Рядом села Гермиона и раскрыла какой-то учебник.

— Гермиона, ты знаешь что-нибудь о домовых эльфах?

— О домовых эльфах?

Её глаза тут же зажглись каким-то нездоровым энтузиазмом. Сидящий неподалёку Рон хрюкнул в стакан с тыквенным соком.

— О! Сейчас будет снова пукни!

Гермиона окатила ледяным взглядом.

— Сколько раз я повторяла — не пукни, а П.У.К.Н.И.! Против Угнетения Колдовских Народов Изгоев. На самом деле, Гарри, — повернулась она ко мне, — домовые эльфы — это рабы, чей труд волшебники эксплуатируют веками!

— Им это нравится, Гермиона, — закатил глаза Рон, — понимаешь? НРАВИТСЯ.

Гермиона уже набрала в грудь побольше воздуха, чтобы разразиться гневной тирадой, но я её перебил.

— Стоп. Я ничего не понял. Кто они такие и чем они занимаются?

— Это волшебный народ, который согласно Конвенции тысяча пятьсот…

— Они работают в домах у волшебников, — беспардонно перебил Рон, — в Хогвартсе их целая куча. Хотя обычно они принадлежат старинным волшебным фамилиям.

— Что значит принадлежат?

— Я же говорю — они рабы, — гнула своё Гермиона, — и носят эти унизительные тряпки как символ своего рабства. Вот если бы волшебники дали бы им одежду, отпустили их, стали бы платить им зарплату… Ой, здравствуйте профессор МакГоноголл!

— Поттер, пройдёмте со мной.

Я с трудом удержал фразу — «это не я». Профессор МакГоноголл была похожа на полковника.

Она провела меня в свой кабинет и спросила, какие предметы я буду изучать.

— Вы уже думали о будущей профессии?

— Ну… вообще-то… — замялся я, — я собирался поступать в университет, но я ещё не определился точно, на какой факультет… не факт, конечно, что я вообще поступлю…

Профессор МакГоноголл строго посмотрела на меня сквозь свои квадратные очки.

— Поттер, я имела ввиду ваше будущее среди волшебников.

Ну да, что-то я ей не в тему понёс. Всё время забываю, что я волшебник. Я ответил ей, что не знаю. Так мне составили расписание из самых нужных, по мнению МакГоноголл, предметов.

Первым в сегодняшнем расписании значилось Зельеварение.

Поймал какого-то второклассника, спросил, как пройти в кабинет Зелий. Он, обалдело таращась на мой шрам, сказал — это надо в подземелья. И убежал. А как пройти в подземелья?

С большим облегчением я разглядел на горизонте рыжую башку Рона Уизли.

— Эй, Рон! — окликнул я его, он обернулся, глядя на меня с той же смесью интереса и недоверия, будто я сейчас превращусь в мыльный пузырь.

— Как пройти в подземелья?

— Что, Зелья? А у меня свободное время, — радостно заявил он и объяснил дорогу. Потом пожелал удачи, и сказал:

— Сам-то я надеюсь, что поскорее забуду туда дорогу.

В подземельях царила атмосфера, которая живо мне напомнила времена испанской инквизиции, которые мы проходили по истории. Около кабинета Зельеварения кучкой стояло пятеро человек, среди которых я узнал Гермиону, и отдельным особняком от них стоял тот самый белобрысый парень со Слизерина с лицом хорька. Складывалось ощущение, будто он пытается сделать вид, что с ними не знаком.

— Что хотела МакГоноголл? — спросила Гермиона.

— Хотела знать, чем я собираюсь заниматься в будущем.

Оказалось, что в этой кучке трое с Равенкло и один с Хаффлпафа — Эрни, который говорил так, будто читал наизусть стихи с выражением. Со слизеринцем меня знакомить никто не спешил, сам он не напрашивался, и я только тогда начал подозревать, что с этим Слизерином что-то не то.

Но где же, чёрт возьми, Пат?

Профессор Снейп подлетел к классу, как огромная летучая мышь, и резким кивком головы пригласил нас следовать внутрь. Вблизи он выглядел ещё страшнее.

Рассаживаться надо было по четверо человек за парту. Равенкловцы и Эрни быстренько заняли одну, мы с Гермионой направились к парте напротив. Белобрысый слизеринец, который зашёл последним и увидел, что мест больше нет, с видом глубочайшего омерзения на своём бледном вытянутом лице, сел за одну с нами парту, по возможно поодаль от нас. Лицо Гермионы приняло насмешливо-высокомерное выражение.

