Я пошел дальше, размышляя над тем, что если бы кто-то задался целью отыскать колыбель Британской империи, то лучшего кандидата, чем этот маленький тихий городок, ему не найти. Правители Винчестера после долгой войны с данами отвоевали себе право называться королями Уэссекса, а позже — и королями всей Англии. Винчестер, столица королей, долгое время был сердцем Англии — до той поры, пока вокруг Вестминстерского аббатства не выросла новая английская столица.

Сидя на нагретой солнцем стене, я пытался проникнуть взглядом в глубь истории, в те далекие дни, когда нищие свинопасы, устроившись ночью на камнях старой римской дороги, ворошили угли в костре и шепотом пересказывали друг другу страшные истории о призраках, населяющих мертвый город на холме. Дикий терновник и бузина оплетали стены древнего Лондиния, растаскивая камни и проделывая бреши в старой кладке. Легко представить, как один из этих пастухов пробирается за прохудившуюся стену и бродит по опустевшим улицам. Вот он останавливается перед поверженной статуей великого Цезаря или озадаченно рассматривает найденные фигурки Исиды или Христа. Кем ему виделись эти люди и боги, что он о них думал? Нет, не разгадать мне эту загадку, сидя на стене древнего Винчестера, все теряется в тумане минувших веков. Как писал Джордж М. Тревельян в своей «Истории Англии»: «Эпоха кельтов, саксов и данов подобна битве Макбета на выжженной вересковой пустоши. Вещие знаки буквально витают в воздухе. В тумане разносится звук боевых рожков, слышен невнятный шум схватки. Краем глаза мы можем уловить движение гигантских фигур — главным образом это сражающиеся воины. Но среди них попадаются и патриархальные пахари за работой, а время от времени раздается звук топоров дровосеков. Перекрывая все эти звуки, слышится шум морских волн и возгласы моряков, пытающихся наперекор прибою причалить к берегу».

Наверняка, если бы туман веков слегка рассеялся, мы смогли бы разглядеть группу людей с крестом, бредущих по старым римским дорогам Англии — возможно, это возвращаются вчерашние легионеры, принявшие постриг? Все звуки перекрывает монотонное пение, а самой значимой фигурой — куда более важной, чем Гутрум с его мечом и щитом, — является некий святой, который беседует под могучим дубом с бородатым королем. Он пересказывает правителю странную и чудесную историю, много лет назад приключившуюся в Вифлееме. Я почти уверен, что так оно и было. Потому что Рим завоевывал Англию дважды: один раз мечом, а второй — с помощью той самой истории. И пока звучали боевые горны, а воины с шумом и ревом сходились в схватках у палисадов, церковь за наглухо закрытыми дверьми пыталась сохранить то, что осталось от цивилизации. Многие монахи бежали, спасая реликвии. Честь и хвала им, хранителям того слабого пламени, которому в дальнейшем суждено было стать светочем для нового мира. И сегодня, когда мы заглядываем в прошлое сквозь туман минувших веков, эти безвестные герои — римляне, валлийцы, ирландцы, — бредущие по старым римским дорогам через темные леса, через пустынные вересковые пустоши со своей благой вестью, напоминают нам мальчишек, которые со счастливым смехом бегут по улицам города в первый час наступившего нового года.

Раздался глубокий перезвон — это проснулись колокола старого собора, а птицы продолжали выводить свою утреннюю песню на ветвях липы.

Я отправился осмотреть Большой зал Винчестерского замка — все, что осталось от королевского дворца, стоявшего на месте легендарного замка короля Артура. В прошлом Винчестер считался престижным местом. В 1486 году король Генрих VII, желая укрепить свои притязания на английский трон, не придумал ничего лучшего, как привезти жену в Винчестер — дабы будущий наследник появился на свет в замке короля Артура.

