Посох Оранжевой поднялся в воздух. Она подкинула его, оставив себя без единственного оружия, а сама направила ладони на Пурпурного. Прицелом служили средний палец на правой руке.

   Она хотела оторвать ему ту руку, которая уже была парализована. Поиграть с одним из трех сильнейших Цветных было бы для нее лучшим подарком.

   Жиль почувствовал, как его правое плечо, локоть и кисть обвили невидимые магические нити. Он понял, что хочет сделать Пифия…

   И при этом даже не сопротивлялся.

   Колдунья сжала руку в кулак. Нити натянулись разрывая все, к чему они прикасались: кольчугу, подкольчужник, магическую перчатку…

   Но только не человеческое мясо.

   Правая рука Пурпурного оголилась, хотя его это не сильно волновало.

   А вот Оранжевая стала нервничать. Она не могла понять, почему его рука все еще присоединена к телу. Такого не может быть. Не должно.

   Змеи Афины, которых она натравила на Жиля де Рэ, должны были разорвать его магические цепи в руке, а затем отгрызть конечность. Но эти магические твари не выполнили предназначения.

   В таком случае Пифии оставалось только использовать заклинания, действующие на все территорию данной части пещеры.

   -Лернейский яд!- вскрикнула она, едва поймала свой посох.

   Воздух наполнился обжигающим запахом.

   Яд, которым Геракл случайно ранил кентавра Хирона во время пятого подвига. Этот яд стал синонимом мучения… вот и сейчас, он должен был наполнить легкие Жиля, не давая ему даже вздохнуть.

   Но…

   Пурпурный рыцарь стоит как ни в чем небывало.

   Он, как и обещал, не атакует Пифию до тех пор, пока она не использует пять своих хваленых заклятий.

   Она потратила уже три. А учитывая, что ни одно не принесло вообще никакой пользы, Пифии нужно было быть очень избирательной в средствах.

   -Око проклятой!

   Заклинание, принадлежавшее Медузе Горгоне. Оно превращало любого, кто поглядит в ее глаза в камень. В данном случае Пифия расширила его действие уже с помощью своей собственной силы.

   Любой человек, находящийся неподалеку, должен был превратиться в каменное изваяние и застыть в одной позе навеки.

   Но Жиль де Рэ вновь остался невредим.

   И странно было не только то, что он каким-то образом избегает действия заклинаний Оранжевой.

   Пурпурный рыцарь жил в такой эпохе, в которой в магию почти не верили. Его увлечение было ничтожно по сравнении с общественным мнением. А раз в магию не верили, то и магическое сопротивление организмов ухудшилось в несколько десятков раз.

   Если бы этому заклинанию сопротивлялся Желтый рыцарь, так же как и Пифия вырванный из Древней Греции, было бы понятно…

   Но когда человек, даже не осознающий силу такого заклинания умудряется стоять неподвижно и не получать вреда от самых сильных заклинаний…

   Не остается ничего другого, кроме как использовать самое сильное заклятие древнегреческой мифологии.

   -«Если и оно не сработает, то лучше будет сбежать»,- подумала колдунья.

   Это заклинание получило свое название благодаря конфликту богов древней Греции. Конфликта, в котором олимпийцы свергли титанов, заняв их место.

   Никакая магия не сможет сравниться по силе и ужасу с этим волшебством. Оно стирает с лица планеты все, что заклинатель считает врагом.

   А единственный враз для Пифии только Пурпурный рыцарь.

   -ТИТАНОМАХИЯ!

   Ее крик пронзает пещеру.

   Его слышно везде, в каждом углу подземелья. Уходя на многие мили вдаль, громогласный голос дельфийского оракула извещает только об одном…

   Жиль де Рэ умрет через мгновение.

   Заклинание было применено.

   Эта часто пещеры озарилась ярким всепоглощающим светом.

   И сквозь ярчайший блеск Титаномахии пробивался лишь один голос.

   -Твоя фора закончилась.

   Жиль…

   Оранжевая сглотнула.

