Она подчинилась. На нем не было нижнего белья. Обнаженный, он выключил свет и лег в постель, прижимая к себе ее тело.

— Расслабься, — шептал он.

Он мягко повернул ее на спину и провел рукой по ее телу. Он погладил руками ее грудь. Она вскрикнула, когда он вошел в нее.

— Т-ш-ш.

Затем медленно он начал ритмические движения.

На следующее утро «Северная звезда» бросила якорь в порту Гамильтон на Бермудах. Погода была прекрасная, все благоухало, а Марко сидел в столовой, поглощая невероятного объема завтрак, когда к нему присоединилась Мод. На ней были красивая юбка цвета хаки и элегантно подобранный к ней жакет. Казалось, она была в отличном расположении духа.

— Доброе утро, — произнесла она. — Разве погода нам не благоприятствует? Пожалуйста, один сок и чай, — сказала она стюарту и, развернув свою салфетку, повернулась к Марко. — Мы сегодня обедаем с лордом и леди Деспард. Он владеет значительной долей акций в Кимберлитовых копях и является клиентом юридической фирмы Фиппса. Фиппс говорит, что дом у него просто чудо… Он имеет собственный остров в заливе Сомерсет. И у него бассейн, так что прихвати купальные принадлежности. Благодарю, — сказала она стюарту, принесшему для нее свежевыжатый сок и чай.

Когда они остались одни, Мод понизила голос.

— Мы с Фиппсом проснулись прошлой ночью от весьма специфического крика, — сказала она с легкой улыбкой. — Он доносился из каюты милой Ванессы. Ну, ты и проныра, — сказала она.

Марко дожевывал свой третий тост, наблюдая за ней, но не произнося ни слова. Мод не спеша потягивала свой апельсиновый сок.

— Ну, хорошо, — продолжила она. — Поскольку мы проснулись и не могли больше уснуть, то мы разговорились о Ванессе. Фиппс ужасно беспокоится за нее… Вся эта радикальная чепуха, которую она собирает… Он твердо убежден, что ей бы следовало уняться, сосредоточившись на муже и будущих детях. Проблема в том, что она никогда не проявляла интереса к мужчинам. Разумеется, она еще просто не созрела, но тем не менее…

Марко намазал маслом четвертый тост.

— Вполне естественно, — продолжила она, — найдется немало претендентов на свете, которые будут рады за нее ухватиться. Она, по котировкам рынка, одна из самых богатых наследниц. Но Фиппс несколько неодобрительно относится к бракам по сговору. Фиппс, мой дорогой, верит в любовь. Ну, вот… Интересно будет посмотреть, как все обернется. Не правда ли?

Она допила апельсиновый сок в тот момент, когда Марко покончил с тостом. Глаза их встретились.

— У вас, итальянцев, очень практичный взгляд на жизнь. Подумай об этом, Марко.

И она стала пить чай, как всегда без сахара.

Письмо было написано с Ямайки и датировано 2 января 1911 года, но Джорджи получила его только неделей позже.

— Пришло для тебя письмо от Марко, — сказала Кетлин, заходя с почтой в гостиную.

Джорджи, которая читала по методу Брейля книгу «Камо грядеши»,сказала:

— Прочитай мне! — и ее лицо залилось краской.

Кетлин открыла конверт и села.

— Это с Ямайки. Он ведет неплохой образ жизни. «Дорогая Джорджи», — начала она, читая следующие фразы про себя. Они так взволновали ее, что она прочитала про себя все письмо прежде, чем рассказать о его содержании Джорджи.

— Читай! — настойчиво повторила Джорджи.

«О Боже, —подумала Кетлин. — Подонок! Хладнокровный подонок».

Она глубоко вздохнула.

— Дорогая, — сказала она, наконец. — Надо быть сильной.

— Что? В чем дело?

— Он — испорченный человек, и мы найдем для тебя другого, лучше.

Джорджи побледнела.

— Что случилось? — прошептала она.

— Он женится на дочери сенатора, — сказала Кетлин. — Он уверяет, что влюбился в нее, но я не верю ни одному слову. Это все из-за денег…

Она остановилась. Джорджи вскочила со стула. Она качнулась, но, схватившись за стол, вновь обрела равновесие. Кетлин бросилась к ней и обняла ее.