— А где твой друг? — вдруг шепнула мне она.

Я пожал плечами. Может, он отказался от этого предмета? Из нежелания смотреть лишний раз на своего папашу?

Снейп обвёл холодным взглядом жалкую кучку учеников и, казалось, и без того в холодном кабинете стало на градуса два холоднее.

— Так, — тихо и зловеще начал он, — я вижу тех немногих, которым удалось сдать СОВ на Превосходно. Кроме некоторых … исключений, — тут он окатил меня взглядом, полным презрения и его губы дёрнулись, что, видимо, означало усмешку.

Слизеринец (его фамилия начинается точно на букву М…) хихикнул. Всё-таки этот альбинос мне определённо не нравился.

— Что ж, — вкрадчиво и пугающе, будто смерть, продолжал Снейп, — если вы смогли наскрябать что-то на СОВ, это ещё не значит, что вам повезёт так же в дальнейшем. На уровень ТРИТОН я буду учить вас готовить такие зелья, с которыми по сложности вы ещё никогда…

Раздался стук в дверь, и тут же в кабинет ввалился Пат с недовольно-раздражённым выражением лица.

— Извините, я опоздал, можно войти?

Вид моего друга выражал что угодно, только не раскаяние.

Класс, включая профессора, был в шоке. Видимо, ещё никто не позволял себе такого поведения в этом кабинете.

— Вы уже вошли, мистер Рэндом, — тихо сказал Снейп, глядевший на своего сына со смесью недоумения, раздражения и интереса.

— Ну, я могу выйти и снова постучаться.

Молчание. Равенкловцы выпали в осадок, а Эрни посмотрел на моего друга, как на камикадзе.

— Лучше пройдите к своему месту, мистер Рэндом, и впредь я попрошу вас не опаздывать, — ещё тише сказал Снейп.

Пат развязно подошёл к нашему столу, посмотрел на меня, ухмыльнулся, и плюхнул на стол учебник «Углубленного зельеварения».

— Так, мы будем готовить очень сложные зелья… которые вы, конечно же, никогда не готовили…

Снейп казался сбитым с мысли и весь вид его говорил о том, что это ему в новинку.

— Ты где пропадал? — шепнул я своему другу. Вид у него был невыспавшийся и раздражённый.

— Я пятнадцать минут разговаривал с зеркалом, — ответил он мне.

Понятно. Сегодня утром меня чуть кондрашка не хватила, когда зеркало мне рявкнуло: «Причешись!». Я-то ничего ему не ответил, но ведь Пату до всего есть…

— Поттер! — вдруг вызвал меня Снейп.

Я чуть не подпрыгнул на месте.

— Какие ингредиенты входят в состав оборотного зелья?

Губы Снейпа изогнулись в усмешке. Когда учитель хочет меня завалить, я всегда это вижу. Это был именно тот случай.

— Оборотное зелье? — переспросил я, пытаясь не обращать внимание на выстрелившую вверх руку Гермионы и хихикающего Малфоя (вспомнил! вспомнил!), — эм-м-м… пиявки…спорыш… толчёный рог двурога… мухи шелкокрылые… — состав стал всплывать из глубин моей памяти, будто сам по себе, — водоросли, собранные во время прилива… шкурка бумсленга…и частицы тех, в кого надо превратиться.

Малфой перестал хихикать, ухмылка Снейпа превратилась в гримасу, Гермиона смотрела на меня с возросшим уважением, а Пат — с удивлением. Видимо, я ответил правильно.

Весь остаток урока мы что-то записывали (а вы пробовали писать пером? У меня были кляксы через строчку), а я занимался сравниванием Пата и профессора Снейпа. В принципе, анализ ДНК тут вряд ли понадобится. Взять Пата, вырастить его в шкафу, отрастить ему волосы (и не мыть их), накинуть ему лет двадцать. А так — глаза, линия губ и скул, подбородок, нос. Даже мимика, в принципе, та же. За одним большим исключением.

Пат умел улыбаться.

— Ты молодец, Гарри, это был сложный вопрос, — поздравила меня Гермиона, когда мы вышли из кабинета.

— Да уж, приятель, удивил, — заявил Пат с другой стороны, — откуда такие познания?

— Да мы же с тобой ржали над этим рецептиком минут десять, не помнишь? — напомнил я, — особенно над шкуркой бумсленга?