Отправляясь на экскурсию, я ожидал увидеть нечто норманнское по духу, но здесь царил раннеанглийский архитектурный стиль: галереи, мансардные окна и высокие гладкие колонны из пурбекского мрамора. Винчестерский Большой зал, как и многие другие замки, дворцы, военные форпосты, аббатства и монастыри, поражает воображение обилием исторических ассоциаций. Полагаю, будь я смотрителем подобного сооружения, я бы довел себя до безумия, стараясь продемонстрировать публике свое детище, сыгравшее столь важную роль в долгой и драматической истории нашей державы.

Знаменитый Круглый стол короля Артура на протяжении пяти столетий был связан с древними стенами Винчестерского зала. Первое упоминание о нем встречается у Джона Хардинга в 1378 году:

Генрих VIII столь высоко ценил эту реликвию, что в 1522 году во время визита императора Карла V в Англию специально привез сюда гостя, дабы тот мог полюбоваться на главную достопримечательность королевства. Безусловно, я отдаю себе отчет, что здешний Круглый стол — не более чем легенда, но это ни в коей мере не умаляет его достоинств как произведения высокого искусства. Во времена Тюдоров он подвергся реставрации, и сейчас на нем красуется изображение короля Артура в короне и костюме тюдоровской эпохи. Между прочим, хочу привести соображение в пользу правдивости красивой легенды: на самом деле стол достаточно велик, чтобы вокруг него разместилось двадцать четыре рыцаря во главе со своим королем.

Он стоял на клиросе Винчестерского собора в окружении туристской группы, первой в этом году. У него было чисто выбритое подвижное лицо прирожденного актера, острый, проницательный взгляд, в глубине которого таилась усмешка, и совершенно седые волосы, гладко зачесанные назад. Как я потом узнал, он был хорошо известен и пользовался заслуженной популярностью в Америке.

Это тем более удивительно, что, как правило, церковные служители не слишком любимы в народе. Увы, но большинство представителей этой профессии отличает бесцветная внешность, тихие, вкрадчивые манеры и чудовищная безграмотность по части английской истории. Поэтому, взглянув мельком на служителя кафедрального собора уэссекских королей, я стал энергично проталкиваться к толпе слушателей. Мне хотелось крикнуть: «Не слушайте эту мумию! Я бы вам порассказал кое-что взамен той галиматьи, которую подобные “лекторы” скармливают туристам, подобно зачерствевшим булочкам».

Мне понадобилось ровно две минуты, чтобы убедиться: этот рассказчик отнюдь не напоминает мумию, он живой на все сто процентов! Он обладал и воображением, и магнетизмом. К тому же его речь свидетельствовала об историческом чутье и весьма недурственном владении ораторскими приемами. Он забрасывал наживку для слушателей, а затем начинал разворачивать повествование, по всем правилам закручивая сюжет и подводя к кульминации. Рядом со мной стоял пожилой автомобилист с обветренным красным лицом. Насколько я разбираюсь в людях, он жизнь напролет был занят тем, что зарабатывал деньги, поэтому во всем остальном сохранил интеллект и восприятие восьмилетнего ребенка. Так вот, мой сосед выглядел потрясенным: похоже, некоторые вещи он увидел совершенно в новом свете.

— А он отличный парень, этот святоша, — прошептал он, обращаясь ко мне. — Хотя, думаю, чуток мухлюет… Он так обо всем рассказывает, будто сам там был и видел все собственными глазами.

А седовласый мужчина стоял посреди притихшего клироса Винчестерского собора и продолжал вещать — перед ним простирался великолепный просторный неф, по бокам в тусклом золотистом свете вырисовывались замечательные нормандские трансепты; во время рассказа он плавно жестикулировал и переводил цепкий взгляд с одной группы слушателей на другую. Толпа безмолвствовала — ни привычного шарканья, ни перешептываний. Ах, как он держал аудиторию! Все эти люди пришли сюда, приготовившись честно проскучать полчаса. И вот теперь они стояли, странно взволнованные, захваченные энтузиазмом рассказчика и теми картинами, которые перед ними разворачивались. Потрясающий момент: перед нами проходила история с человеческим лицом…