Джон повернулся к ней. В полумраке машины выражение его лица было непроницаемым.

– Ничего, если я не стану провожать тебя до дверей? Я позвоню, как только смогу сообщить что-то конкретное.

– Что значит «сообщить»? Я еду с тобой. Мне только нужно переодеться, но это одна минута.

То теплое лукавство, которое еще недавно светилось в его темных глазах, теперь начисто исчезло.

– Это плохая идея.

– Я еду, Джон.

Пару секунд он молча изучал ее, потом передернул плечами:

– Ты платишь мне за работу, но все-таки давай договоримся. Здесь я принимаю решения, и если ты хочешь ехать со мной, изволь делать, что я тебе говорю.

Она кивнула, и вскоре они притормозили у дома. В ее голове осталось лишь мгновенное воспоминание о том, как она вышла из машины, переоделась и отдала Хелен распоряжения насчет Эсме. Напоминать, что надо поцеловать на прощание спящую девочку, было излишне. И вот теперь она уже снова сидит в машине Рокета, с дорожной сумкой в багажнике. Мельком взглянув на него, она ужасно удивилась заметив, что он тоже успел переодеться: джинсы, майка, легкая кожаная куртка.

А потом – она готова поклясться, что на это ушло пять или десять минут, хотя по идее требовалось гораздо больше, – Джон уже выехал на Колорадо-бульвар и дальше, на шоссе, ведущее в Денвер. Собравшись с мыслями, она посмотрела на него.

– Как ты думаешь, мы найдем сегодня Джареда?

Он мельком взглянул на нее, пока перестраивался в нужный ряд, чтобы оказаться в линии машин, устремлявшихся вниз с холма. Затем снова перевел глаза на дорогу, когда они въехали на территорию южного Колорадо.

– Возможно, нет… Я планирую осмотреть несколько улиц, как только высажу тебя, и если это ничего не даст, мы вместе продолжим поиски утром. Но слишком невелик шанс случайно натолкнуться на него, так что приготовься, что мы не найдем его до вторника, когда Центр защиты детей раздает еду в Скайлайн-парке. – Он бросил на нее еще один взгляд, и на этот раз в нем читалось предупреждение. – И даже это я не могу гарантировать.

– Сегодня я пойду с тобой.

– Тори, позволь мне устроить тебя в отеле и заняться своей работой.

Его тон был вполне вежливым, но вместе с тем таким категоричным, словно она сказала ему, что собирается плясать голой посреди улицы.

– Неужели ты думаешь, что я смогу заснуть, когда мой брат где-то здесь, совсем рядом, бродит один в ночи? – возмутилась она. – Кроме того, ты никогда не видел его, а он абсолютно не знает тебя. Я скорее смогу опознать его, не говоря уже о том, что от тебя он может попытаться сбежать. Короче, я иду с тобой!

– Господи, до чего же ты упрямая!

– Упрямая? О, ты еще не знешь, какой упрямой я могу быть!

Джон пожал плечами:

– Решай сама.

Он свернул к Миссисипи и вскоре въехал на парковку отеля в районе Черри-Крик. Беспокойно ерзая на сиденье, она раздраженно повернулась к нему.

– Черт, Мильонни, я же только что сказала…

– Представления не имею, когда мы вернемся, – перебил он ее. – Но если ты хочешь, чтобы у тебя было место передохнуть, когда мы закончим, пойди оформи номер и оставь там свои вещи.

– Хорошо, – кивнула она, но тут же спохватилась: – А ты не уедешь без меня? Забыв…

Злость, вспыхнувшая в его глазах, заставила ее остановиться на полуслове. И когда он потянулся, приблизив свое лицо чуть ли не вплотную к ее, она откинулась назад, пока ее затылок не уперся в кожаное сиденье.

– Ты можешь назвать хотя бы один раз, когда я солгал тебе? – потребовал он.

Виктория колебалась, затем тихо произнесла:

– Никогда, – и почувствовала себя последней тварью. – Прости.

Она скорее почувствовала, чем услышала его вздох, когда он коснулся ее губ. И постаралась забыть это ощущение, наблюдая, как Джон снова выпрямился на своем сиденье.

Слава Богу, он отодвинулся от нее.

