А на могиле любимой выросла огромная ива. Туда он и приходил, чтобы посидеть в тени дерева, и тогда его горе становилось меньше.

  Моррест и сам заслушался, а когда песня закончилась, все-таки не удержался, кинул в шляпу монетку. В конце концов, если многосторонне одаренная девица способна так петь (не говоря уж о танце), она заслуживает того, чтобы сытно поесть...

  - Хорошо поет, правда? - поинтересовался он.

  - Ага, - нехотя признала Олтана. Ее тоже не устраивала несвоевременная влюбленность мальчишки. В отличие от Альдина, она прекрасно знала, как добиться ее расположения - всего несколько золотых "алков" обеспечат ее благосклонность на всю ночь, а если хочешь всего раз, хватит и серебра. Но, во-первых, лишнего серебра не было, а во-вторых, парень наверняка не так представляет себе встречу с любимой. Не решил бы, что все бабы - шлюхи, готовые любить за деньги - все-таки первый опыт такого рода... - Но с придворными танцовщицами, согласись, не сравнить.

  Моррест не нашелся, что ответить. Правда, как-то вышло, что он ни разу не видел, кто услаждал королю слух, взор, а может статься, и другие органы. Но Моррест не сомневался: король Амори наверняка держал при дворе самых лучших. Такое он мог себе позволить - ведь участь придворных танцовщиц подразумевала надежный доход и обеспечивала достойную старость лучше Пенсионного фонда. Едва ли девчонка-самоучка, пусть и правда талантливая, могла бы соперничать со специально обученными гетерами, местными Таис Афинскими и Дорогими Умрао.

  Музыка, наконец, смолкла. Совсем по-земному поклонившись "почтеннейшей публике" и сорвав бурные аплодисменты, красавица совершила несколько стремительных пируэтов и скрылась в небольшом шатре. Люди замерли, словно ожидая продолжения, но скоро убедились, что девушка останется в шатре, пока не отдохнет. Толпа стала рассасываться, благо, были и другие развлечения: кто-то пошел смотреть на чумазую малолетнюю канатоходку, кого-то прельстило дешевое пиво, с явным неудовольствием Хегер обнаружил парочку коллег по гадательскому ремеслу. Обиднее всего, гадальщики, похоже, были обычными шарлатанами, Хегер без труда смог бы переманить от них всю публику. Но они тут были своими, и картиры могли намять колдуну холку всем табором. Опять-таки, волшебник вполне мог бы наслать на них страх или выкрутиться еще каким-то способом, но тогда ему бы снова пришлось долго и трудно сбивать со следа солдат и жрецов, а то и кого похуже.

  Колдун вздохнул.

  - Ну, видно, не судьба, - буркнул он себе под нос и отправился за пивом. Потом передумал и вместо пива купил муку в кожаном, непромокающем мешочке. - Пойдем, что ли, на жонглеров посмотрим... Кстати, смотрите за этим воякой, не нравится мне он.

  Моррест отвлекся от канатоходки, как бы случайно повернул голову. И правда. Едва дождавшись конца выступления, солдат вразвалочку отправился к хитрому, вороватому старикашке, который явно был хозяином маленького балагана. Похоже, плясунья и мальчишка были то ли рабами, то ли... а почему, собственно, нет? По крайней мере, продать в рабство младшую дочь тут в порядке вещей. Кто мешает зарабатывать на дочкином теле самому? И что толку таких ругать- не от хорошей ведь жизни торгуют детьми, а когда за спиной отчетливо захрустит костяшками старуха с косой, а голод накинет на шею удавку. Тут уж не дочку в неволю продашь - сам кабальную подпишешь...

  Сперва Моррест даже испугался, что военный его заметил, да и решил дать старичку знак, чтобы арестовали или хотя бы отвлекли, пока воин приведет подкрепление. Потом сообразил, что военного интересовали вовсе не политические преступники, а вещи куда более приземленные. Отзвенело, падая в заскорузлую ладонь старичка, серебро, и алк по-хозяйски уверенно шагнул к шатру с танцовщицей. Собиравший деньги мальчишка проводил его полным бессильной злобы взглядом, но вмешаться не рискнул. Миг спустя Морресту даже послышалась характерная ритмичная возня, мокрое хлюпанье и приглушенные стоны то ли страсти, то ли боли. Или чудится разгоряченному воображению, уже дорисовавшему все, что происходит сейчас внутри? Бесплатное малобюджетное порно на одного зрителя?

