— Доброй ночи, сэр, — поглубже вздохнув, сказала она.

— Доброй ночи, моя дорогая.

Выходя из комнаты, она подумала, что он упустил возможность, хотя мог оставить ее у себя. Но он не хотел такой победы, да и теперь ему можно было не торопиться.

Он овладел Тилли, но это произошло, когда она пришла к нему, как мать к больному ребенку.

Трагедия случилась три недели спустя, как громом поразив Марка и всех, кто жил в имении. Она вошла в дом с двумя письмами. Марк вскрыл их в присутствии Тилли и мистера Бургесса. Первое он аккуратно разрезал ножом. Марк с большой щепетильностью относился к своей почте. Прежде чем открыть письмо, он часто смотрел на марку и штемпель. Достав из конверта письмо, он устроился в кресле, приготовившись спокойно читать, но уже первая строка заставила его резко сесть. Брови его сошлись на переносице, рот полуоткрылся, когда он прочитал:

— Я, духовник вашего сына с первого дня его учебы в университете, с горечью в сердце пишу эти строки. Его смерть для многих станет огромной потерей.

Казалось, он перестал дышать, и таким было выражение его лица, что Тилли и мистер Бургесс окаменели, потрясенно глядя на него. Следующий конверт он разорвал и достал небольшой листок бумаги, одновременно пробегая его глазами, и тут же рука его смяла страшное послание.

Уважаемый сэр,

С глубоким прискорбием сообщаем вам, что ваш сын Гарри вчера утром был насмерть задавлен ломовой лошадью, которая понесла. Эта скорбная весть потрясет вас, как и всех нас в университете. Искренне сочувствуем, сэр, вашему горю и скорбим вместе с вами.

Проведенное расследование констатировало смерть от несчастного случая. Буду ждать ваших указаний, сэр, о передаче вам останков вашего сына и его личных вещей.

Отправляю вам это письмо с почтовой каретой. Если вы пришлете мне ваш ответ этим же путем, я лично прослежу, чтобы все ваши пожелания были выполнены в точности и без промедления.

Позвольте выразить вам и вашей семье искренние соболезнования по поводу постигшего вас горя.

С уважением к Вам

Притуард У.Р.

Декан

Он откинулся на подушки и, глядя на обращенные к нему встревоженные лица, шепнул: «Нет» — и медленно покачал головой.

— Плохие новости, сэр? — склонился к нему мистер Бургесс.

Марк молча протянул ему смятый листок.

Мистер Бургесс торопливо пробежал его глазами и взглянул на Тилли.

— Что там? — едва слышно спросила она.

— Мастер Гарри.

— О, нет!

Он протянул ей письмо. Она прочитала и стиснула ворот платья. Губы ее дрожали. Она посмотрела на Марка. Он сидел неподвижно, прижавшись головой к подушке, застывшим взглядом глядя в потолок. Даже показалось, что его хватил удар. Она двинулась к нему. Он вдруг резко сел и, подавшись вперед, поднял колени и обхватил их руками.

Они молча стояли по обеим сторонам кресла, пока он не пробормотал, с трудом разжав губы:

— Оставьте меня одного. — И молча они подчинились.

Через неделю прибыл гроб с телом Гарри. День он был выставлен в библиотеке для торжественного прощания, после чего состоялись похороны.

Церемония прошла очень скромно. Марк сидел один в экипаже, следовавшем за катафалком. За его экипажем ехали миссис Форфут-Медоуз с Мэтью и Люком, далее процессия состояла из экипажей с представителями мужской половины разных семейств. За экипажами шли только мужчины из прислуги, в основном члены семьи Дрю.

Марк и миссис Форфут-Медоуз смотрели из экипажей, как гроб опускали в могилу. Марк сидел в одиночестве и рыдал, как никогда в жизни, чувствуя себя абсолютно одиноким. Ему было знакомо одиночество, но это было одиночество особого рода: он расстался навсегда со своим первенцем, и тогда, когда они только-только начинали по-настоящему узнавать друг друга. После его второй женитьбы мальчик замкнулся и между ними не стало теплых чувств. Только с отъездом Эйлин Гарри начал оттаивать и повеселел. В последнюю их встречу мальчик, или нет, молодой человек, которым стал его сын, говорил о своих симпатиях к сестре друга, что объясняло его частые поездки во Францию. Тогда Гарри признался, что его чувства, как ему казалось, пользуются взаимностью. И теперь еще одно сердце будет оплакивать потерю.