– Давай поторопись, Тори, – проговорил он равнодушным тоном. – Есть шанс, что тебе удастся поспать, если мы вернемся до утра.

Не сказав больше ни слова, она вышла из машины. Забрала сумку из багажника и направилась к отелю делать то, что он велел. Окинув мимолетным взглядом элегантный холл с мраморным камином и колоннами, она тут же подошла к стойке администратора. И, не желая терять время на то, чтобы подниматься в номер, дала чаевые портье и попросила его отнести туда ее вещи. Сунув электронную карточку-ключ в карман, Тори поспешила к дверям. Открыв дверцу машины, уселась на свое место и, вздохнув, скомандовала:

– Поехали!

Виктория думала, что готова к этому ночному рейду, но уже через час поняла, что представления не имела, с чем ей придется столкнуться. Было уже за полночь, но она и Джон продолжали поиски, блуждая по темным, зловонным улицам, начиная от Шестнадцатой улицы и двигаясь в сторону Колфакса. Хотя им не удалось обнаружить Джареда ни в одном из обветшалых заброшенных строений, которые Джон называл «нора», к ужасу Виктории, они нашли там других подростков, бледных, с изможденными лицами и ввалившимися глазами.

Джон тихо разговаривал с каждым, и Виктория отметила, как осторожен он был, общаясь с ними. Показывая фотографию Джареда, он спрашивал, не видел ли его кто-нибудь из них. Но дети, один за другим, отрицательно качали головой.

Виктория расстроенно вздохнула, когда они вынырнули из узкой щели между домами, забитой контейнерами с мусором, где прятались бездомные подростки.

– Боже мой! – с ужасом проговорила она. – Я и представить не могла, что такое существует! – Она подняла воп – решающий взгляд на Рокета. – Неужели в городе нет специального приюта?

– Никто из этих ребят не жаждет оказаться там. Бездомные предпочитают самостоятельно бороться за выживание, и, к сожалению, дети часто страдают. – Он помолчал, затем добавил деловым тоном: – Для них зачастую куда безопаснее находиться на улице. Взрослые в этих приютах обращаются с ними чересчур плохо.

– О Господи! – прошептала она.

– Да, ничего хорошего, – согласился он. – Но таковы особенности жизни на улице, с которыми сталкивается большинство беглецов.

Продолжив свой путь, они спустя минут сорок пять свернули на узкую неказистую улочку, как вдруг откуда-то из щели между мусорными баками вынырнула черная тень и преградила им дорогу. Виктория вскрикнула, но Рокет не растерялся и быстро загородил ее собой. Она вовсе не испытывала стыда, чувствуя себя в безопасности за его широкой спиной.

– Деньги… быстро, и тогда никто не пострадает! – Голос явно принадлежал юному существу. Виктория вздрогнула, когда Джон отпустил ее руку. Напряжение, исходящее от его тела, передалось и ей; даже взгляд, которым он смотрел на парня, был обманчиво осторожен. Спустя несколько мгновений, поняв, что больше не выдержит, если не узнает, что произойдет секундой позже, Виктория выглянула из-за спины Джона.

Их грабитель оказался на вид даже моложе, чем казалось по голосу. В тусклом лунном свете, который освещал заброшенные дома, окружавшие их, можно было прочесть испуг в его глазах. У него были спутанные волосы, которые при дневном освещении скорее всего оказались бы белокурыми, все лицо в пирсинге и – о Господи! – она почувствовала, как ее глаза широко раскрылись, – нож в руке.

– Деньги, я сказал! – Голос парнишки сорвался на последнем слове, и он угрожающе повел ножом из стороны в сторону. Виктория снова спряталась за Джона.

Тот не шевельнулся.

– Кончай, парень, – тихо проговорил Рокет. – И я позволю тебе уйти.

Нервный смешок нарушил тишину.

– Ты чего, слепой, мистер? Не видишь, что ли, что у меня нож?

– И должно быть, очень хороший, – просто сказал Джон.

Остальное произошло настолько быстро, что Виктория даже не успела опомниться. Джон внезапно отодвинулся от нее и почти тут же молниеносно преодолел расстояние, отделявшее его от подростка. Вытянув руку, он схватил парня за запястье с такой силой, что тот медленно опустился на колени, а нож полетел в протянутую ладонь Джона.