Ближе к вечеру девушку ждал приятный сюрприз. В детскую зашел хозяин.

Поговорив с детьми, он вызвал няню в коридор.

— Ну, как дела? — поинтересовался мистер Сопвит.

— Очень хорошо, сэр, — ответила она.

— Ты считаешь, что сможешь с ними справиться?

— Начало было неплохое.

— Они еще не устраивали тебе пакости? — Пока нет, сэр.

— Тогда все еще впереди, — улыбнулся Марк и предупредил: — Не спускай глаз с Мэтью — он редкий негодник.

— Хорошо, сэр, я буду настороже.

— Правильно, так и делай, доброй ночи, Троттер.

— Сэр, — обратилась она к нему, когда он собрался уходить.

— Да? — обернулся он.

— Я хотела поблагодарить вас, сэр… за то, что вы наняли меня.

— Не стоит благодарности, — хозяин улыбкой покачал головой и пошел к лестнице.

Тилли стояла на площадке, пока звук его шагов не приглушил ковер на нижнем этаже…

Она уложила детей спать, убрала в классной комнате. Вынесла горшки и вымыла их. Затем при свече занялась переделкой форменного ситцевого платья, чтобы надеть его на следующий день. Пришлось немного убрать в талии и переставить пуговицы на лифе и манжетах. Было уже десять часов, и ей смертельно хотелось спать. Тилли сняла платье, туфли и чулки. Оставшись в лифчике и нижней юбке, она откинула одеяло и забралась в постель. Как только ее ноги скользнули вдоль простыни, что-то холодное и мокрое прыгнуло на ноги. Тилли едва удалось сдержать испуганный вопль.

Девушку как ветром сдуло с постели. Прерывисто дыша, она шарила руками в темноте в поисках свечи. Когда свеча нашлась, Тилли вышла с ней в коридор и зажгла от лампы. Вернувшись в комнату, она подошла к кровати. При свете дрожавшей в ее руке свечи увидела сидевшую на постели большую лягушку, испуганную не меньше Тилли.

Она тихонько рассмеялась, и рука ее сразу перестала дрожать. Маленький дьявол, именно дьявол, а не просто озорной чертенок, как многие маленькие мальчишки. Дьявольское коварство светилось в его глазах. Если ей сейчас не остановить его, у нее с ним будет много неприятностей. Такие проказы могли напугать до полусмерти. И если ему все сходило с рук, он придумывал новые и новые гадости. Но что же ей с ним делать? Тилли наклонилась и взяла лягушку, собиравшуюся сбежать. Множество их побывало в ее руках, когда она спасала им лапы, вытаскивая из-под лежавших на земле веток и стволов, которые собиралась пилить. Она повернулась и взглянула на дверь. Старшие дети определенно притаились поблизости, ожидая ее испуганных криков.

«…Поступай с другими так, как они с тобой…» — снова всплыли в памяти Тилли слова бабушки. Но ей припомнилось также, как дедушка со смехом добавлял: «А лучше нападай первой, не дожидайся, пока до тебя доберутся». В любом случае она отплатит Мэтью той же монетой и посмотрит, как это подействует.

Девушка прокралась в детскую. Мальчики лежали в своих кроватях, но чутье подсказывало ей, что Мэтью юркнул в постель перед ее приходом. Она поставила подсвечник на ночной столик и потихоньку отвернула одеяло, закрывавшее его с головой. Затем, все так же осторожно, обтянула ворот его ночной рубашки и опустила лягушку ему на грудь.

Тилли не ожидала, что ее действие даст такой эффект, и испугалась больше, чем тогда, когда лягушка в постели прыгнула ей на ноги. Мэтью испустил душераздирающий вопль, потом еще один и пулей вылетел из постели, бешено отряхиваясь. Девушка не обратила внимания, когда злосчастное создание прыгнуло ей на босые ноги, прежде чем скрыться в спасительной темноте под кроватью. Схватив Мэтью за плечи, няня встряхивала его, приговаривая: «Тише, замолчи, тише!» Когда он притих, она наклонилась к нему и сказала: «Я тебя предупреждала: зуб за зуб, разве не так?»

Услышав на лестнице торопливые наги, Тилли повернула голову к двери. Она едва успела затолкать Мэтью обратно в постель, как дверь распахнулась и в комнату ворвался Марк Сопвит.

— Что за крик? Что такое?

Мальчик сидел в постели и заикаясь твердил: «Па… па, па… па».