  - Скотина, - прошипел вдруг Альдин. - Мразь! Как он смеет ее...

  - Заткнись, - оборвал его Моррест. - Хочешь проблем?

  - Пусти! Убью урода!

  - Остынь, парень, - веско добавил колдун. - Он один стоит нас всех, а ведь на нас бросится весь табор...

  - Это почему еще?!

  - Потому что им не захочется пропадать ни за грош. Предпочтут выдать чужаков властям - и дело с концом.

  - А ты можешь на них... повлиять?

  - Тише, дурак! - вспылил колдун. - Думай, что говоришь!

  Альдин было дернулся от оскорбления, но быстро осознал, что именно он просит об одолжении - значит, и не следует наглеть.

  - Захотел к Воинам Правды на дыбу? - поинтересовалась Олтана. - Им ведь плевать, кто прав, кто виноват, лишь бы кого-то схватить!

  - Но что делать-то? Неужели никому нет дела...

  - Не забывай, она рабыня, - сморщившись, будо от зубной боли, добавила Олтана. - Надо объяснять, что это значит?

  Альдин замолчал. Но Моррест ни мгновения не сомневался: социальный статус девчонки его не остановит. Просто парень осознал новое препятствие, и теперь думает, как его обойти.

  Возня в шатре стихла - и тут же по новой возобновилась. Потом раздались ругань, шлепок мощной оплеухи, плач. Альдин дернулся, Моррест и Хегер едва успели удержать парня за руки. А вот у брата девчонки рядом не оказалось подходящего друга. Забыв, кто он есть здесь и сейчас, мальчишка бросился к шатру... И отлетел, брызнув кровью из разбитого лица. Полог шатра тоже отлетел в сторону - и на пороге показался алк. В полном вооружении, с обнаженным мечом - он враз заставил возмущенных беспределом картиров отшатнуться.

  Тут был не робкий народ, робкие не уцелели бы на дорогах, кишащих разбойниками и разбойниками же, но в форме и с верительными грамотами - государевыми мытарями. Но лезть сейчас на вооруженного алка, от которого просто разило концентрированной ненавистью и готовностью убивать, на воина с пеленок, привыкшего, что на этой земле он хозяин, и что хочет, то и творит... Причем - ради кого? Она что, дочка вождя табора, или хотя бы уважаемого человека, которой и в мужья годится не всякий? Ах, сирота, вместе с братом проданная в рабство мачехой, дабы добыть деньги на выкуп невесты сыну? Ну и что такого? Жалко конечно, мужика, потом по-соседски поможем, но класть из-за малолетки жизни! Еще чего...

  - Стой, дурак, только зря погибнешь! - прошипел в ухо Альдину Моррест. Но странное дело, с каждым мгновением в нем самом росло желание броситься на алка. "Может ли он быть гонцом, передающим (или уже передавшим и едущим обратно без спешки) приказ о боевой тревоге на заставе? И заодно разыскную ориентировку на троих изменников и чернокнижника... Или четверых чернокнижников и изменников?" Может быть, конечно, и нет, но ведь из Алкии в Верхний Сколен можно выбраться только двумя способами. После того, как "изменников" упустили в Валлермайере, логичный ход - перекрыть сухопутную границу, благо, у Алкии она невелика, и большая часть проходит по Ведьминому лесу и рекам". Еще в той жизни прочитав немало детективов, Моррест не сомневался: так и будет. У Амори голова не для красоты. Ну, а то расстояние, которое они прошли за неделю по лесам, конник по дороге покроет за день.

  Солдат презрительно оскалился в сторону толпы - как волк, утащивший овцу и поглядывающий на робкого пастуха: что, мол, духу не хватает? Попробуй только, только попробуй... Пор-р-рву!

  Деловито закинул девчонку поперек седла. Ага, руки уже связать успел, да и кляп во рту - из обрывков ее же юбки. Моррест ощутил, как краснеет: всего тут нагляделся, но ведь под юбкой у девчонки не было вообще ничего. Одним движением взлетел в седло такого же крупного вороного жеребца. Конь... не заржал даже, а словно взревел обезумевшим медведем, вскочил на дыбы, готовясь опустить копыта на голову первого, кто подойдет.