Мередит побродила по кладбищу, осмотрела могилы с покосившимися надгробными плитами. Почти все они поросли мхом и лишайником, так что имен не разобрать, но ей удалось рассмотреть несколько дат — самые старые захоронения относились к восемнадцатому веку. На некоторых надгробных плитах можно прочесть не только фамилии покойных и годы их жизни, кое-где изображены херувимы или черепа. На одной очень старой могильной плите Мередит увидела даже старинную эпитафию. Правда, чтобы прочитать ее, пришлось водить пальцем по буквам:
Ты будешь тем же, что и я;
И я был тем же, что и ты;
Мы мимолетны, как трава,
Как ветра дуновенье, как цветы.
Несмотря на некоторую неуклюжесть, старинная эпитафия производила сильное впечатление.
Мередит заметила на внешней стене со стороны алтаря каменный выступ — может, сиденье, а может, подпорка для гроба. Она встала на выступ и, цепляясь кончиками пальцев за карниз, заглянула в окошко.
В церкви было чисто и прибрано, но интерьер не представлял особого интереса. Старинные витражи давно разбили или просто вынули, заменив более дешевым освинцованным стеклом. Над западным приделом шла деревянная галерея — похоже, восемнадцатого века. Галерея, старинные надгробия… Наверное, два столетия назад местная община была довольно многочисленна и процветала. Сейчас же полузабытая деревушка погрузилась в дремоту — как и многие подобные ей старинные поселения.
Мередит спрыгнула на землю, отряхнула руки, вернулась к машине и поехала к гаражу Нейсби: кстати, и бензин кончается. На заправке висело объявление:
«Самообслуживание. Оплата принимается в „Мини-маркете“».
Войдя в магазинчик, Мередит огляделась. Интересно, что здесь продается? Рейчел так презрительно отзывалась о здешнем ассортименте! Скоро она поняла, что школьная подруга описала ей все довольно точно. Какой-нибудь социолог, изучив, что продается в сельском магазинчике, способен многое узнать о жизни обитателей здешних домиков. Посетители торговой империи Джорджа Нейсби угощают гостей, приглашенных к вечернему чаю, консервированным лососем, персиками в сиропе и сливками «Нестле» из баллончика, а также тортами глубокой заморозки. У стены стоял холодильный шкаф с мягким маргарином, сосисками и полосками бекона в вакуумной упаковке. В бакалейном отделе предлагались чай, кофе, сахар и мука. Не так уж плохо! Если по какой-то причине (нет времени, например) нельзя добраться до магазина покрупнее, какое-то время можно протянуть и не умереть с голоду. Открыв «Мини-маркет», Джордж Нейсби оказал своим землякам ценную услугу.
За кассой, которая обслуживала и посетителей продуктового магазинчика, и клиентов автозаправки, восседала молодая прыщавая девица со спутанными — по моде — волосами и золотой серьгой в крыле носа. Облокотившись о прилавок, она взахлеб читала какой-то журнал для девушек. Когда вошла Мередит, девица подняла голову. И Мередит решила, что обязана хоть что-то купить. Она взяла пакет молока и плитку шоколада. Расплачиваясь за покупки и бензин, она заметила на прилавке написанное от руки объявление:
Вывески. Выжигание, резьба по дереву.
Обращаться к У. Харди, коттедж «Вертушка», напротив «Лисы».
Ниже размещались образчики творчества У. Харди: толстенькая белка и слово «Лавры», написанное готическим шрифтом. Художник, видимо, не придавал значения тому, что белки не всегда водятся в лавровых кустах.
— Вам талончики нужны? — осведомилась девица с серьгой в носу.
— Какие еще талончики?
Мередит оторвалась от созерцания вывески.
— Это Джордж придумал. Мы даем вам талончики за каждый потраченный фунт, а потом можете на них делать покупки в нашем магазине.
Очевидно, деловая сметка мистера Нейсби требовала более обширного поля деятельности. В его нынешней торговой империи ему становилось тесно… Впрочем, от талончиков Мередит отказалась.
— Вы тут в гостях? — спросила девица.