— Моя бедная дорогая девочка! — запричитала она. — У тебя будут другие, лучше его…

— Не надо меня жалеть! — чуть не крикнула Джорджи, отталкивая тетку. — Со мной все будет в порядке. Просто не надо меня жалеть…

Держась за мебель, она направилась к лестнице. Кетлин со слезами на глазах наблюдала за ней.

— Со мной все будет в порядке, — повторяла Джорджи, идя к лестнице, которая вела из гостиной наверх. — Со мной все будет в порядке…

Она дошла до лестницы, но на третьей ступеньке остановилась. Она как-то обмякла и села на ступеньку. Закрыв лицо руками, она расплакалась.

Они поженились 5 июня 1911 года. Погода стояла великолепная, сад в Гарден Корт был в цвету — повсюду цвели пионы, любимые цветы Мод. Она заполнила ими весь дом — белые, розовые, темнокрасные. Впечатление было потрясающее.

Ровно в полдень орган заиграл «Свадебный марш», и Ванесса в сопровождении отца стала спускаться по мраморной лестнице. Невеста выглядела необыкновенно красивой в белом блестящем платье с огромным шлейфом. Спустившись по лестнице, они направились через холл в бальный зал, полный гостей, сидевших в золоченых креслах. Мод в светложелтом кружевном платье с бриллиантовой брошью с большим рубином. Она с удовлетворением наблюдала за появившемся мужем и падчерицей. По ее мнению, все выглядело замечательно.

У алтаря стояли жених и его лучший друг Джейк Рубин, оба в визитках. Нелли, на третьем месяце беременности, была среди гостей, пожирая глазами все великолепие Гарден Корта. Дочери трамвайного кондуктора трудно было осмыслить богатство такого уровня, как у Фиппса Огдена. По окончании церемонии гости вышли в сад. Под бело-зеленым навесом на лужайке были расставлены пятнадцать круглых столов, каждый на восемь персон, и гости рассаживались, кто где хотел, чтобы отведать икры и ростбиф. Лились реки шампанского, а для любителей спиртного стояли графины с «Ротшильдом» 1898 года. В половине второго жених и невеста разрезали свадебный торт высотой в семь футов. Гости были пьяны, шампанское лилось из бокалов. В десять минут третьего невеста поднялась наверх, чтобы переодеться для свадебного путешествия на «Северной звезде», по окончании которого счастливые новобрачные проведут остаток лета в двадцативосьмикомнатном «коттедже» Фиппса в Ньюпорте, где репетиторы продолжат вколачивать в голову жениха книжные знания.

Жених, чуть покачиваясь, нес вино в дом. Он заметил в гостиной Джейка, разглядывавшего огромное написанное маслом полотно.

— Это Тициан, — пробормотал Марко, входя в комнату. — Хороший художник, хоть и итальяшка. Мод говорила мне, что это стоит миллион баксов. А вот там «Мадонна» Рафаэля, другого художника-итальяшки. Очень талантливые эти итальяшки. Что ты скажешь, Джейк?

И он рассмеялся.

— Все это, — ответил Джейк с чуть заметным трепетом в голосе, — уму непостижимо. — Я просто отказываюсь этому верить.

Марко пожал плечами.

— Может, это не так уж и много, но это дом. Ну, и что ты думаешь, Джейк. Прошло всего четыре года после «Кронпринца Фридриха», а ты уже лучший сочинитель песен в Америке, а я — лучший жеребец. Неплохо, не правда ли?

Он махнул рукой в сторону выходивших на лужайку дверей.

— Ты видел там всех этих важных господ? Всех этих политиков и миллионеров? Знаешь, о чем они там думают? Они думают: «Ванесса Огден купила себе красивого итальяшку, который сделает ее счастливой в постели». Вот, что они думают. Джейк, но они ошибаются.

Он ухмыльнулся и, наклонившись к Джейку, понизил голос:

— Да, я охотился за Ванессой. В Италии говорят: «Созревший плод сам упадет». Но Ванесса не была достаточно созревшей, поэтому я ее немного подтолкнул. Понимаешь? И она упала прямо мне на колени.

Он выпил еще вина.

— Ты бы поосторожнее с этим, — предупредил его Джейк.

— А что? Я богат. Все к черту! К черту любовь… — он остановился, глядя на камин. — И черт с ней, с Джорджи О'Доннелл… Черт бы ее побрал. Она, должно быть, смертельно ненавидит меня сегодня.