— Отказываешься?! — Джек вскочил и уставился на нее горящими от гнева глазами. — Ты что, не поняла меня? Если я не отдам пятьсот фунтов Джи… одному человеку через три недели, я погиб! Погиб в буквальном смысле слова!

Элисон испуганно прижала руку к губам.

— О Джек! Не может быть! Ради всего святого, с какими людьми ты связался? Наверное, если ты попросишь небольшую отсрочку…

Джек снова сел рядом с Элисон и взял обе ее руки в свои. Голос его срывался от тщетной попытки говорить спокойно.

— Нет, бедненькая моя глупышка, я не могу просить об отсрочке. Я уже исчерпал лимит времени. А что до того, какие это люди, то позволь тебя заверить, что достойными джентльменами их не назовешь. Это бандиты и убийцы, им ничего не стоит перерезать человеку глотку, едва пройдет назначенный срок.

Страх его, несомненно, был абсолютно искренен, однако Элисон взяла себя в руки. Свою жизнь Джек уже загубил, но она не позволит ему загубить еще и ее. Тем более что он уже немало сделал для этого. Она помогла бы ему, если бы только могла, но не станет ради этого снова садиться за карточный стол.

— У тебя совсем нет денег? — спросила она.

— Что? — тупо переспросил Джек, но потом до него дошел смысл ее вопроса. — Всего несколько фунтов. Хватит только, чтобы протянуть пару дней. Видишь ли, — пылко продолжил он, неправильно истолковав ее слова, — это не просто долг. Я совершенно на мели и должен как-то продержаться, пока не сумею выкрутиться.

— Выкрутиться? — непонимающе повторила Элисон.

— Ну да! Мне нужна лишь самая малость. Начать можно и с мелких ставок. А там уж я выплыву. Я всегда выплываю.

«Боже милостивый, — с ужасом подумала Элисон, — этот человек стал совершеннейшим наркоманом и сам не понимает всю глубину своего недуга».

Она, в свою очередь, сжала его руки.

— Джек, послушай. Мне кажется, есть другой выход. Ты можешь уехать из Англии. Я могу одолжить тебе сотню фунтов. — Ее уколола боль при мысли о потере денег, которые она так долго и бережно копила. — Уехать во Францию… или даже Америку — и начать жизнь сначала.

— Господь с тобой, Элисон! Я вовсе не хочу уезжать во Францию, а уж тем более в Америку. Да и потом, это совсем не нужно. Я же тебе объяснил. Вот заплачу долг и смогу начать все заново, здесь, а не в Америке. Послушай, за месяц-другой я отыграюсь и все тебе верну — да еще с процентами.

Джек откинулся на спинку скамьи, предвкушая, что последний довод заставит ее наконец сдаться.

Элисон с отвращением выдернула руки.

— Извини, Джек, но я ничем не могу тебе помочь.

Она снова попробовала встать, но Джек с силой сжал ее плечо и заставил сесть. Лицо его выражало такую угрозу, что Элисон отшатнулась.

— Да что ты о себе воображаешь, если смеешь так говорить со мной? — прорычал он. — Ты-то сумела приземлиться на все четыре лапы, как кошка, не так ли? Эта старая богатая ворона души в тебе не чает, да и ее драгоценный племянничек, его хваленая светлость, тоже. Да-да, — осклабился Джек в ответ на изумленный взгляд Элисон. — Уж я-то видел, как он на тебя пялился. Вздумала стать любовницей графа, так?

— Джек! — Элисон яростно уставилась на него. Боже, и этого человека так страстно любила и боготворила Бетти? О, почему Элисон не поняла его истинную суть еще тогда, четыре года назад? Она позволила бы ему сгнить в тюрьме за воровство и еще считала бы, что ее любимая подруга удачно отделалась.

Увидев в глазах Элисон неприкрытое возмущение, Джек побагровел и неловко заерзал на скамье.

— Прости, — пробормотал он, — мне не следовало так распускаться из-за своих неприятностей. Ты просто не понимаешь, что это такое — жить в постоянном паническом состоянии.

— Очень даже понимаю. Я сама живу в этом состоянии с тех самых пор, как выиграла для тебя эти четыре тысячи фунтов, и я отнюдь не собираюсь повторять свою ошибку.

Джек вздохнул.

