Мередит задумалась. Сказав «тебе там вряд ли понравится», Рейчел сразу отделила свою гостью от местных жителей. Кто-то, наверное, все же покупает тушенку и фасоль в томате!
Рейчел решила начать с самого главного:
— Кстати, во вторник похороны Алекса. Так что тамошнюю церковь ты увидишь.
— Что?! Ты мне ничего не говорила! — воскликнула Мередит.
— Они согласны отдать тело. Вскрытие и все остальное уже провели. Алекса похоронят на нашем приходском кладбище, хотя он и не англиканец. Он христианин, но принадлежит к какой-то необычной церкви. Не православной, а мар… мар…
— Маронитской?
— Да, вот именно! Я уже поговорила с приходским священником, и он не против. Потом я съездила в похоронное бюро в Чиппинг-Нортоне. Тянуть нет смысла. Я хочу поскорее с этим покончить. — В голосе Рейчел послышались упрямые нотки. — Не могу сидеть в четырех стенах и ничего не делать… Знаешь, как я его любила? — Она вызывающе вскинула голову и посмотрела Мередит в глаза. — Да, любила! А сейчас даже плакать не могу… сама не знаю почему. Я уверена: меня отпустит после похорон, когда пройдут все необходимые обряды. Тогда можно будет подумать и о будущем. А пока… я просто ни на что не способна!
— Жаль, что ты меня не предупредила насчет похорон, — вздохнула Мередит. Ей стало досадно и больно. Рейчел, наверное, в самом деле очень любила мужа, и ей действительно очень тяжело. В таком состоянии трудно помнить о мелочах. — Понимаю… Когда тело предадут земле, тебе, может быть, полегчает. Но я… не захватила с собой ничего черного.
Как скоро, оказывается, похороны! Перед ее мысленным взором стоял Алекс; точнее, не стоял, а лежал на тротуаре, рядом со своей роскошной золотистой машиной.
Дорогой костюм выпачкался в грязи… Над лежащим Алексом склонился Алан; он делал искусственное дыхание, массировал сердце, но сердце несчастного уже остановилось… И все же Мередит запомнила Алекса живым. Ей стало не по себе. Трудно представить его лежащим в гробу, с головой на атласной подушке. Ей уже приходилось видеть покойников после вскрытия; хотя бальзамировщики из похоронного бюро старались как могли, на лбу все равно виднелся зловещий шрам, который невозможно замазать никаким гримом. Мередит невольно вздрогнула.
Значит, Алекс — не англиканец, хотя и христианин… Интересно! А что Рейчел вообще знает о прошлом мужа? Много ли он ей о себе рассказывал? Скрывал ли от нее что-нибудь? Что ей известно о его жизни в Ливане? Или о том, как Алекса Константина звали раньше? Рассказал ли он ей, что сменил имя, а если рассказал, то объяснил ли, зачем так поступил?
Услышав о траурном наряде, Рейчел тут же встрепенулась и поспешила успокоить Мередит:
— Сейчас совершенно не обязательно приходить на похороны в черном! Достаточно просто темной, неброской одежды. И потом, похороны будут тихие. Деловые знакомые Алекса из Лондона вряд ли приедут сюда. Я оповестила только самых близких… Правда, ни у меня, ни у Алекса близких родственников нет. Моя сестра из Шотландии не приедет.
Значит, не будет ни многочисленных писем с соболезнованиями, ни гостей с Ближнего Востока. Но они отклонились от темы. Мередит решила действовать напрямик.
— Ты хотела мне в чем-то признаться в связи с этим Невилом… — напомнила она.
Рейчел поставила чашку на блюдце и поморщилась.
— Невил душка, но начинает действовать мне на нервы. Боюсь, мальчик вбил себе в голову, будто влюблен в меня. — С одной стороны, Рейчел как будто жаловалась, но с другой — давала понять, что влюбленность всех окружающих мужчин для нее — обычное дело. — Когда… со мной был Алекс, я не придавала этому значения. Алекс, конечно, все видел и все знал. Он не устраивал скандалов, потому что понимал, что я не наделаю глупостей. А сейчас Алекса… нет, а Невил, кажется, решил, что обязан заботиться обо мне! — Рейчел вздохнула. — Мерри, я от тебя ничего не скрываю. Знаешь, почему я попросила тебя приехать и пожить со мной в «Малефи»? Хочу, чтобы Невил понял, что я не одна и есть кому поддержать меня в трудную минуту. Чего доброго, он еще вообразит, будто обязан пойти со мной на похороны! Естественно, об этом и речи быть не может! Но и обижать беднягу тоже не хочется.
