А еще малышей Бобси в тех книжках всегда называли «пухленькими». Правда, никто из молодых людей не соответствовал этой характеристике: у девушки была очень ладная фигурка, на которую я бросила быстрый завистливый взгляд.

Позволяя Джейн Фонде (разумеется, с помощью волшебного ящика — видеомагнитофона) измываться надо мной три раза в неделю, я довела-таки свой вес до 65 кг и при росте 167 см могла больше не опасаться, что меня спутают с распухшим зомби-ветераном из "Пятницы, 13". Однако у девушки, стоявшей напротив, похоже, и в мыслях не было сравнивать себя с какими-то зомби. Более того, она наверняка понятия не имела, что означает популярное нынче словечко "целлюлит".

Молодой человек, по-видимому, тоже. Казалось, эти ребята большую часть жизни провели в спортзале.

Что не удивительно, если вдуматься. Насколько я помню, в тех детских книжках малыши Бобси только и делали, что играли. Стоит ли менять привычки, повзрослев?

Посетители были даже одеты как близнецы: белая рубашка с короткими рукавами и юбка цвета хаки, едва доходившая до коленей, на девушке, а на юноше точно такая же белая рубашка и шорты цвета хаки. Оба надели сандалии на босу ногу и были одинаково загорелыми.

Если бы я не знала, кто эти двое, я бы приняла их если не за близнецов, то по крайней мере за брата и сестру. Но я знала.

Вчера вечером мне позвонила девушка по имени Эми Холландер и начала с того, что наткнулась на мое имя в "Желтых страницах". Думаю, она была первой. До сих пор я полагала, что плачу за объявление в справочнике исключительно потому, что так делают все риэлторы Луисвиля, а мне не хочется слыть среди них белой вороной.

Эми попросила показать ей и ее жениху, Джеку Локвуду, несколько домов поблизости, и мы договорились встретиться в агентстве около девяти. Сейчас было как раз около девяти. Фредди и Флосси на самом деле прозывались Эми и Джеком.

Порою мне кажется, что Джарвис носом чует свежего клиента. Его толстые ноздри даже слегка задрожали, когда молодые люди вошли в агентство, и сам он мгновенно подобрался. Даже вены на висках наконец утихомирились.

— О, добрый день, — произнес он, делая шаг вперед и протягивая руку молодому человеку. Голос босса был чистое масло: смешивай с уксусом и поливай салат. — Чем могу служить?

Юноша пожал протянутую руку, но смотрел он на меня.

— Мы пришли к Скайлер Риджвей.

Джарвис скис.

Я просияла.

Пять минут спустя, когда мы с Эми и Джеком усаживались в мою машину, улыбка по-прежнему играла на моих устах. Я готова была рассыпаться в благодарностях перед новыми клиентами за то, что они избавили меня от Джарвиса, но если бы попыталась выразить вслух свою признательность, у меня бы ничего не получилось. Джек не закрывал рта всю дорогу.

И пусть бы себе болтал, я бы ничего не имела против, не уступи Эми жениху место рядом с водителем. Собственно, она ни секунды не раздумывала, куда ей садиться, и сразу забралась на заднее сиденье. Наверное, она относилась к той разновидности женщин, которые считают, что мужчина должен всегда первенствовать. Ему полагается самый большой кусок жареной курицы, а также последний ломоть пирога, и уж во всяком случае он должен всегда сидеть на переднем сиденье.

Моя мать возлюбила бы Эми всем сердцем.

Каковы бы ни были побуждения девушки, Джек оказался рядом со мной. Увы. Стоило нам выехать на запруженную машинами Тейлорсвиль-роуд, как я только и делала, что рулила и кивала, рулила и кивала.

А Джек говорил, говорил и говорил.

Этот юноша умел создать эффект собственного присутствия.

Мы не одолели и мили, а я уже страшно радовалась тому, что первый дом, который предстояло осмотреть, находится совсем рядом.

— Мы с Эми уже несколько недель присматриваем себе дом, — разглагольствовал Джек. — Эми не совсем устраивал тот уровень сервиса, который нам предоставлял прежний риэлтор. — Он со значением глянул на меня. — Поэтому мы обратились к вам.