— Вижу, куда ты клонишь. — Он отрывисто засмеялся. — И почему только я ждал от тебя другого ответа? — Он снова вздохнул, распрямил плечи и посмотрел ей прямо в глаза. — Кажется, настало время разыграть моего козырного туза. Мне, ей-богу, самому больно это говорить, но ничего не поделаешь. Элисон, если ты не сделаешь так, как я сказал, я расскажу лорду Марчфорду, что ты и есть та самая таинственная Лисса Рейнард, которую он ищет, и что именно ты — причина гибели его брата и невестки, а также, насколько я слышал, еще и его отца.

Элисон почувствовала себя так, будто она медленно превращается в камень. Сердце ее и вправду на миг прекратило биться, а откуда-то изнутри поднялся смертельный холод. Ночные кошмары стали явью.

— Но я не… — пролепетала она онемевшими губами.

— Не надула Сюзанну Брент на ее карманные денежки? — невесело хмыкнул Джек. — Что ж, пожалуй, и так, но это неважно. Важно то, что так считает лорд Марчфорд. Если он выяснит, кто ты есть на самом деле, тебе его уже не подцепить.

— О Боже, Джек! — задыхаясь, вымолвила Элисон. — Не думаешь ли ты… — Она замолчала на полуслове, поняв всю тщетность своих оправданий. Людям, подобным Джеку, никогда не понять, что если она и нравится лорду Марчфорду, то это вовсе не значит, что она обязательно станет его любовницей.

— Кроме того, — продолжал Джек, — слыхал я, что он грозился Лиссе Рейнард поистине королевским отмщением. Конечно, сейчас женщин уже не раздевают догола и не привязывают к позорному столбу, но я не удивлюсь, если милорд Марчфорд сумеет придумать тебе кару и похуже. Тебе крупно повезет, если тебя не упекут в тюрьму — или не вышлют из Англии.

У Элисон перехватило дыхание, глаза ее расширились от ужаса.

— Но я не нарушала закон! — вскричала она.

Джек фыркнул.

— Кому до этого дело? Марчфорд богат и знатен. Ему стоит только пальцем щелкнуть, чтобы засудить тебя на веки вечные.

— Он… он не станет этого делать. — В голосе Элисон звучало страдание.

— В самом деле? Вся его жизнь — сплошные привилегии, Элисон. Он привык, что все пляшут под его дудку, а кто не пляшет, потом горько кается. Пойми, Элисон, он верит, что ты принесла ему непоправимое зло, и он потребует самой жестокой кары.

Элисон молчала. Она не могла согласиться с тем, как Джек трактовал характер лорда Марчфорда, но в одном он был прав. Если только графу выдастся такая возможность, он непременно жестоко отомстит ей за ее предполагаемое вероломство, и месть его вполне может привести ее, Элисон, в тюрьму или ссылку.

Борясь с паникой, что захлестывала ее ледяной волной, Элисон тупо разглядывала кончики пальцев. Мысли ее беспорядочно метались, но она никак не могла найти решение вставшей перед ней проблемы. Она — по крайней мере на какое-то время — попала к Джеку в рабство.

— Хорошо, — прошептала она, — я достану для тебя эти проклятые пятьсот фунтов, Джек.

Джек испустил протяжный глубокий вздох.

— Вот и умница, Элисон. Я знал, что ты меня поймешь. Как я уже сказал, у тебя есть на это три недели, хотя лучше бы побыстрей. Чем скорее я смогу расквитаться, тем лучше. — И он потер руки с видом человека, который с утра пораньше успел на славу потрудиться. — Я загляну как-нибудь на днях на Ройял-крессент проведать, как у тебя дела.

— Нет! — резко возразила Элисон, подумав о Мэг, и устремила на Джека сверкающий взгляд. — Не смей! Кажется, ты никак не можешь взять в толк, Джек, но я тебя действительно терпеть не могу и не хочу общаться с тобой ни на секунду дольше, чем необходимо. Когда наберу нужную сумму, я сама за тобой пошлю.

Лицо Джека на мгновение исказилось от гнева, но гнев тотчас уступил место самодовольной ухмылке.

— И как ты собираешься помешать мне, моя дорогая? Леди Эдит явно считает меня просто очаровательным, да и ее крошка-племянница, сдается мне, от меня без ума.

Элисон снова задохнулась. Выпрямившись во весь рост и сжав кулаки, она устремила на него негодующий взгляд, и в голосе ее зазвучал метал:

— Джек, если ты посмеешь хоть краем глаза покоситься на Мэг, считай, что наше соглашение расторгнуто.