Мередит представила, как скучно целыми днями просиживать за кассой. Любой новый человек — какое-никакое, а развлечение.
— Я приехала навестить приятельницу, она живет наверху, в Линстоне.
— Красивые там дома, — завистливо вздохнула девица, окидывая Мередит придирчивым, оценивающим взглядом.
— Думаю, вы знаете мою приятельницу. Ее зовут миссис Константин, — наудачу продолжала Мередит. — Наверняка она приезжает к вам заправляться.
— Нет, она к нам не ездит. Вот муж ее, тот иногда заезжал. А чаще бывает их шофер на мерсе.
Неожиданно девица густо покраснела.
Бесспорно, Мартин здесь вне конкуренции. Вряд ли в таком захолустье много молодых людей, а даже если они и есть, Мартин гораздо интереснее. Местным до него далеко!
Девица сплела пальцы и доверительно понизила голос:
— Страсть, что с ним случилось!
— С кем, с мистером Константином? Да, страшное дело!
— Он был славный, — заметила девица. — Всегда такой вежливый, учтивый. Сразу видно — воспитанный человек!
Мередит поехала назад, в «Аббатство „Малефи“», размышляя по пути. Пока она не услышала ни одного худого слова о покойном Алексе Константине. Его супругу многие, судя по всему, недолюбливают, зато к самому Алексу все относились хорошо. Тем не менее кому-то понадобилось его убить. Может быть, Алекс был таким «славным» далеко не со всеми?
— Папа! — сказала Джиллиан, переступая порог «студии».
На самом деле в роли «студии» выступал старый сарайчик, в котором раньше хранили садовый инвентарь. В последнее время сарайчик переоборудовали и переименовали в «студию мистера Харди», потому что именно там он рисовал и выжигал по дереву. Он создал почти все вывески в Линстоне и Черч-Линстоне и сейчас сосредоточенно трудился над, как он говорил, «большим заказом» — срочно требуемой новой вывеской для паба «Лиса».
— Как дела? — спросила Джиллиан, подходя ближе.
Отец откинул голову на спинку инвалидного кресла и окинул задумчивым взглядом лежащую перед ним деревянную доску.
— Потихоньку продвигаются, — ответил он.
Он заранее решил, что не станет копировать рисунок с прежней вывески, а изобразит лисицу с лисятами. Джиллиан казалось, что отец слишком уж замахнулся, правда, вслух она ничего не говорила. Лисята больше похожи на котят, а лисица так угрожающе нависла над своими детенышами, словно собирается их сожрать. В общем, мрачноватая вывеска не внушала умиления.
— Мама боится, что ты здесь замерзнешь. Хочешь, включу газовый обогреватель?
— Если я замерзну, — с достоинством возразил мистер Харди, — то позвоню в колокольчик!
Он ткнул кистью в висящую у него над головой тонкую бечевку. Бечевка шла по потолку, выходила в дыру над дверью и тянулась через весь задний двор в кухню, где к ней был прикреплен маленький медный колокольчик.
Джиллиан присела рядом с отцовским креслом и некоторое время смотрела, как он работает.
— Папа, можно тебя кое о чем спросить?
— Можно, — буркнул мистер Харди.
— Хочу посоветоваться насчет Невила. Прямо не знаю, что делать.
— А тебе какое до него дело? — ворчливо осведомился отец.
Джиллиан покраснела.
— Он… ему нужна помощь.
— Да, это уж точно, — зловеще пробормотал мистер Харди.
— Он тебе вообще нравится? — робко спросила Джиллиан, заранее предчувствуя, какой ответ даст отец.
Мистер Харди положил кисть и развернулся вместе с креслом лицом к дочери.
— Нет!
— Почему?
На некрасивом лице Джиллиан проступили изумление и обида.
— Послушай-ка меня, доченька! — Мистер Харди насупил брови. — Не забивай себе голову Невилом Джеймсом. Ты только попусту тратишь время!
Сначала ему показалось, будто дочь вот-вот расплачется.
— Да, наверное. Он не обращает на меня внимания. А все она! Он прямо сам не свой из-за нее! Совсем помешался!
