нет.

   Желтый лишь улыбается.

   Перевернув меч клинком вниз, он вонзает его в сердце развернувшегося Белого.

   -Здесь ты смертен!- пытается кричать он…

   Однако там, где нет кислорода, невозможно выдавить хоть как-то звук. И Белый его не слышит, а лишь отчаянно хватается за лезвие греческого меча, надеясь вынуть его из сердца и прекратить свои мучения…

   Тьму, которая не дает видеть дальше вытянутой руки рассекает луч света.

   Пасть прозрачного дракона, сплетенного из магических цепей, кусает Ясона за ногу, отгрызая ее по колено. Чувствуя боль, Желтый не может ничего поделать с этим. Ему остается лишь попытаться выбраться из этой бездны, найдя врата Гинунгагапа, от которых он удалился всего на несколько футов.

   На деле же, врата были куда дальше. Сражение в невесомости откинуло двух цветных рыцарей далеко от портала. И если Белый уже умер и начал рассыпаться, то Ясон еще пытался противиться.

   Но у него не получается совладать с драконами этой бездны. Взмахнув хвостом, Ар рассекает его тело надвое. Нижняя часть, уволакивая разорванный кишечник, желудок, печень и прочие внутренние органы, падает вниз, через мгновения скрываясь в бездне.

   Верхняя же чувствую невыносимую боль, но лишь из-за золотого Руна не может умереть.

   Легкие начинают пустеть, и к адской боли присоединяется удушье.

   Ясон не может более терпеть. Правой рукой он пытается дотянуться до крепления Руна, но кисть непроизвольно изгибается и ломается, добавляя боль в копилку страдания.

   Желтый пытается кричать, но не слышит даже сам себя.

   Через мгновение левая рука отрывается по локоть, а шея сгибается, образовывая загнутый угол. Позвоночник ломается, ребра выпячиваются из груди и ломаются об Руно.

   Но золотой баран не дает владельцу умереть так просто. Пока Руно не будет снято, оно продолжит поставлять магическую энергию на жизненно важные процессы и так и будет создавать искусственные магические цепи.

   Точку во всем этом ставит Он, который просто-напросто заглатывает Ясон вместе с Руном, обрекая аргонавта на вечные муки…

   Персиваль смог догнать Пурпурного только у выхода из пещеры Грааля.

   Жиль де Рэ разговаривал с неизвестным рыцарю стариком. Старик сидел на старом, изгнившем сундуке, прочно запертом на тяжелый железный замок.

   Разговор был спокойный, но даже при этом чувствовалась аура смерти, исходящая от Пурпурного. На его руках кровь трех цветных рыцарей. Такого противника не стоит недооцениваться.

   И даже если Персиваль хочет с ним просто поговорить, неизвестно, какие мотивы у Жиля. Нет никаких гарантий, что он не тронет рыцаря круглого стола.

   Да и крестообразный цвайхандер остался рядом с трупом Сиреневой. Возвращаться за ним сейчас было бы глупостью, учитывая пройденный путь.

   Однако, Персиваль остался безоружен. Это ставило его в нелегкое положение и грозило скорой смертью, если не хуже.

   Старик, до этого разговаривающий с Жилем де Рэ, посмотрел в сторону Персиваля, тем самым указав Жилю на то, что и подслушивают.

   Пурпурный развернулся.

   Перед ним был рыцарь… камелотский… тот, которого он победил некоторое время назад. Вот только теперь от этого рыцаря не исходит никакой энергии.

   Ни враждебной, ни дружелюбной.

   Вообще никакой.

   Сейчас в глазах Пурпурного Персиваль подобен чистому листу бумаги, еще не замаранному чернилами писцов.

   Невозможно определить, чего хочет камелотский. Ни его движения, ни даже дыхание не выдает хоть какие-нибудь эмоции.

   Но Жиль все равно относится к нему с недоверием.

   -Господи… как же надоело идиотов жизни учить…

   Закатив глаза, пробубнил Пурпурный.

   Убрав правую руку за спину, левой он приготовился атаковать. Ноги согнулись в коленах, Жиль чуть присел, дабы иметь больший толчок при рывке с места.

   Старик лишь отворачивает взгляд, и всматривается в пол. Он не считает этот бой необходимым, но раз воины так решили…

   Нет, не воины…

   Только один из них.

   Пурпурный рвется вперед.

   Его первая атака явно носит провокационный характер. Пальцы чуть касаются лица Персиваля, вынуждая его срочно перейти в оборону.

   Второй удар, нацеленный на перелом переносицы успешно отражается рыцарем, и он делает шаг назад… в тот самый момент, когда жиль намеренно открылся.

   Персиваль мог бы преспокойно атаковать его, но отшагнул, не выходя из защитной стойки.

   Жиль поднимает голову и смотрит в глаза противнику.

   В бою это недопустимо. Глаза могут лгать, в отличии от ног и рук. Любое следующее действие можно увидеть в движении врага.

   Но сейчас очи Персиваля пусты. Они говорят Пурпурному, что этот рыцарь не желает сражаться с ним.

   Опыта у Жиля де Рэ предостаточно, и он может определить что задумал его противник.

   Но этот рыцарь чист. Настолько, что даже человеку, победившему Жанну д’Арк, не удается рассмотреть в нем угрозу.

   Покачав головой, Жиль ослабляет правую руку, доставая ее из-за спины.

   Перчатка была сильно покорежена выстрелом Борс, пробившим не только золотую магическую сталь, но и руку Пурпурного. Смятый метал наверняка впивается в кожу, причиняя боль…

   Но Жиль терпит.

   -Так что тебе?- спрашивает он, вставая в полный рост.

   Пурпурный рыцарь больше не излучает агрессии и не хочет нападать на Персиваля.

   -Ты сказал, что уничтожишь Грааль,- рыцарь Камелота посмотрел в глаза бывшему противнику.- Зачем? Что, есть смысл это делать?

   -Вот оно что…

   Жиль едва не рассмеялся от того факта, что Персиваль понял истинное предназначение Грааля и его роль во всем этом…

   И то, что Святой Грааль вовсе не святой.

   -Не сомневаюсь, до тебя дошло быстрее, чем до меня!- истерично хохоча, заявляет Жиль.- Да! Грааль — тьма! Такая же, как и Гинунгагап! И не дай Бог до него дотронется идиот! Такой, как, например, Борс!

   Персиваль промолчал.

   -Не сомневайся, камелотский! Твои сомнения по поводу юного Галахада напрасны. То, что он сейчас видит — испытания на прочность духа. Грааль рассказывает ему ту правду, до которой ты додумался сам. Святая чаша расскажет ему, зачем мы были созданы и кто нас призвал. А так же, для чего Грааль был перенесен СЮДА.

   -Долина павших королей… кристальная долина… замок Мунсальвеш,- вмешивается в их разговор старец, после чего немедленно замолкает.

   -Он прав,- соглашается Жиль.- Есть две долины. Одна находится над нами, другая прямо в пещере Грааля. То есть дальше. Если твой товарищ пройдет ее, то у него поедет крыша от дальнейшего испытания силы духа. Он узнает все о нас… и о своей религии, которой он так сильно дорожит.