Мередит ничего не ответила, но про себя подумала: Невил, так или иначе, почувствует себя оскорбленным в лучших чувствах.
— Где он живет? Поблизости или в Черч-Линстоне?
— Недалеко отсюда. Он сын и наследник старой Молли Джеймс, хозяйки собачьей гостиницы.
— Я уже знакома с миссис Джеймс!
Рейчел смерила ее удивленным взглядом, и Мередит поспешила рассказать о встрече.
— Значит, ты уже видела парочку старых ворон — Молли Джеймс и Мейвис Тиррел! — сказала Рейчел. — С первого взгляда кажется: трудно найти двух более непохожих старух. И все же они прекрасно ладят и дружно перемывают косточки всему Линстону! От них не ускользает ни одна мелочь… И как они сразу обо всем узнают? Вот старые ведьмы!
«Это мне на руку», — подумала Мередит.
— Ты их недолюбливаешь или мне показалось?
— Мне на них наплевать, зато они меня терпеть не могут! Точнее, не они обе, а Молли. Вот кто ненавидит меня всеми фибрами души! Понимаешь, почему? Из-за ее ненаглядного Невила, конечно! Она так трясется над ним… Можно подумать, ему десять лет. Только она все неправильно понимает. Мне ее драгоценный сыночек не нужен. По-моему, ему давно пора оторваться от материнской юбки, но это уже другой вопрос. Мать ни за что его не отпустит! Представляешь, какая у него жизнь в нашей глуши? Целыми днями возится с собаками и кошками! Друзей у него нет… А мамаша, наверное, надеется, что сыночек женится на их работнице, хотя девчонка страшна как смертный грех!
Мередит решила, что пора сменить тему и поговорить о том, что их ждет.
— Ты ведь знаешь, что в отеле ждут суперинтендента Хокинса?
Впервые Рейчел пришла в замешательство:
— Черт бы его побрал! Он ведь и правда грозился, что приедет! Интересно, чего ради? Алекса убили в Лондоне, значит, и убийцу надо искать там!
— Видимо, Хокинс считает иначе. Он попробует найти мотив для убийства.
Мередит внимательно следила за школьной подругой.
Рейчел болезненно скривилась.
— В Линстоне Хокинс ничего не найдет, — отрезала она. — Разве что придет к выводу, что я ухитрилась убить собственного мужа на глазах у всех, одновременно позируя Алану, который нас фотографировал! И все же надеюсь, что Хокинс не такой идиот — хотя я от него не в восторге.
— Наверное, он начнет расспрашивать местных жителей, как они относились к Алексу… Кстати, Рейчел, тебе лучше на время отказать Невилу Джеймсу от дома. О вас наверняка ходят не самые лестные слухи!
— А, подумаешь! — отмахнулась Рейчел. На миг она о чем-то задумалась, но вскоре лицо ее просветлело. — Скоро приедет Алан! — радостно объявила она. — Я пригласила его в воскресенье к обеду. Если он пробудет в Линстоне до похорон, у него будет время пообщаться с Хокинсом и все ему объяснить!
Алан совершенно прав: когда у Рейчел неприятности, спасать ее обязаны все окружающие!
Пока Рейчел писала письма, Мередит поехала осмотреть Черч-Линстон.
Деревушка лежала у подножия холма, на равнине. Наверное, благодаря лучшему расположению здесь обитало больше народу.
Справа, за старинной каменной пивной (судя по скрипучей деревянной вывеске, пабу «Лиса»), находились гараж и «Мини-маркет» Нейсби. На вывеске, которая раскачивалась над входом в паб на ржавых петлях, красовалась выцветшая лиса, бредущая по снегу. Напротив паба, на другой стороне дороги, стояли в ряд старые домики с покосившимися крышами и рассыхающимися окнами. За домами высилась церковь, за церковью расстилалось кладбище.
Мередит зашла на церковный двор и огляделась. Чистенько, ухоженно… Извещение на крыльце гласило, что церковь объединяет несколько приходов: Сент-Олав, Черч-Линстон и Сент-Мери, что в Нижнем Уэнбери. Приходской священник проживал в Нижнем Уэнбери, под текстом сообщался и номер его телефона. Сама церковь оказалась заперта — наверное, именно потому, что священник жил не здесь.