— Что с тобой? Дурной сон? — Марк обхватил сына за плечи. Мэтью перевел взгляд на Тилли и теперь она, запинаясь, стала объяснять:

— Да… да, ему приснился страшный сон.

— Что случилось? Хозяйка встревожилась.

Все разом посмотрели на влетевшую в комнату Мейбл Прайс, которая остановилась в ногах кровати. На ней был голубой халат, волосы заплетены в две переброшенные на спину косы.

— Мальчику приснился кошмар. Скорее всего переел в ужин. Все в порядке… Передаете хозяйке, что с ним ничего страшного. Я сейчас спущусь, — голос мистера Сопвита звучал резко. Он явно выпроваживал мисс Мейбл из комнаты. Она пристально посмотрела на всех и молча удалилась.

— Ложись и успокойся. Все хорошо, — Марк уложил сына на подушку.

— Папа, — начал Мэтью.

— Что? — откликнулся отец.

— Нет, ничего, — после длинной паузы еле слышно проговорил мальчик.

— Тогда спи, — он подоткнул одеяло вокруг плеч Мэтью и, кивнув Тилли, пригласил выйти за ним.

Только теперь, стоя в коридоре, мистер Сопвит обратил внимание, что девушка полуодета. Он предположил, что она готовилась лечь спать. Она была одного с ним роста, но выглядела совсем юной, почти девочкой. Да и лицо ее сохранило детское выражение.

— Он много ел на ночь? — спросил Марк.

— Нет, сэр… и, — девушка потупилась, — это не дурной сон.

— Правда?

— Сэр, когда я легла в постель, у меня чуть сердце не выскочило от страха. Я нашла… ну, Мэтью подсунул мне в постель лягушку… и я подумала, что с ним можно справиться, если не давать ему спуску. Знаете, как говорят: зуб за зуб. Он ждал, что я стану кричать. Я с трудом удержалась… но я не подумала, что он так перепугается, когда я засунула ее ему за воротник.

— Ты сунула лягушку ему под рубашку?

— Да, сэр, — голова ее склонилась. Она не знала, почему рассказала этому человеку правду, наверное, сошла с ума. Теперь хозяин выгонит ее, потому что она осмелилась так поступить с его сыном. Детям помещиков позволяли делать то, что другим детям не разрешалось, особенно если их проказы касались слуг. В этом доме надо было терпеть обиды.

Марк смотрел на склоненную голову Тилли. Все чувства отражались у нее на лице, потому что она еще совсем ребенок. В ее поступке не было мстительности взрослого, возможно, ей хотелось проучить мастера Мэтью, задать ему урок. А хороший урок ему бы не помешал. И вероятнее всего, этот урок пошел ему на пользу, потому что мальчик не выдал ее. И все же Сопвит полагал, что Мэтью промолчал не из желания защитить няню, а стараясь отвести от себя гнев отца, опасаясь, что его отправят в пансион. Мэтью не догадывался, что все уже решено.

— Я понимаю твои намерения, но испугала ты его очень сильно.

— Я сама перепугалась, сэр… мне очень жаль, что так вышло, извините меня.

— Так уж сильно сожалеть не стоит, — улыбнулся он, — но в будущем от таких суровых мер придется отказаться. Однако мне кажется, что ты сможешь держать его в руках то короткое время, пока Мэтью здесь пробудет.

— Вы не… выгоняете меня, сэр? — Тилли смотрела на него, широко раскрыв глаза.

— Нет, нет, — покачал головой Марк. — Я отправляю его с братом в пансион, но они об этом еще не знают. И мать их, кстати, тоже, — наклоняясь к девушке, добавил он. — Поэтому никому… — он приложил палец к губам.

— Да, сэр, конечно, — улыбнулась она, — никому ни слова.

— Ну, хорошо. Теперь отправляйся спать, а я спущусь вниз и объясню хозяйке, что ты не собиралась их околдовать.

И он, и она понимали, что шутка оказалась неудачной.

— Доброй ночи, Троттер.

— Доброй ночи, сэр.

«Странная, необычная девушка», — думал Марк, на этот раз медленно спускаясь по лестнице. А Тилли, снова ложась в постель, говорила себе, что хозяин не собирался ни на что намекать. Он был хороший, добрый человек и напомнил Тилли ее дедушку, только мистер Сопвит был не таким старым.

В день отъезда мальчиков в пансион в доме Сопвитов слышались жалобы, взаимные обвинения и ручьями лились слезы. Для Тилли в этот день открылись новые стороны жизни обитателей особняка.