Мало того, как я уже говорила, владение на Озерном проезде было выставлено на продажу аж неделю назад и вызвало на рынке большой интерес. Соседи, наверное, уже привыкли к тому, что около дома Каррико то и дело шастают незнакомцы. Возможно, никто и не заметил маневры Бартлета. А если и заметил, то не придал значения: мол, еще один агент наведался.

Так что проникнуть в этот дом было проще пареной репы.

Однако если Бартлет действительно забрался туда по своей воле, то встает вопрос: зачем? Что ему там понадобилось? Ведь хозяева утверждают, что не были с ним знакомы.

Что Бартлет замышлял?

По-моему, этот хорек вонючий — знаю, о мертвых плохо не говорят, и упокой Господи его душу, но давайте смотреть правде в глаза — был способен на все. Да он мог запросто вломиться в дом Каррико с целью ограбления!

Интересная мысль. А что, если Бартлет вломился в дом, а хозяева его застукали? И застрелили вора, а уж потом улизнули из дома, якобы за покупками.

В таком случае почему бы Марвину и Дениз не сознаться? Защита собственного жилища и, возможно, жизни повредит их репутации куда меньше, чем нераскрытое убийство.

— Наверное, прятать ключ на крыльце — не самый лучший способ… — осторожно начала я.

Но собеседница, вероятно, сообразила, к чему я клоню. Она вдруг заторопилась окончить разговор.

— Милочка, я всего лишь хотела сообщить вам о смерти Бартлета, только затем и позвонила. — И тут же повесила трубку.

Терпеть не могу, когда молодая женщина, которая мне чуть ли не в дочери годится, называет меня «милочкой». Да, похоже, что чета Каррико вскоре последует за Эми и Джеком. То бишь покинет ряды моих клиентов. Дениз определенно не жаждала со мной больше встречаться.

Правда, Каррико, как и златокудрые ребятки, подписали контракт на три месяца. Так что им придется еще немного меня потерпеть. Но продление контрактов мне явно не светит.

Матиас догадался по моему лицу, что я не в настроении комментировать беседу по телефону.

— Ешь, — посоветовал он, когда я снова села за стол, и придвинул ко мне тарелку. — Остывает.

Не успела я проглотить и кусочка, как опять начался перезвон.

На этот раз не телефонный. Звонили в дверь. Кто-то жал на кнопку не переставая. Я вскочила, едва не перевернув стул.

— Ладно! Иду!

Дадут мне сегодня поужинать или вынудят поститься?!

Либо посетитель из-за шума не услыхал моего крика, либо решил во что бы то ни стало довести меня до бешенства, но трели раздавались до тех пор, пока я не зажгла свет на веранде и не открыла дверь.

На пороге стояла очень высокая, очень худая и очень сердитая дама.

И видела я ее впервые в жизни.

— Да?

Незнакомка была одета в шелковый костюм от Эллен Трейси с воротником кораллового цвета. Я заприметила этот костюмчик в «Бейконе» и влюбилась в него с первого взгляда. Любовь продолжалась до тех пор, пока я не взглянула на ценник. Платить такие деньги за вещь, у которой нет даже пары колес?!

Стоило мне подать голос, как посетительница сложила руки на груди.

— Меня зовут Вирджиния Кеньон, — объявила она.

Тон вкупе с мрачным взглядом давал понять, что это имя должно мне о чем-то говорить.

Никаких воспоминаний.

Я внимательно оглядела гостью. Модная прическа — писк сезона: волосы разделены на косой пробор и зачесаны назад, а густая челка завита и взбита. Даже при тусклом свете уличного фонаря невозможно было не заметить, что посетительница безукоризненно подкрашена, цвет ее губной помады идеально сочетается с лаком на ногтях, а на шелковом костюме нет ни морщинки.

Господи, еще одно Совершенное Создание! Второе за день, считая Дениз Каррико. Прямо нашествие какое-то!

— Меня зовут Вирджиния Кеньон, — с раздражением повторила незваная гостья.

Я продолжала тупо смотреть на нее.

— Послушайте, Скайлер, хватит притворяться! Вы отлично знаете, кто я такая.

— И кто же вы такая? — Если учесть, в каком настроении я открыла дверь, мне полагалась медаль за терпеливость.

