Через несколько секунд в кабинет Джуэл вошла Рита Робертс. Она была удивительно хрупкой, но при этом не казалась маленькой. Ее прическу явно вдохновила Синди Лаупер: с одной стороны волосы были коротко острижены, с другой — рыжеватыми и красноватыми прядками спускались до плеча. На голове — серая мягкая шляпа. Весь ее наряд — трико с напечатанным леопардовым рисунком, несколько синих с оборками нижних юбок, полосатые колготки и длинное черное пальто — в сочетании с миниатюрной фигурой придавали комический вид, словно Тулуз-Лотрека скрестили с Жанной Авриль. Ее косметика казалась данью краскам кино пятидесятых годов — одни чистые цвета и слишком много забивавшего все остальное желтого. Черный саквояжик украшали наклейки с изображением диснеевских персонажей. Под мышкой — перевязанная шнурком дюаровая коробка.

— Я Джуэл Прескотт. Подходите сюда, раскладывайте все на столе. Сейчас быстро разберемся.

В комнату возвратилась Мег, и Джуэл поверх головы Риты бросила на нее взгляд, который красноречиво говорил: «Наш Эдвард, видать, совершенно спятил».

— Как это любезно с вашей стороны, — начала Рита, выкладывая аккуратно завернутые в мягкую красную бумагу украшения. Ее южный выговор звучал мелодично и резко контрастировал с броской наружностью. — Я так признательна, что вы нашли для меня время, миссис Прескотт. Сегодня лучший день в моей жизни. Я знаю Эдварда, потому что моя мама с его сестрой учились в одном колледже в Виргинии.

— Гм… очень мило, — пробормотала Джуэл. — Но к сожалению, у меня всего несколько свободных минут.

— Я работаю с тугоплавкими материалами: титаном, танталом, ниобием. Хотя что это я вам объясняю! — всполошилась посетительница. — Вы сами в коллекции тысяча девятьсот восемьдесят третьего года соединили ниобий с иолитом и гранатами.

— Это была коллекция тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года, — поправила Джуэл и взяла колье, которое так и просилось в руки. Его фрагменты — геометрические формы, соединенные между собой кристаллическими бусинками — являлись прекрасным образцом того, что можно достигнуть, если определенные металлы подвергать высоким температурам или воздействию электрического тока. Рита превратила унылую сероватую поверхность в нечто совершенно иное, отливавшее почти неоновым блеском и в то же время воплотившее в себе тонкую красоту.

— Как вы добились этого сияния? — спросила Джуэл.

Рита улыбнулась почти застенчиво.

— Кое-что попробовала. Звучит, наверное, глупо: положила кусок титана под пирамиду, которую приятель соорудил из зубочисток.

— Из зубочисток?.. — удивилась Мег, рассматривая серьги из коллекции Риты.

— Если соблюдать правильные пропорции, материал не имеет значения…

— Вы хотите сказать, — перебила ее Джуэл, — что все это сотворила пирамида?

Рита кивнула:

— То есть, конечно, я подвергала металл тепловой обработке, но до этого он целый день пролежал в пирамиде. Не просите меня объяснить. Пирамида что-то с ним делает.

— Напомните отправить вам тупые бритвенные лезвия. — Джуэл пробежала глазами по содержимому саквояжика. Девушка, безусловно, обладала талантом. Эдвард, как обычно, оказался прав. — О'кей, я вижу, вы подаете надежды. Если Эдвард сумеет найти комнату, можете какое-то время поработать у нас. Через несколько месяцев подведем итоги и увидим, что получилось.

Ошеломленная Рита ответила на рукопожатие.

— Э-э… спасибо… Значит, я получила работу в «Бижу»?

— Если Эдвард отыщет для вас уголок. Зарплату обсудите с ним. Поначалу будет немного.

— Я готова работать даром.

— В этом нет необходимости, — отрезала Джуэл. А когда Мег уже выводила гостью из кабинета, добавила: — Рита, дорогая… вот еще что — сделайте одолжение, постарайтесь одеваться немного более однотонно. И… выбросите эту шляпку.

Джуэл вернулась к заботам дня. Она надеялась, что Аллен не слишком разозлится из-за того, что она пропустит благотворительное сборище в библиотеке.