Я ответила вежливой улыбкой, но про себя подумала: на что, интересно, Джек рассчитывает? Если полагает, будто агенты по недвижимости встают на уши по первой просьбе, то он сильно заблуждается.

— И мне, и моей невесте двадцать два года, — сообщил молодой человек, — мы окончили колледж, и, если честно, нам немного надоело, что нас до сих пор держат за детей.

Я искоса глянула на него. Пожалуй, излишне сообщать клиентам, что они напомнили мне малышей Бобси из детской книжки.

— Хочу сказать, — продолжал Джек солидным тоном, — что мы не какие-нибудь несмышленыши.

Я бы поверила моему спутнику на слово, если бы он тут же не добавил:

— Многие думают, что если ты не работал полный рабочий день, то у тебя молоко на губах не обсохло. Я работал летом. У отца в магазине электротоваров. У него целая сеть магазинов в Кентукки, Теннесси и Индиане. Общим числом три.

Догадываюсь, парень хотел произвести на меня впечатление, но я лишь задумалась: составляют ли три магазина сеть?

— Неужели? — откликнулась я.

Больше ничего не успела спросить. Джек захлебывался словами:

— Работа у отца помогла мне узнать торговое предприятие изнутри, и теперь, когда я получил диплом бакалавра по маркетингу и стал районным менеджером по продажам, думаю, я смогу внести свежие идеи в наш бизнес. Приступаю на следующей неделе.

Молодой человек вещал словно на собеседовании при найме на работу.

— Потрясающе, — улыбнулась я. Не сомневаюсь, служащие папочки Джека разделят мой восторг. Представляю, как они бросятся наперегонки воплощать в жизнь новаторские идеи юного менеджера.

— Точно, — просиял Джек. — Я не какой-нибудь среднестатистический выпускник колледжа. Я кое-что смыслю в этой жизни, и меня на мякине не проведешь.

Вот уж не думала, что такое возможно в положении сидя, но юноша умудрился глянуть на меня сверху вниз.

Мне оставалось только еще раз улыбнуться. Надеюсь, одобрительно, хотя очень хотелось спросить: интересно, что же ты смыслишь в этой жизни? Как из кубиков башенку сложить?

Заявив о себе как о мировом лидере в торговле электротоварами, Джек перешел на личные темы.

— Поскольку с моей карьерой все ясно, я решился на следующий важный шаг. — Молодой человек сделал паузу и бросил нежный взгляд на заднее сиденье. — Через два месяца мы с Эми поженимся. Да, всего через каких-то восемь недель мы станем мистером и миссис Джек Локвуд.

Его прямо-таки распирало от гордости.

Я улыбнулась еще шире и прокомментировала бодрым тоном:

— Замечательно.

Но поскольку я сама вышла замуж в двадцать лет — только для того, чтобы восемь лет спустя, родив двоих детей, развестись, — на искренние поздравления меня не хватило.

Между прочим, вышеупомянутым детям, Натану и Даниэлю, сейчас двадцать и двадцать один год соответственно. От мысли, что кто-нибудь из моих сыновей, на их-то нынешнем уровне зрелости, поведет к алтарю наивную, доверчивую девушку, меня бросает в жар, а потом в холод.

Если же они и впрямь попытаются связать себя узами брака, то на церемонии венчания, в тот самый момент, когда священник спрашивает, известны ли кому-нибудь препятствия для заключения священного союза, я наверняка не утерплю и выскажусь. А в подтверждение своих слов предъявлю академический лист с отметками, которых удостоились мои отпрыски в Луисвильском университете.

Оба умудрились вылететь из колледжа в прошлом году. Где учились за мой счет, кстати. Оба уверяют, что вернутся к занятиям, как только университет простит им прегрешения, и на этот раз непременно будут платить за обучение сами, вместо того чтобы спускать мои денежки в сортир.

Хотелось бы верить хоть одному их слову.

И тут я подумала, прислушиваясь к Джеку: не возникло ли у меня предубеждения против молодежи в результате тесного общения с Натаном и Даниэлем? Не чересчур ли я сурова к моему спутнику? В конце концов, он окончил колледж и получил диплом. К тому же он чуть старше моих детей. Возможно, Джек был редким исключением: вполне зрелый человек в возрасте двадцати двух лет.