Марк на поминках не присутствовал, во главе стола сидела миссис Форфут-Медоуз, но все вошли в его положение и не осуждали за это.

Приняв соболезнования, Марк распорядился, чтобы его подняли наверх, и уже в своей комнате сказал Тилли и мистеру Бургессу, что не хочет, чтобы его беспокоили, и позвонит, когда они ему понадобятся. Он даже отказывался видеться с тещей до следующего утра. Не надо говорить, что миссис Форфут-Медоуз это очень не понравилось.

Когда же они встретились, то сначала казалось, им не о чем говорить. Марк застыл в своем кресле, отрешенно глядя в окно, Джейн Форфут-Медоуз также сидела неподвижно, ожидая, чтобы Марк нарушил молчание. Он неожиданно повернул к ней голову и не сказал, а, скорее, глухо прорычал:

— Умер мой сын, мой первенец, а она не соизволила приехать на его похороны даже ради приличия. Она что же, боялась, что я прикажу заковать ее в цепи?

— Она не совсем здорова. Дорога сюда могла бы ей повредить…

— Как я слышал, на увеселительные прогулки здоровья у нее вполне хватает. У вас здесь, возможно, есть свои уши, а мои друзья на удивление охотно сообщают мне обо всем, что делается в Скарборо.

— В Скарборо есть чем заняться, там много развлечений, не то что здесь.

— Боже милостивый! — поднял глаза Марк. — Сколько раз я предлагал ей пересесть с кушетки в экипаж и съездить в город на концерт или спектакль, но она отказывалась, ссылаясь на нездоровье. О, какую игру она вела, как меня обманывала, подумать только…

— Ах, Марк! На твоем месте я бы не стала говорить об обмане.

— Послушайте, что я вам скажу, — он резко наклонился к теще. — Есть немало форм отступничества, и любовная связь из них не самая худшая.

— Возможно, мы смотрим на этот вопрос по-разному. И полагаю, есть свое мнение и у Эйлин. А если уж разговор зашел о разных новостях, то не стану ходить вокруг да около и скажу тебе прямо: ты должен избавиться от этой девицы.

— Какой? От Троттер?

— А кто еще здесь ухаживает за тобой?

— Можете ли вы назвать хоть одну разумную и убедительную причину, почему мне следует ее уволить?

— Могу, и не одну, но главная причина состоит в том, что ваши имена упоминаются вместе.

— Ах так! И в какой же связи упоминается мое имя вместе с ее именем?

— Не надо притворяться непонимающим, Марк. Не заставляй меня называть вещи своими именами.

— А я именно этого и добиваюсь. Троттер выполняет обязанности сиделки, а также экономки, и в обоих случаях она прекрасно себя зарекомендовала.

— Ты знаешь, что за тобой следует ухаживать мужчине.

— Такой человек у меня есть, это Бургесс, но мне также необходимо женское общество. А что касается ваших намеков, то мне придется вас сильно разочаровать. Она пока еще не приняла на себя роль моей любовницы.

Марк умолк, и они молча смотрели друг на друга. Его взгляд сказал миссис Форфут-Медоуз, что он говорит правду.

— Мне не нужны незаслуженные милости, — продолжал Марк. — А потому передайте моей жене, что я приложу все усилия, чтобы Троттер утвердилась и в главной роли, которую вы для нее определили.

— Я… я всего лишь хотела тебя предупредить.

— Благодарю за заботу и участие.

— Пойдут разговоры, она молода и… и…

— Договаривайте, вы хотели сказать «красива»?

— Нет, не это.

— Тогда что же?

— Это не так важно. Но мне лично не нравится эта девушка… в ней что-то такое есть. И более того, она не знает своего места.

— Она разговаривала с вами грубо?

— Напротив, она почти совсем не разговаривала.