Кто-то быстро постучал в дверь.

— Войдите, — откликнулась она, удивляясь, куда подевалась Мег. В кабинет вошел новый художественный директор Майк Маршалл и закрыл за собой дверь. Он направился прямо к Джуэл и запечатлел на ее щеке поцелуй.

— Привет, дорогая. Забежал напомнить, что сегодня придется работать допоздна.

— Я не забыла. Пришлось отменить мероприятие с Алленом.

— Черт побери! Как плохо. Я надеялся, мы опять поработаем у меня. — Он ухмыльнулся. — Столько, сколько выдержим.

Джуэл улыбнулась в ответ и встала, давая себя поцеловать, на этот раз страстно, в губы. Майк своего добился: в ней опять закипела кровь.

— Скажу Аллену, чтобы ложился спать без меня.

— Я бы предпочел, чтобы ты сказала, что вообще не вернешься домой.

— Ты прекрасно знаешь, что я не могу этого сделать. Но в конце месяца открывается магазин в Сан-Франциско. Аллен будет занят, а Эдвард отправится в Грецию. У нас будет пять дней…

Послышался стук в дверь. Джуэл быстро отстранилась, а Майк поспешно обошел вокруг стола и опустился на стул.

— Войдите, — проговорила она деловым тоном.

В дверях показалась Мег.

— Привет, мистер Маршалл. Извините, что побеспокоила. Миссис Прескотт, надо кое-что подписать. Там человек ждет из «Федерал экспресс» [40].

— Я все равно возвращаюсь к себе, — вставил Майк. — Значит, не забудьте, миссис Прескотт. Спать сегодня придется с весенним каталогом. — И, выходя, улыбнулся из-за спины Мег.

— Не забуду. — Она улыбнулась ему в ответ. — Но давайте постараемся закончить пораньше. — Это было сказано для ушей секретарши.

Джуэл все-таки выделила в своем расписании время для любовника. Нельзя сказать, чтобы она влюбилась в Майка Маршалла. Но их друг к другу тянуло. К тому же было удобно — работать под одной крышей, вместе повсюду ездить…

Возбуждала опасность и необходимость хранить тайну.

Возбуждал секс.

А его вполне хватало.

1987 год

Шли годы. Аллен несколько раз усовершенствовал дом в Коннектикуте, и наконец тот попал в архитектурный журнал. Не так давно они с Джуэл перестроили новую квартиру на Манхэттене и переехали туда, в трехэтажный пентхаус на Пятой авеню, который Аллен страстно желал, потому что там было гораздо больше стен, чем на Парк-авеню. У него был пунктик к обновлению и украшательству. Во время еженедельных вечеринок гости не уставали восхищаться его талантом. Аллен упивался похвалой, но Джуэл не могла не признать, что похвала заслужена. К тому же ей тоже доставалась часть восхищения: она дважды завоевывала награды Коти за дизайн, а реклама «Бижу» на конкурсах рекламной продукции удостаивалась призов за оригинальность.

Девочки росли, и Эмбер продолжала отдаляться от Джуэл. Из детского сада они перешли в начальную школу, а теперь занимались в средней школе в Коннектикуте. Эмбер исполнилось четырнадцать, Берил была на год младше. Школа находилась по соседству с загородным домом Прескоттов, куда вполне можно было выбираться на выходные, но не придерживалась концепции напряженных академических программ Манхэттена, что Аллен, кстати, совершенно не одобрял.

Он принимал большинство решений, связанных с образованием девочек, и Джуэл была ему за это благодарна. На дни рождения Эмбер и Берил Аллен дарил им какое-нибудь произведение современного искусства и уверял, что, когда они подрастут, подарок превратится в настоящий капитал. Девочек это не слишком воодушевляло. Когда они были младше, их сердца рвались навстречу велосипедам и куклам, а потом млели при виде нарядов. Так что на дни рождения и Рождество реванш брала Джуэл — дарила дочерям все, о чем те мечтали. В это время удавалось подкупить даже Эмбер.

— Искусство послужит им наследством, — убеждал Аллен жену, когда та возражала против таких слишком взрослых подарков.