   Он не мог выжить после такого. Никто бы не смог. Как бы ни была сильна защита от волшебства у человека, его тело не смогло бы противиться тому, что разрушает саму магию.

   Если бы такое заклинание коснулось драконов, они бы немедленно погибли. Даже Боги-драконы Ар, Он и Ди не выдержали бы такой разрушающей мощи заклинания.

   -Ты…

   Пыль постепенно оседала, и Пифия, наконец, смогла увидеть Жиля де Рэ.

   Его лицо было абсолютно спокойно. На теле ни одной царапины. Однако, был поврежден доспех. Кольчуга была уничтожена, и всю защиту составляли лишь поножи и латные ботинки.

   А так же перчатка на левой руке.

   Все это было зачаровано магией дракона.

   Сам же барон не пострадал по другой причине.

   -Твоя магия на меня не подействует, Оранжевая.

   -Чт?...

   -Так и не поняла?- Пурпурный все так же спокоен.- Благодаря моим магическим экспериментам при жизни, я получил очень хорошее сопротивление вредоносному волшебству. И когда Белый призвал меня в это время, защита была усилена в несколько тысяч раз.

   Иными словами, ни одна магия, пусть даже и самая мощная, не могла даже коснуться тела Жиля де Рэ. Не говоря уже о том, чтобы уничтожить его.

   Оранжевая до конца считала его беспомощным психом, который может лишь трепаться. Даже не смотря на то, что он убил Борс, мнение о Пурпурном у нее не менялось…

   Но теперь она дрожит.

   Впервые в жизни Пифия не знает, что же ей делать.

   Способности к предвидению перестали работать. Они не хотят подсказывать ей как быть… отказываются показать будущее.

   Это было лишь однажды.

   Наркотические пары, что пропитывали храм Аполлона в Дельфах помогали ей пророчествовать. Однако, случилось так, что ее способности исчезли. Это стало для нее неожиданностью, и пророчица хотела покинуть храм…

   У нее не вышло. Пифия сорвалась с треножника, на котором проводила все свое время, и, ударившись головой об пол, умерла.

   Способности оракула прерывались за несколько секунд до смерти…

   Как и сейчас.

   Фора, данная ей Жилем, окончилась. Более его ничего не сдерживало.

   Пурпурный подбежал к Пифии, надеясь атаковать ее левой рукой в живот. Колдунья постаралась защититься острым концом посоха, который всегда упирался в землю.

   Она взмахнула оружием, целясь в живот Жиля.

   Пифия была не воином. Хоть и умела постоять за себя, но ее противник находился на несколько уровней выше ее по мастерству. Его главным спектром был ближний бой, а не волшебство, как у Оранжевой.

   Это и решило исход всей их битвы.

   Пурпурный схватился левой рукой за острый конец посоха, сломал его и подкинул вверх.

   Ошарашенная колдунья не успела ничего сделать. Ее реакции было недостаточно, чтобы защититься от следующей атаки противника, раздробившей ей грудную клетку.

   Пифия почти потеряла сознание, как почувствовала, что ей стало невозможно дышать, а во рту почувствовался металлический привкус.

   Поймав отломанный конец посоха, Жиль де Рэ вонзил его в горло Пифии.

   Колдунья попыталась зажать рану рукой, чтобы хоть как-то остановить кровопотерю. В такие моменты сознание человека перестает понимать что к чему, и не в состоянии сделать логический вывод.

   Даже маг не может побороть самые первые инстинкты. Только поэтому Пифия не может свернуть кровь с помощью магии… она не понимает, что это необходимо…

   -Я иду за ней!

   -С ума сошла что ли?

   Галахад не вмешивался в разговор Сиреневой и Персиваля.

   Эта Мулан была поистине безрассудной девушкой. Даже не зная ситуации, она хотела спасти свою подругу, невзирая ни на что.

   Персиваль, в свою очередь, хотел уберечь ее от поспешных действий. Ведь если Пурпурный смог победить Борс, то он, несомненно, окажется очень сильным противником.

   -Не мешай мне, камелотский!- вскрикнула Мулан.- Если ее оставить одну, то плохо может стать всем нам!