Вирджиния, напротив, и не думала сдерживать свои эмоции. Язвительно хмыкнув, она выпалила:

— Я встречаюсь с Портером Мередитом!

Вот как! Ну теперь все понятно.

Я кивнула, продолжая пристально вглядываться в посетительницу. Значит, она та самая «девочка», что укокошила Эдварда Бартлета!

К счастью, вслух я этого не сказала, вовремя спохватилась. Но, вероятно, ход моих мыслей отразился на физиономии, потому что глаза Вирджинии Кеньон вдруг полыхнули недобрым огнем.

— Верно, я та самая, что заменила вас!

Что ж, можно и так сказать.

— Знаете, что я делала последние два часа? — Тон гостьи становился все свирепее.

Меня приглашали сыграть в «Угадайку», но я была не в настроении развлекаться, поэтому молчала.

— Объяснялась с полицейскими! — Последнее слово Вирджиния произнесла с той же брезгливостью, что и Дениз Каррико. Очевидно, Совершенные Создания не жалуют ребят в форме. Вот Солонка с Перечницей расстроятся! — А вам известно, почему меня допрашивали?

Я решила, что отвечать на этот вопрос нет необходимости, так же как и на предыдущий.

— Потому что вы сказали, — продолжала Вирджиния, — будто я застрелила Эдварда Бартлета!

— Минуточку! — Я подняла руку. — Ничего подобного я не говорила. Всего лишь повторила слова покойного.

Незначительная разница, но, на мой взгляд, существенная. Увы, гостья не желала вдаваться в тонкости.

— Вы обвинили меня в убийстве! — рявкнула она.

— Ошибаетесь. Я не делала никаких заявлений. Вас обвинил Бартлет. Не я.

— Да ладно трепать-то! — съязвила Вирджиния.

Надо же, дама в невероятно элегантном костюме употребляет столь вульгарные выражения!

— Тем не менее я не говорила того, что сказала. — Надеюсь, она меня поняла. Разозлившись, я порой начинаю заговариваться. А Вирджинии удалось-таки вывести меня из равновесия. Ради чего, спрашивается, эта нахалка выдернула меня из-за стола? — Я рассказала полиции то, что узнала от Бартлета. Повторила его слова, и все.

Пятна на щеках мисс Кеньон стали почти такого же цвета, что и воротник на ее костюме, — кораллового.

— Значит, вы неправильно расслышали! — Гостья буквально задыхалась от гнева. К сожалению, она нашла в себе силы закончить: — Я пришла, чтобы предупредить: если вы и дальше будете распространять обо мне гнусную ложь, я привлеку вас к суду за клевету! Даю слово!

С ума сойти! Только я избавилась — если можно так выразиться — от одного иска, как мне угрожают другим. Похоже, я становлюсь мечтой адвокатов. Вечная ответчица.

— Послушайте, вам не о чем беспокоиться. Подозрения сами по себе ничего не значат, если нет мотива преступления. А разве он у вас был?

Моим намерением было успокоить посетительницу, залить, так сказать, водой бушевавшее в ней пламя, но реакция оказалась такой, словно я плеснула в огонь не водой, а маслом.

Вирджиния скрестила руки на груди и вздернула подбородок.

— К вашему сведению, я не общаюсь с людишками вроде Эдварда Бартлета. — Гостья скривила идеально накрашенный рот. — Он был жалким адвокатишкой и мерзким пронырой, в клиентах у него всякая шваль… подонки общества!

Оставалось надеяться, что мисс Кеньон не попросят произнести надгробное слово.

— К тому же я его почти не знала… А с Портером у них было очень отдаленное знакомство. — Тряхнув головой, Вирджиния фыркнула. — Мы с Портером вращаемся в иных кругах… более патрицианских.

Надо же, живые патриции! Где Вирджиния обретается, по ее мнению? В Древнем Риме? Почему-то мне трудно было представить ее в тоге среди увитых венками римлян.

А не врет ли моя гостья как сивая кобыла? Для дамы, вращающейся в «иных» кругах, она подозрительно много знает о Бартлете.

И, между прочим, называет его по имени.

Матиас, очевидно, решил, что я не вернусь за стол, пока он силой меня не притащит.

— Возникли проблемы? — осведомился он, внезапно появившись за моей спиной.

Я не совсем поняла, к кому он обращался, ко мне или к мисс Совершенству, но Вирджиния разбираться не стала.